Начало ЗДЕСЬ
В 1909 году Марусю из Бутырок, где она провела все следствие, переводят в Новинскую тюрьму. Ее сокамерницы -- не уголовницы, а такие же молоденькие революционерки. Однако Марию они встречают неприветливо. Новенькая им не нравится.
Одна из этих революционерок, Екатерина Никитина, вспоминала: «Очень молодая угловатая женщина, невысокая, коренастая, стриженная под скобку, с бегающими карими глазами. Испитое мальчишеское лицо, в котором, несмотря на ее молодость, было что-то старческое. Такого политического типа мы еще не видали... Попеременно называла себя то анархисткой, то эсеркой, но сама не врубалась даже в азы революционных теорий. Книжек не читала».
Затем происходит нечто вообще из ряда вон! Мария пытается приставать к красавице эсерке Наташе Климовой (в будущем -- гражданской жене знаменитого эсера-максималиста Соколова-Медведя, а затем любовнице Бориса Савинкова). Она ходила за Наташей хвостом. Плакала от невнимания, закатывала сцены ревности. Вероятно, лесбиянка, -- решают революционерки.
Но вскоре сиделицы замечают другую странность -- новенькая избегает посещать с сокамерницами баню. «От нас она явно пряталась: раздевалась всегда под одеялом, не мылась, как все мы, в уборной до пояса, выскакивала туда, обязательно убедившись, что все сидят в камере», -- вспоминает Никитина.
Выводы, которые сделали сокамерницы, могли сделать только революционерки, которым в каждом мерещился жандарм. Мария -- не девушка. Она -- шпион! Сатрапы и душители свободы переодели мужика бабой и подсунули им в камеру «наседку», чтобы та исправно стучала своим хозяевам.
Засланного казачка решают грохнуть. Однако на всякий случай проверяют себя: посылают на волю «маляву» соратникам Никифоровой, где просят срочно отписать, что это за птица. Ответ ошарашивает. Маруся -- твердый борец за дело революции, но есть одно обстоятельство… Какое? «Она вам сама расскажет».
Сокамерницы решают допросить новенькую с пристрастием. Мария, захлебываясь слезами, несет какую-то пургу: да, она не девочка, а мальчик, но не провокатор. Просто арестован был в женском платье и осужден как женщина. В общем, прошу понять и простить...
Многие в камере догадались, в чем дело, но решили не раздувать. Пусть Маня останется Маней, а что там у нее под юбкой -- ее проблемы. Правда, койку отодвинули подальше и запретили ходить в уборную, когда там кто-то есть. Маня не возражала. Или не возражал. Тем более что ей сообщили о готовящемся побеге. Появилась надежда вырваться на свободу.
Позже Екатерина Никитина напишет совсем откровенно: «Это оказался не мальчик и не девочка, а полного и редкого типа гермафродит -- более грамотные из нас скоро об этом догадались и звали его «Оно». Он не был провокатором, но, конечно, половое уродство сказалось на всей психике -- истерической, извращенной и аморальной. За границей, куда он попал после побега, он ориентировался на анархистов, жил странно, то в мужском, то в женском платье, имел соответственные романы, получал какие-то средства. Мы все с ним совсем разошлись».
Побег (к слову, организованный при участии молоденького Владимира Маяковского) прошел удачно.
Июльской ночью 1909 года из Новинской тюрьмы бежит 13 человек. Маруся с ними. Но ей не везет. Через некоторое время она вновь арестована. По этапу ее отправляют в Сибирь. Оттуда не сбежишь.
Тем не менее в Нарымской каторге Маруся поднимает заключенных на бунт и затем через заснеженную тайгу прорывается к спасительной Великой Сибирской магистрали. Добирается до Владивостока, там пробирается на японский корабль и оказывается в Стране восходящего солнца. В Японии беглянке помогают азиатские студенты-анархисты. Собирают деньги и покупают Марии билет до Америки. Никифорова становится эмигранткой.
Анархистов, в том числе и русских, в США много, и своих они не бросают. Выказав публицистический дар, Мария становится «золотым пером» анархических газет, издающихся в Америке. Она пишет статьи на злобу дня в газете «Вперед» и «Голос труда». Гонорары позволяют сводить концы с концами, но для Марии это занятие пресно. Поэтому уже в 1913-м она оказывается в Испании, где учит начинающих боевиков секретам взрывного дела.
На жизнь привычно зарабатывает налетами. Испанские товарищи под ее чутким руководством регулярно выходят на дело, грабя магазины, банки и квартиры зажиточных граждан. До поры до времени все проходит нормально, но в Барселоне случается накладка. При ограблении банка Мария получает тяжелое ранение. Поскольку лечить ее в Испании небезопасно, русскую тайно переправляют во Францию.
В Париже врачи быстро ставят Марусю на ноги. И даже делают, если верить слухам, некую продвинутую операцию, которая позволяет ей наконец определиться со своей половой идентификацией. Близко знавший Марию анархист Артемий Гладких на допросе в ЧК утверждал, что там, в Париже, Маруся произвела операцию по пересадке гормональных желез и полностью превратилась в женщину.
Но мне в это верится слабо. Ведь официально первая в мире операция по смене пола будет сделана только в 1930-м, когда мужчина по имени Эйнар Веджинер станет художницей и моделью Лили Эльбэ. Хотя, как знать, может, эта операция была успешной как раз потому, что врачи предварительно потренировались на Марусе.
Париж ее очаровывает. Она становится завсегдатаем богемных кафе Монпарнаса. Здесь всегда можно перекинуться словом с единомышленниками-эмигрантами, которых тут как грязи, нюхнуть кокаину, к которому пристрастилась Маруся, а заодно пообщаться со свободными художниками и поэтами. Мир Модильяни и Элюара, эпоха нового искусства, демонстративно отказавшегося от прежних канонов, покоряет Марию. Они тоже разрушают до основания старый мир во имя безграничной свободы. А значит, по сути своей такие же анархисты, как она.
Под влиянием новых друзей Мария начинает посещать школу живописи и скульптуры, открытую Огюстом Роденом у самого подножья Эйфелевой башни. Оказывается, у нее талант. Роден во всеуслышанье называет ее одной из самых многообещающих своих учениц и сулит ей блистательное будущее живописца или скульптора. Однако тут грянула Первая мировая -- и все чаянья пошли прахом.
Как русская Мария полагает, что ее место на фронте. Но поскольку в Россию вернуться не может, то решает сражаться в рядах армии-союзницы. Никифорова поступает в офицерскую школу под Парижем, с блеском ее оканчивает и в конце 1916 года получает направление в Грецию. Там, у города Солоники, ей предстояло воевать против турецкой армии. Как проявила себя Мария в войне с турками, неизвестно. Но факты таковы: с началом революции в России Никифорова, нарушив присягу, дезертирует из французской армии и, пробравшись через несколько линий фронта, появляется в Петрограде.
Продолжение ЗДЕСЬ, подпишись на наш канал!
Дмитрий Лычковский, «Патрон», специально для «Лилит»