1. Бурный нрав
Муссолини был человеком вспыльчивым, азартным, ищущим свои идеалы. Слушая рассказы местных анархистов, с которыми беседовал отец, юный Бенито впитывал в себя все думы и рассуждения. В выходивших социалистических газетах городка Форли можно было найти заметки, за авторством которых была рука будущего вождя.
Да, некоторое время он был уклонистом и спасался в Швейцарии. В возрасте 21 года, когда Бенито призвали в полк берсальеров, он без капли сомнений принял службу. Ему нравилась атмосфера добровольного подчинения, соответствовавшая его темпераменту. Тогда же, в армии, он начал показывать свой характер, вербуя однополчан в свою веру — тогда еще социализм. Время проводил среди рабочих, уже тогда имел связи с революционно настроенными элементами Романьи и Швейцарии. Так он получал свой первый опыт в общении и налаживании связей, что сыграет большую роль в жизни молодого берсальера.
Муссолини набирает опыт. Общение с русской марксисткой Анжеликой Балабановой дает плоды: Бенито погружается в социалистическую литературу с головой, улучшает немецкий и французский, читает философию. Их отношения были тесными, пусть не взаимными и не открытыми для общественности. Однако Муссолини извлекал выгоду от дружбы, начиная от приобретения связей, заканчивая рекомендациями, которые давала Анжелика для дуче. В 1902 году Бенито знакомится с профессором-экономистом Вильфредо Парето. Дуче утверждает, что именно Парето доносит до него мысль, что никакая власть не падает сама по себе. Власть необходимо взять, иначе какой смысл? Бунтовать и еще раз бунтовать — дуче не раз сидел в тюрьме. Месяцы, что он там проводил, оказывали воздействие. Но было очень рано для демонстрации силы. Бенито знал, что надо набирать reputazione.
2. «Вы ненавидите меня потому, что все еще любите»
Свои мысли Бенито излагал в газетах. Дружба с Анжеликой Балабановой привела к тому, что в 1909 году Муссолини прибыл в австро-венгерский город Трент, где занял место секретаря социалистической организации «Палата труда», там же он занялся еженедельником «Будущее работника», попутно познакомившись с социалистом Чезаре Баттисти, который был приверженцем ирредентизма, который Муссолини поддерживал (идея объединения территорий, где преобладает итальянское население). Связь с будущим национальным героем Италии дала возможность Бенито работать в его газете «Народ». Но дуче мало этого, он пишет: «Я вовсе не хочу состариться на жалованье у австрийской социалистической партии». Агрессивность дает шум, а шум дает популярность, а популярность дает приверженцев. Талантливый журналист, его слышат, его читают, о нем думают. «Действие — вот в чем нуждается современный человек». Все же Муссолини вновь в тюрьме, но ненадолго. После Бенито возвращается в Форли. О нем говорят, называют «радикальным социалистом», его принимают националисты и социалисты всех мастей. Здесь он секретарь отделения Социалистической партии от городка Форли.
В 1911 году Италия объявляет войну Османской империи. Начинается битва за Ливию. Социалистическая партия Италии занимает антивоенную и антиимпериалистическую позицию, а потому максимально критикует внешнюю политику Италии. Муссолини принимает позицию своей партии. Он участвует в отстранении от партии социалистов-реформаторов и тех, кто занял правительственную позицию и поддержал войну. Его речь на съезде Социалистической партии 1912 года срывает аплодисменты. Пьетро Ненни, один из приятелей-социалистов, писал о дуче: «Появление Бенито вызывает, воодушевляет народ. Он завораживает толпу своим голосом, жестикулирует, говорит фразами насыщенными, частыми повторами».
«Победа» Муссолини на съезде позволяет ему занять пост главного редактора газеты «Аванти!» — центрального органа социалистической партии Италии.
К 1914 году Бенито выступает, а его любимым лозунгом становится «неминуемость социалистического прихода» к власти. «Капитализм себя изжил», «будущее за социалистами» — все это звучит в его выступлениях.
Итальянцы того времени держали большую обиду на австрийцев, которые удерживали исконные территории итальянцев на севере и Триест. Выстрел Гаврилы Принципа в Сараево позволит итальянцам мысленно удовлетворить себя, ведь убийство сербским террористом австро-венгерского наследника послужит началом Великой войны, что даст возможность некоторым европейским державам попытаться произвести свои планы в реальность. Но нас больше волнует другое. Данные обстоятельства станут важнейшими в жизни Бенито Муссолини, который после этого станет главной угрозой существования социализма в его привычном виде в Италии.
Как мы уже говорили раннее, Дуче является главным редактором газеты «Аванти!», что должна следовать заветам партии и показывать это остальным. Только на этот раз этого не произошло. 3 августа Италия заявила о нейтралитете, что побудило Бенито начать действовать как газетчика. Сначала он придерживался нейтральной позиции, говоря, скорее, не о ненадобности войны, а о необходимости социальной революции. Вот как описывает английский журналист Хибберт Кристофер в своей работе «Муссолини» поведение Бенито в начале войны: «Спустя несколько недель Австрия объявила войну Сербии. Началась Великая война. «Долой войну! — гремел Муссолини из редакции «Аванти!», повторяя лозунги, использованные им против националистов Трента. — Долой оружие, да здравствует гуманизм!» Вступление в войну на стороне Австрии и Германии, партнеров Италии по формально несуществующему Тройственному союзу, повлекло бы за собой революцию рабочих».
Однако, после столь жесткой позиции Муссолини все чаще думал о столь же противоположном. Разговаривая с другом и журналистом Мишелем Кампана, дуче признавался, что хотел бы стать лидером партии, но не знал, поддержат ли его будущие намерения. Он начинал видеть картину целиком, а потому уже не был уверен в своих мыслях. «В этом (в войне) можно найти пользу для Италии», — полагал Бенито. Мишель Кампана напомнил Муссолини о его выступлении на последнем съезде социалистов в Реджо-Эмилии, где он так убедительно высказывался против националистов и синдикалистов, которые поддерживали войну с Турцией в Ливии. «Тогда ситуация была иной», — отпарировал Муссолини. — Та война была агрессивная…»
Теперь Муссолини призывал к сотрудничеству с Францией, а его статья «От нейтралитета абсолютного к нейтралитету активному и действительному» носила чистый антигерманский и антиавстрийский характеры. Вот что пишет историк Денис Мэк Смит: «Лживость позиции, занимаемой Муссолини, стала очевидна для окружающих. Перед лицом общественности он сначала отрицал какую бы то ни было непоследовательность, затем признал, что действительно проявил колебания, и, под конец, 18 октября, не посоветовавшись ни с другими социалистическими лидерами, ни даже со своими коллегами из редакции, вдруг сделал в «Аванти!» признание, что был неправ: теперь ему ясно, что социалисты не могут оставаться сторонними наблюдателями охватившей Европу трагедии, и он надеется, что сможет убедить партию согласиться с ним. Это было лихое решение, но перемена оказалась слишком внезапной. Муссолини ни с кем не захотел считаться, и это подорвало веру в него».
Дуче не поддержали, а это означало одно — идеологический разрыв. В итоге он покинул пост главного редактора газеты «Аванти!», но не сдался. Тогда он создал свою газету, конечно, при поддержке болонского издателя Ф. Нальди, который полностью разделял убеждения первого и финансово помог. Первый номер новой газеты, которая называлась «Народ Италии», вышел 15 ноября 1914 года. В ней уже говорилось о войне как вещи действенной и полезной — прямое противоречие пацифистским идеалам социалистов Италии.
24 ноября 1914 года собрание миланской секции Социалистической партии, на котором случилась кульминация происходящего и завершение отношений Муссолини с этой партией: « Вы думаете, что теряете меня. Вы заблуждаетесь. Вы ненавидите меня потому, что все еще любите. Я был и остаюсь социалистом, двенадцать лет моей партийной работы должны подтвердить это. Невозможно изменить свою душу ». Так Муссолини изгнали из партии большинством голосов. От него отреклись все, включая Анжелику Балабанову и множество других известных социалистов.
3. Первая мировая, или как Муссолини воевал
Итак, Муссолини с начала войны призывал к освобождению Триеста и Трентино. Он начал сближение с националистами, полагая, что новые земли для Италии благосклонно повлияют на страну. Политика «перетягивания одеяла» оказалась успешной для Антанты, и Италия вступила в войну на её стороне. Здесь Муссолини сыграл не последнюю роль, ведь самыми известными на тот момент персонами, желавшими войны, были дуче и Габриеле Д'Аннунцио (еще не встречались). Жажда новых колоний и территорий переполняла сердца итальянцев. Теперь уже в кабинете Бенито висел портрет Джузеппе Мадзини, а Маркса пришлось убрать.
На момент третьего призыва в армию Муссолини было 32 года. Его зачислили во 2-ой полк берсальеров. Бенито знали в Италии, а значит и в армии. Ему предложили работу в штабе, однако дуче отверг предложение и отправился на фронт. Выполняя все поручения и приказания, храбро служа своей стране, Бенито дослужился до звания капрала. Он был хорошим солдатом, который не страдал излишним героизмом, но отличался рвением и стойкостью. В 1917 году на передовой у Карсо при обычной пристрелке миномёта снаряд разорвался прямо в стволе, и Муссолини был тяжело ранен. Он чуть не лишился ноги, и лишь благодаря нескольким операциям она была спасена, хотя до конца своей жизни ему пришлось носить ортопедическую обувь. «Как только меня ранило, я первым же делом схватился за (показывает на гениталии). Перед тем как потерять сознание, проверил, все ли там в порядке…» — описывает Бенито.
Конечно, Муссолини был списан. Однако, теперь он мог говорить о войне как фронтовик, как ветеран. В будущем это добавит ему политических очков и известности, которой и сейчас хватает.
4. Союз борьбы
Муссолини начал думать о послевоенном времени. Как его использовать? Бенито знал о тех солдатах, что вернутся с полей и не будут рады сложившейся обстановке. Дуче бранил пацифистов и социалистов, что держали некоторое время умы в заблуждении. Иными словами, теперь Муссолини опирался на националистов, фронтовиков, футуристов и ардити. Его идеи сочетали революционность и националистический идеализм, что было новшеством. Вернувшись в газету «Народ Италии», он начал полноценную критику марксизма, тираж газеты увеличился до 60 000 экземпляров и теперь власти были вынуждены обратить внимание.
В 1919 году страна кипела. Кол-во профсоюзов росло в геометрической прогрессии. В городах забастовки, а рабочие начали захватывать первые фабрики. Даже вожди католических организаций образовали собственную Partito Popolare, совмещая преданность церкви и радикализм, они сумели совместно с социалистами получить большинство голосов в парламенте. Бенито же окончательно потерял веру в парламентаризм.
Муссолини начал действовать. 23 марта 1919 года в Милане на Пьяцца Сан-Сеполькро встретились бывшие военные и фронтовики, интервентисты, националисты, выступающие от лица патриотов, и футуристы. Всего 60 человек, но решительных. Именно здесь был создан Итальянский союз борьбы и образованы первые группы революционного действия — фаши. Само движение фашизма позже было преобразовано в союзы сквадров — автономных отрядов, которые по первому поручению Бенито шли избивать оппонентов.
В 1921 году в попытках ослабить социалистов в парламенте Муссолини уговорил Джоллити (премьера на тот момент) допустить фашистов в его коалицию, и вместо возможной коалиции «либералы+социалисты» получилась «либералы+фашисты». Джоллити полагал тем самым приструнить движение Муссолини и заодно избавиться от лишних конкурентов, но ошибся. Теперь в составе Национального блока в Палату депутатов прошли 35 фашистов, включая самого Бенито. Сквадристы получили карт-бланш, запугивали и преследовали политиков. Правительство во главе с Джоллити ничего не могло с этим поделать, ведь либералы и социалисты были заняты междоусобицей и внутрипартийными движениями. Между тем движение фашистов набирало обороты, а его маленькая парламентская часть сделала своё дело — увеличила свою известность.
Последний либеральный премьер Луиджи Факта (1922) лишь подтвердил догадки Муссолини в том, что парламентаризму скоро придет конец. Незначительный политик Факта устраивал фашистов, ведь не отличался особой стойкостью решений, да и просто не принимал их. А между тем отряды сквадристов росли в численности. Еще в 1921 году Муссолини сделал заявление, что имеет в своем распоряжении армию в 400 000 человек, однако цифра немного преувеличена, ведь историки сходятся на цифре около трехсот тысяч. Это большая цифра, с помощью которой уже можно было устроить революцию. 16 октября 1922 года заседание фашистов, на котором принимают план революции, а 24 октября митинг фашистов в Неаполе, где Бенито произнес речь, в которой ясно дал понять — фашисты идут на Рим!
5. Поход на Рим
После Неаполя Муссолини возвратился в Милан, где не подавал никакого намерения совершить какие-либо действия в отношении власти. Тем временем сквадристы готовились к рывку. Вечером, 27 октября, в стране чувствовался запах гражданской войны, казалось, что воздух наполнится дымом и кровью, а между тем командующий римским гарнизоном Пальезе просит Факту ввести военное положение в стране. Факта отклоняет предложение. С 27 по 28 октября сквадристы начинают захватывать правительственные здания и телефонные станции. Факта опомнился и начал действовать. Все министры пришли к согласию о том, что необходимо посоветовать королю ввести военное положение.
Отрывок из работы Ричарда Колье «Дуче! Взлет и падение Бенито Муссолини»:
«27–30 октября 1922 года ночь казалась неподходящей для совершения революции. В 6 часов вечера пошел дождь, сопровождаемый резкими порывами ветра, нагонявшими волну на Тирренском озере. Люди в черных фуражках, долгое время раболепствовавшие перед господами и собравшиеся теперь на штурм, промокли насквозь. За холмами, окружавшими Рим, собралось около сорока тысяч человек, ожидавших в эту октябрьскую ночь 1922 года падения города. Весь день армия чернорубашечников, ударный отряд итальянской фашистской партии, насчитывавшей 300 000 членов, готовилась к совершению марша на Рим. От Больцано в Доломитах до Палермо на Сицилии, расположенных друг от друга на расстоянии более двух тысяч километров, собирались когорты чернорубашечников, влекомые магическим словом «Рим», подъезжавшие к пунктам сбора на автомашинах, тракторах и скрипучих конных повозках».
Решение осталось за Виктором Эммануилом. 28 октября было доложено — начинаются мятежи. Король согласился на усмирение восставших. Подготавливался декрет, который он должен был подписать. Муссолини был объявлен вне закона, а приказ об его аресте был отправлен в Милан. Префекту Милана предложили проигнорировать данную ситуацию в обмен на кабинетное кресло в случае победы. Кабинет дуче в Милане был забаррикадирован.
Однако, король столь же резко поменял свое решение. Он отказался подписывать декрет. Армия все же выступила и вернула правительственные помещения. Виктор Эммануил посоветовал депутату Антонио Саландре обратиться к Муссолини, чтобы предложить министерский портфель, но этого было мало. Муссолини отверг это предложение и отказываться от похода уже было поздно. Все же, силы фашистов не могли противостоять правительственным и по большей части такой марш служил политическим и психологическим ходом. Не долго думая, король предложил формирование правительства Муссолини. 29 октября дуче стал 27-м премьер-министром Италии. Перед этим была получена телеграмма, которая гласила: «Очень срочно. Прочитать немедленно. Муссолини — Милан. Его Величество Король просит Вас незамедлительно прибыть в Рим, так как он желает предложить Вам взять на себя ответственность сформировать Кабинет. С уважением. Генерал Читтадини». 30 октября Муссолини предстал перед королём.
— Простите, Ваше Величество, я прибыл прямо с поля сражения
Литература:
Денис Мэк Смит "Муссолини"
Б. Муссолини "Третий путь"
К. Хибберт "Муссолини"
Г. Прашкевич и С. Соловьев "Муссолини: Цезарь фашистского Рима"
Р. Колье "Дуче! Взлет и падение Бенито Муссолини"