Нашли свой виртуальный дневник, пока чистили компьютер. А там — истории о наших детях, когда они были маленькими. Они и сейчас не велики, но уже как-то повзрослели. У Дани и Феди — разница в возрасте 3 года и 7 месяцев. С мальчишками, конечно, полно забот. В квартире шум, в карманах — камешки и железки, а в тамбуре не протолкнешься от велосипедов и самокатов. Но чего нет в нашей жизни — так это места для скуки.
Про Воронеж
К четырём годам младший Фёдор окончательно осознал себя личностью. Не нашей любимой мягкой игрушкой, а настоящим мужиком. Оказывается, что и он может отправиться куда-то с папой, как раньше Даня — в музей, в театр, в кафе. Только он и папа. По своим делам, со своими интересами. Не то, что прежде — приложением к старшему брату. Мало того, папа пообещал, что они с Федей вместе поедут в выходные далеко, в другой город, в плацкартном вагоне. И выбрал Воронеж. Заказал билеты на двоих, забронировал апартаменты и взял ложу в местном театре. "Вы тут делайте, что хотите, а нам будет все равно", — несколько свысока бросил Фёдор нам с Даней.
— Я слышала, что Федя уезжает куда-то на месяц, — сказала мне утром воспитатель в детском саду.
— Что вы! Только на выходные - в Воронеж.
— Сегодня Тёмина мама написала заявление, что ее ребёнка не будет две недели — они улетают на море. Федя услышал это и забеспокоился. Говорил, что тоже маме скажет про заявление, потому что надолго уезжает.
Узнаю брата Федю! Он любому событию придаст особый размах.
Про ремень
Так случилось, что Фёдор до четырех с половиной лет ни разу не надевал ремень. Он давно просил у меня этот настоящий мужской аксессуар, но я все не придавала значения его просьбе. Да и ремни продаются такие, что худенького Фёдора ими можно обвязать два раза. Утром Федя многозначительно молвил: "Жалко, что у меня нет ремня..." И тут взгляд мой упал на полочку, где грустил без дела Данин старый ремешок. Через минуту-другую Фёдор стоял у зеркала, одобрительно глядя на блестящую пряжку.
— Смотри, Даня, у меня ремень! — похвастался Фёдор.
— Подумаешь, у меня тоже ремень, — с недавнего времени Даня перестал церемониться с младшим братом, полагая, что тот достоин более сурового воспитания. И видимо не зря.
— Да разве у тебя ремень! — презрительно воскликнул Фёдор. — Ха-ха! Нет у тебя настоящего ремня.
— А это что по-твоему? Школьные брюки и кожаный ремень, — хладнокровно парировал старший брат.
— Мой лучше, — встал в позу Федя.
— Если хочешь знать, то это не твой, а мой ремень. Я его когда-то носил. Я его потом своим деткам передам, — размечтался Даниил.
— Нет! Это я его своим деткам передам! Я его сейчас ношу! — со слезой крикнул Фёдор.
— Ты подумай, Федя, я старше тебя, значит, у меня детки раньше появятся, — наставительно проговорил Даня. — Выходит, что я первый передам. Мои детки поносят этот ремень, вырастут и отдадут твоим. Тогда твои будут носить.
— Нет! У меня раньше детки появятся! — Завопил Фёдор. — Они первые будут носить. Мам, когда у меня детки появятся?
— Мам, мои раньше, да? — спрашивает Даня.
— Этого, дорогие друзья, никто не знает, — подвела я итог спору, на ходу представляя, во что превратится этот видавший виды ремень, путешествуя от детки к детке.
— Знаешь, Федя, давай лучше договоримся, что кто раньше станет папой, тот и возьмет этот ремешок и другие вещи, которые мы сохраним для наших деток, — подумав, рассудил Даня. — Может это будешь ты, а может я. И потом будем передавать вещи друг другу. Мы же братики, да?
Федор согласно закивал головой, и братья умчались вдаль на самокатах.
Про рост
Вечером Федя трогает Данин саксофон.
— Не трожь! — кричит старший брат.
— Не кричи на маленького, — со слезой восклицает Феденька.
— Какой ты ещё "маленький"? — возмущается Даня. — Ты здоровый жлоб.
— Я меньше тебя ростом!
— Давай померяемся, — предлагает Даня.
Федя стоит во весь рост, а Даня присаживается на корточки.
— Я меньше, — говорит коварный старший брат.
— Нет! — вопит возмущенный Фёдор. — Ты не маленький. Ты притворяешься.
Про папу
Вечером Фёдора не надо уговаривать готовиться ко сну. Со словами "папа, вытряхни меня из одежды", он со всех со всех ног бежит в комнату, чтобы раздеться перед промывкой.
- Вытряхивайся из моих штанов! — раздается по всей квартире. — Почему нацепил мою футболку? Ну-ка, отдавай! До дыр уже заносил. Вытряхивайся из моих носков!
Потом папа закидывает сына за спину и несёт в ванную.
Сегодня процедура вытряхивания из штанов омрачилась обнаружением двух красных подозрительных пятен на левой ножке. Мы некоторое время молча разглядывали красноту. Аллергии у Фёдора нет. В воображении рисовались ужасы экзотического заболевания. "Болит, Федя?" — осторожно поинтересовалась я. "Неееееет", — заплакал испуганный ребёнок.
— Ну-ка, ну-ка, — сказал, приглядевшись, папа и послюнявил палец.
Затем он потер загадочные пятна и с гордым видом провозгласил: "Папка — целитель!"
Пятна исчезли. Видимо, Фёдор окрасился, как месяц багрянцем, когда вечером рисовал гуашью.
Про известность
— Как можно прославиться? — задумчиво спрашивает Даня? — Музыку сочинить или картину нарисовать?
— А ты ходи и всем говори, как тебя зовут, — советует Фёдор.
Про песню
Утром Даня сказал:
— Мама, Федя одну садовскую песню неправильно поёт.
Я правильно пою! - вскинулся Фёдор.
— Спой, — попросила я, предчувствуя нечто интересное.
Видимо, спор был давний, потому что Фёдор громко, с готовностью пропел:
— Раз! Два! Горе — не беда.
Убивать не будем никогда.
— Понимаешь, мам? — заволновался Даня. — Мы в саду такую песню не пели, но я думаю, что там не "убивать", а "унывать".
— Да, Федя, в детском саду вряд ли разрешат петь песню со словом "убивать", — поддержала я старшего сына.
— Я все правильно пою! — возмутился Фёдор и пошёл, напевая: "Ррраз! Два! Горе - не беда. Убивать не будем никогда."
— Я сейчас найду текст в гаджете, — не сдавалась я. — И ты сам убедишься в своей неправоте.
Слова песенки услужливо выскочили на экран. Хорошо, что упрямый Фёдор в свои пять лет умеет читать.
— Читай! — мы встали возле Феди с гаджетом.
— Раз, два, горе — не беда, — бодро начал Фёдор.
Но чуда не произошло. "Унывать", — прочёл Фёдор.
И ещё раз: "У-НЫ-ВАТЬ". "Унывать не будем никогда". Тень разочарования скользнула по лицу Фёдора.
— Ну и что? — Фёдор взял себя в руки. — Здесь неправильно написано.
И пошёл - вперёд и с песней: "Раз! Два! Горе — не беда. Убивать не будем никогда."
А может он прав? Может так и надо?