Ранее говорилось, что для общеиндоевропейской эпохи возможно реконструировать миф, в котором Бог-громовержец или связанный с ним герой убивает многоголового Змея, представляющего враждебный индоевропейцам мир, и угоняет (*h2eǵ- > *aǵ-) его коров. Таким образом, в определённый момент истории индоевропейского языка глагол *aǵ- «гнать, вести» приобрёл в нём конкретное значение «угонять скот» (обычно в сочетании со словом *gʷōs). Однако это был особый вариант его более общего значения «бороться», которое можно восстановить по таким рефлексам, как индоар. pr̥tanāj- «участвовать в борьбе», авест. pəšanå az- «участвовать в борьбе», авест. āzi- «алчность, жадность», тох. В āk «рвение», ср.-ирл. āg «битва» и др. Существенный интерес представляет то, что от данного глагола в индоарийском и греческом языках были произведены слова со значением «состязание» (индоар. aj- > ājí-, гр. ἄγω > ἀγών). Хотя эти слова образованы при помощи разных суффиксов, анализ их употребления в самых ранних памятниках индоарийской и греческой словесности показывает, что они отражают сходный комплекс идей, восходящих к временам индоевропейской общности.
Основным источником для исследования этого комплекса идей у индоариев служит «Ригведа», у греков – гимны Пиндара. Определённые данные по интересующей нас теме можно найти уже у Гомера, но эпиникии Пиндара, именуемого иногда «самым индоевропейским из греческих поэтов», посвящённые прославлению победителей в состязаниях, отражают её самым непосредственным образом. При этом нужно учитывать, что Пиндар позднее авторов «Ригведы» по меньшей мере на полтысячелетия и представляет иное мировоззрение. Ритуально-мифологический характер ригведийских гимнов у греческого автора в значительной мере сменился «спортивным», тем не менее, общее индоевропейское наследие в них остаётся вполне ощутимым.
Указанные тексты свидетельствуют, что победа небесного Бога-громовержца над своим хтоническим противником воспринималась индоевропейцами не только как первый набег за скотом, но и как первая победа в состязании и прообраз всех позднейших подобных побед. «Ригведа» неоднократно прямо называет борьбу Индры со змеем Вритрой «состязанием» (ājí-): «Добро даже с урожаем ты привёз Вимаде, / в состязании заставив плясать скалу (укрытие врага,) окружившего себя (награбленным добром). / Ты открыл затворы вод, / ты принёс горé добро, связанное с влагой. / Когда, о Индра, силой ты убил Вритру-змея, / тем самым ты заставил на небе подняться солнце, чтобы (все) видели (его)» (saséna cid vimadā́yāvaho vásu / ājā́v ádriṃ vāvasānásya nartáyan / tuvám apā́m apidhā́nāvr̥ṇor ápa / ádhārayaḥ párvate dā́numad vásu / vr̥tráṃ yád indra śávasā́vadhīr áhim / ā́d ít sū́ryaṃ diví ā́rohayo dr̥śé) (РВ 1.51.3-4); «Пели тут Маруты в этом состязании, / все боги ликовали при виде тебя, / когда зазубренной дубиной, о Индра, / ты ударил Вритру по пасти» (ā́rcann átra marútaḥ sásmin ājaú / víśve devā́so amadann ánu tvā / vr̥trásya yád bhr̥ṣṭimátā vadhéna / ní tvám indra práti ānáṃ jaghántha) (РВ 1.52.15).
Индра является прямым индоарийским отражением индоевропейского Бога-громовержца, поэтому мотив состязания чаще всего связан с ним. Всего в «Ригведе» слово ājí- (не считая сложных с ним) встречается ок. 50 раз, из них более трёх четвертей относятся к Индре. Молящийся обращается к нему со словами: «О ты, повелитель состязаний!» (ājipate… tvam) (РВ 8.54.6). Сам бог заявляет о себе: «Я устраиваю состязание, я, щедрый Индра. / Обладая превосходящей силой, я вздымаю пыль» (kr̥ṇómi ājím maghávāhám índra / íyarmi reṇúm abhíbhūtiojāḥ) (РВ 4.42.5).
Гимны Пиндара уделяют теме змееборчества меньше внимания, чем «Ригведа», однако тоже её отражают: «А кого не полюбит Зевс, – / Тот безумствует пред голосом Пиерид / И на суше, и в яростном море, / И в страшном Тартаре, / Где простёрт божий враг – стоголовый Тифон» (ὅσσα δὲ μὴ πεφίληκε Ζεύς, ἀτύζονται βοὰν / Πιερίδων ἀΐοντα, γᾶν τε καὶ πόντον κατ᾽ ἀμαιμάκετον, / ὅς τ᾽ ἐν αἰνᾷ Ταρτάρῳ κεῖται, θεῶν πολέμιος, / Τυφὼς ἑκατοντακάρανος) (Пиф. 1, 13-16), выше, в стр. 5-6, Пиндар обращается к Зевсу со словами: «ты угашаешь / молниеносный перун вечного огня» (καὶ τὸν αἰχματὰν κεραυνὸν σβεννύεις / ἀενάου πυρός); «А ведь сила в свой срок обманет и надменного. / Познал это и киликийский Тифон о ста черепах – / Как и царь исполинов, / Пал он от перуна и от стрел / Аполлона…» (βία δὲ καὶ μεγάλαυχον ἔσφαλεν ἐν χρόνῳ. / Τυφὼς Κίλιξ ἑκατόγκρανος οὔ νιν ἄλυξεν, / οὐδὲ μὰν βασιλεὺς Γιγάντων: δμᾶθεν δὲ κεραυνῷ / τόξοισί τ᾽ Ἀπόλλωνος) (Пиф. 8, 16-18).
Пиндар излагает предание, согласно которому самые известные из греческих состязаний – Олимпийские игры (Ὀλυμπιακοὶ ἀγῶνες) учредил сын Бога-змееборца и сам змееборец Геракл: «Зевсовы заветы / Движут меня воспеть / Избранное меж избранных состязаний, / Которое у Пелопова древнего кургана / В силе своей учредил Геракл / Когда убил Посидонова сына, безупречного Ктеата, / И убил Еврита» (ἀγῶνα δ᾽ ἐξαίρετον ἀεῖσαι θέμιτες ὦρσαν Διός, ὃν ἀρχαίῳ σάματι πὰρ Πέλοπος / βωμῶν ἑξάριθμον ἐκτίσσατο / ἐπεὶ Ποσειδάνιον / πέφνε Κτέατον ἀμύμονα, / πέφνε δ᾽ Εὔρυτον) (Ол. 10, 34-40). Примечательно, что в рассказе об этом событии Пиндар дважды употребляет глагол πέφνε (< ПИЕ *gʷʰen-), связанный с индоевропейским змееборческим мифом. После вознесения Геракла на небо Олимпийскими играми заведуют Диоскуры: «Отходя на Олимп, / Это им он вверил свои состязания, диво для глаз, / В доблести мужей и в быстроте колесничных погонь» (τοῖς γὰρ ἐπέτραπεν Οὐλυμπόνδ᾽ ἰὼν θαητὸν ἀγῶνα νέμειν / ἀνδρῶν τ᾽ ἀρετᾶς πέρι καὶ ῥιμφαρμάτου / διφρηλασίας) (Ол. 3, 65-67).
Если в «Ригведе» герой-победитель соотносится с Индрой, то у Пиндара он соотносится с Зевсом, и славословие герою-победителю является одновременно и славословием Громовержцу: «Не ищи состязаний, достойней песни, / Чем Олимпийский бег. / Лишь отсюда многоголосый гимн / Разлетается от мудрых умов, / Чтобы славить Кронида…» (μηδ᾽ Ὀλυμπίας ἀγῶνα φέρτερον αὐδάσομεν: / ὅθεν ὁ πολύφατος ὕμνος ἀμφιβάλλεται / σοφῶν μητίεσσι, κελαδεῖν / Κρόνου παῖδ᾽…) (Ол. 1, 7-10).
Для авторов «Ригведы» война является разновидностью состязания: «Индра поддерживал в раздорах приносящего жертвы ария, / он, имеющий сто поддержек, – во всех состязаниях, / в состязаниях, награда за которые – солнечный свет. / Карая для Человека тех, кто не имеет обетов, / он подчинил (ему) чёрную кожу» (índraḥ samátsu yájamānam ā́riyam / prā́vad víśveṣu śatámūtir ājíṣu / súvarmīl̥heṣu ājíṣu mánave śā́sad avratā́n / tvácaṃ kr̥ṣṇā́m arandhayat) (РВ 1.130.8); «Индра, убийца Вритры, усилен / мужами, для опьянения, для мощи. / Только его призываем мы / в больших состязаниях и в малых. / Да поможет он нам в (получении) наград! … Когда разгораются состязания, / награды ожидают дерзкого, / запрягай пару буланых коней, хмелем погоняемых. / Кого ты убьёшь? Кого наделишь богатством? / Нас, о Индра, ты наделишь богатством!» (índro mádāya vāvr̥dhe / śávase vr̥trahā́ nŕ̥bhiḥ / tám ín mahátsu ājíṣu / utém árbhe havāmahe / sá vā́jeṣu prá no ’viṣat… yád udī́rata ājáyo / dhr̥ṣṇáve dhīyate dhánā / yukṣvā́ madacyútā hárī / káṃ hánaḥ káṃ vásau dadho / asmā́m̐ indra vásau dadhaḥ) (РВ 1.81.1, 3).