У нашего деда было огромное хозяйство, особенно большим было верблюжье. Жители села обращались к нашему деду, председателю колхоза, Петру Николаевичу, за помощью. Он всегда помогал им во всём. В этот раз, пришла соседка Ксенечка.
- "Петр Николаевич, дайте верблюда, вывести овощи на базар"
- "Нет, Ксенечка, у меня на данный момент только молодой верблюд в хозяйстве, остальные на пастбище. Этот верблюд необъезженный".
- "Петр Николаевич, миленький, очень надо. Да, я справлюсь".
- "Ну, Ксенечка, дело твоё, настаиваешь - бери необъезженного верблюда".
Дед запряг верблюда в телегу. Телега была сделана из бревнышек, а в середине место для извозчика. Сама телега подразумевала глубокую посадку человека, что выпрыгнуть из нее мгновенно не удастся.
Мы с сестричкой сели на краешки телеги на случай, если вдруг пойдет что-то не так, то спрыгнем, ведь верблюд-то не объезженный.
Ксенечка села в центр телеги. Верблюд понес нас с огромной скоростью. Мы с сестричкой радовались, что такой веселый и быстрый верблюд. Ехали подбадривали его словами: «давай быстрей! Эге-ге-ей!» Ксенечка поначалу молча ехала, думая, что верблюд понимает куда едет и что, управляет им. Но верблюд просто мчался куда глаза глядят.
У нас была очень длинная улица, которая вела к прекрасной реке. На улице стояла жара, был июль. Хоть верблюды и привыкли обходиться без воды, но лишний раз они от нее не отказывались, особенно, когда предоставлялась возможность еще и покупаться.
По мере приближение к реке Ксенечка начала дергать верблюда за удила. Но наш веселый и быстрый верблюд резво мчался сломя голову. Ксенечка закричала на него, но будто бы обидевшись, он еще быстрее стал мчаться, а может с испугу. Она уже умоляла и утягивала верблюда, но он нёс во всю мочь. Мы с сестричкой спрыгнули с телеги, а Ксенечка неслась дальше.
Верблюд молодой, сильный примчал телегу с Ксенечкой к реке. Ксенечка кричала, удерживала, но верблюд был неумолим, бежал в глубокую реку. Забежав в реку, он оторвал оглоблю и Ксенечку накрыло телегой. Она прямиком ушла на дно. Благо, что на речке был народ, который купался. Мы прямиком побежали за дедушкой.
Петр Николаевич, понимая, что такое может случится, бежал уже к нам навстречу, к реке. Он резко прыгнул в воду, снял телегу и вытащил бездыханную Ксенечку.
Наша радость сменилась на страх, что Ксенечку не откачают. К берегу сбежались жители села и стали приводить в чувства нашу наездницу. Она не приходила в себя. Вокруг создался такой шум и гам, что не было понятно, кто и что говорит. Но дедушка резко всех оборвал: «Замолчите!» Надо делать искусственное дыхание! Кто-то будет делать?» Все замолчали.
Он накинул ей на рот ситцевую рубашку и стал вдувать воздух, нажимая на грудную клетку. Она стала кашлять, выкашливая изо рта воду. Ее почти посиневшее тело стало розоветь. Все захлопали в ладоши.
Наш верблюд стоял в воде и наблюдал за происходящим. Дедушка схватил молодого верблюда за удила. Верблюд смотрел виновато, как- будто бы понимал, что виновник он.
Дедушка вел верблюда и нас за руки, и мы молча пошли домой. Но мы с сестричкой поняли навсегда, что надо прислушиваться к советам знатоков.