Пронзительный звук сигнала тревоги резал слух. Я видел, как по коридору в панике бегают и толкаются лучшие умы человечества. Белые халаты то и дело мельтешили перед глазами. Их рты открывались в беззвучном крике. Я не слышал – звуконепроницаемое стекло.
Кто-то пытался попасть ко мне, отчаянно молотя руками по тяжелой стальной двери. Пластиковый бейдж на лацкане халата трясся в такт ударам, поэтому я не смог прочитать имя этой девушки. В отличие от взгляда. «Открой! Спаси меня! Умоляю!» - увидел я в ее таких огромных карих глазах за миг до смерти, когда податливая плоть на шее разорвалась, повинуясь давлению острых пожелтевших зубов.
Ее терзаемое тело медленно сползло по стеклу, оставляя уродливый кровавый след. Я смотрел в затухающие глаза до самого конца – пока «белый халат» окончательно не исчез из зоны видимости. И только тогда отвернулся…
Моя приборная панель светилась бело-красными огоньками, как новогодняя гирлянда. Механический женский голос неумолимо и холодно вел отсчет секунд до полной изоляции. Это значит, что герметичные двери закроются, не дав ничему живому войти и выйти, а потом…Потом будет большой «бум», который огнем выжжет все внутренности лаборатории.
Я откинулся в кресле, продолжая сидеть спиной к разворачивающемуся за стеклом хаосу, а возможно и чему-то большему. В пальцах я вертел ключ и невольно сравнивал все происходящее с каким-нибудь хреновым кино о вырвавшихся на свободу вирусах, всемирном заражении и прочих «прелестях» Конца Света.
Но сейчас все было немного иначе. Будущее всего мира зависело только от моего выбора. Моего решения. Как в бреду, я вставил ключ в замочную скважину и повернул. На пустом месте приборной панели бесшумно появилась красная кнопка. Одно нажатие – и перестанет мигать раздражающий красный свет, утихнет пронзительная сирена, откроются двери…И все, что должно быть уничтожено, вырвется наружу. К ничего не подозревающим людям. Ворвется и в их мирную размеренную жизнь и пожрет ее без остатка, как ту безымянную девушку у порога моего кабинета.
Мир сузился до этой кнопки, за секунды превратившись в маленькую красную точку. Мир красного цвета и…меня.
Непрошенной волной накрыли воспоминания. О беспросветном мраке жизни в детдоме, о горьких мыслях в поиске причины, почему родители отказались…К горлу подкатил ком, но картинка за картинкой продолжали врываться в сознание. О неудачных отношениях, вредных привычках, одиночестве и жизни изгоя…Только незаурядный интеллект и способность к наукам были тем якорем, который удерживал меня в этой жизни.
А теперь и она должна закончиться. Вот так, бесславно. В каморке за стеклом, под нервное мигание огоньков, под надрывный плач сирены…Огонь взрыва испепелит его, сотрет из этого мира и не останется ничего.
Я не сразу заметил, как моя рука потянулась к кнопке. Пальцы замерли в нескольких миллиметрах от алой глянцевой поверхности…
Но ведь даже в такой ситуации надо оставаться человеком. Отбросить личное и положить свою никчемную жизнь на алтарь будущего других людей. Чтобы они жили, а я…Я умер. Чтобы перечеркнул свое будущее ради их.
Возможно, у меня еще могла быть семья, дети…Другая жизнь. Но шутка в том, что этих возможностей больше нет. Они растворились в тревожном красном свете, оставив всего два варианта – нажимать или не нажимать.
Что значит быть человеком? Думать о других? Или сначала о себе? Я крутанулся на кресле и встретился взглядом с безымянной девушкой. Сквозь пленку засохшей крови на стекле я видел ее растерзанную шею, бледную, уже покрывшуюся трупными пятнами, кожу. Из щеки был вырван кусок плоти и мой взгляд приковала ее челюсть, клацающая зубами в хищном порыве. Ее взгляд больше не умолял, не кричал о спасении – он был пустым и мертвым, как и она сама. Подернутая бельмом смерти отравленная жизнь…
Посмотрев мимо девушки, я заметил, как прочие «белые халаты» конвульсивно подергивались, неестественно выгибая тела. Я почему-то был уверен в коридоре стояли хруст костей и хриплые стоны.
Резко отвернулся и ударил кулаком рядом с кнопкой. В опасной близости. Обвиняя себя в слабости, топча ногой собственные убеждения о том, что человечество недостойно жить потому что судьба была со мной жестока, я видел перед собой их худые изможденные лица с ввалившимися от недоедания глазами. Лица тех детей, с кем я делили протекающий кров детдома. Заслужил ли хоть кто-то из них, чтобы их жизни оборвал какой-то никчемный человек в то время, как они уже с рождения боролись за выживание, за лучшее место в этом мире.
Я был никем, но я не умру тварью Плевать, что никто не узнает. Я буду знать. Хотя бы тот короткий миг, пока мощное уничтожающее пламя пожирает мое тело, я буду знать.
Вынув ключ, я отбросил его куда-то в сторону. Кнопка скрылась под панелью вместе с моими терзаниями.
Минута до протокола «Зачистка». Даже мысленно мне было не с кем прощаться, поэтому я вновь повернулся к стеклу, где все еще стояла она. Скрюченные пальцы с почерневшими ногтями скоблили по прозрачной преграде, когда-то аккуратный пучок светлых волос съехал на бок, перемазанный липкой кровью.
Я медленно подошел и положил руку на стекло напротив ее бледной ладони. Мертвые пальцы заскребли сильней. Я даже ощутил легкую вибрацию. Насколько же они сильные…
«Сбой системы. Отмена протокола «Зачистка». Полная разгерметизация».
Как во сне я слышал этот дежурный голос, который сейчас объявил о сбое. Сбое системы. Сбое всего мира.
Щелкнул автоматический замок и стальная дверь отъехала в сторону. Отлипнув от стекла, в кабинет вошла она, подволакивая ногу и протягивая ко мне холодные руки…
Она то ли рычала, то ли хрипела, но я не мог даже пошевелиться, сжимая в кулаки вспотевшие ладони. А перед глазами маячил пластиковый бейдж.
И по мере ее приближения я наконец смог прочитать ее имя.
