Представьте картину – на улице неадекватный здоровяк без причины бьет представителя кавказской национальности. Что будет происходить в ближайшие минуты? Со всех сторон съедутся и сбегутся его родственники, друзья, знакомые. Здоровяку несдобровать.
Что, если на месте его жертвы окажется человек русской национальности? Гордо выдержит удар. Возможно, что попытается сопротивляться. Затем утрет лицо, уйдет восвояси. На помощь к нему никто не явится.
Можно сказать, что русский человек слишком горд, чтобы звать подмогу. Или я пишу полную чушь, а русские своих не бросают.
Однако реальность говорит сама за себя – мы абсолютно не сплоченный народ, каждый русский обособленный и во многом трусливый.
Почему же так вышло? Почему среднестатистический европеец выходит на улицу с протестами против какого-нибудь закона, а русский обсуждает его на кухне? Почему американцы могут позволить себе невообразимое, что мы можем наблюдать в последние недели? А русский молчит, когда одного из представителей его народа полиция забивает насмерть в камере?
Это страх, настоящий животный страх включается в голове русского Ивана. Повинуясь инстинкту самосохранения, он проходит мимо уличного насилия, проглатывает несправедливые решения правительства, старается не думать о замученном полицией человеке.
Он боится, что судьба забитого до смерти несчастного постигнет его. Опасается, что если выйдет протестовать, загремит в каталажку. Не хочет ввязываться и защитить человека на улице, потому что можно неплохо отгрести и столкнуться с другими последствиями.
Но еще больше он страшится остаться в своих действиях без поддержки, которой не будет, потому что, как и у него, у всех хата с краю.
Откуда в русских такое малодушие?
Все просто. Русские – самая угнетенная нация в мире. Даже афроамериканцы не столь долго подвергались притеснениям, как славный русский народ.
Не буду ворошить древние времена, где доставалось всем народностям, но постепенно люди разных стран начинали осознавать свою индивидуальность, достоинство. Все, кроме русских. Мы вплоть до революционных волнений начала прошлого века покорно склоняли голову перед господами, и ни у кого не возникало даже мысли изменить это.
Как ползали на коленях перед помещиками, так ничего не изменилось и с приходом советской власти. Простой народ продолжал прятать голову в песок, запуганный репрессиями, расстрелами, доносами. И еще один век прошел в страхе за свою жизнь, жизнь своих родных.
Такое наследие не пожелаешь никому. Сегодня, вроде бы, другое время, другой строй. Якобы, свобода. Но русские продолжают бояться.
Почему не можем, как другие?
Такое положение народа, такие его мысли, такой его страх всегда были и будут выгодны государству. Угнетение – отличная возможность разделить народ, чтобы каждый отдельный гражданин построил свою «надежную» хату, из которой не видно проблем других людей.
Этим успешно пользуются силовые структуры, не допуская единения народа. Это помогает руководящему составу предприятий избежать волнений в коллективе, когда зачинщиков намеренно отдаляют от основной массы рабочих.
Почему же европеец уверенно отстаивает свои права?
Цивилизованные государства развивались абсолютно по другим принципам. Когда Наполеон освобождал угнетенные народы и внедрял всеобщее образование, в России грамоте обучались только дети дворян, купцов и зажиточного слоя населения.
После Европа последовала по прогрессивному пути, когда простой человек становился более образованным, расширял свой кругозор, начинал понимать несправедливость и противиться этому. И дельцы, владельцы фабрик и заводов постепенно стали принимать такое положение дел, ведь довольный работник намного лучше выполняет свои обязанности, что приносит хорошую прибыль.
Теперь каждый европеец знает свои права, чувствует защищенность от беспредела работодателя, силовиков, других структур. Эти люди годами строили мир, где их достоинство будет святым и неприкосновенным.
У нас же в любые времена лучшим аргументом был кнут. Он же и остается на своем месте. Никакого достоинства и никаких прав. Только беспрекословное повиновение. На такой основе единства не построишь…
Какое уж там величие…