В начале был вирус, и вирус стал карантином, и карантин стал лесом.
— Так мне на работу сегодня идти или нет?…
— Нет, президент же объявил, работаем дистанционно.
Через час позвонили, всё-таки идти. Вопреки президенту, вопреки вирусу спускаться в метро, ехать двенадцать станций с одной пересадкой, потом ещё десять минут по улице. В офисе измерить самой себе температуру, занести данные в журнал состояния здоровья сотрудников, маска, перчатки. На этаже больше никого, тем смешнее. Потом возвращение домой, дорога до метро по пустому центру. Страх и удивление. Без людей Москва красивее, неспешнее, моложе, как будто отмотали сто лет, дали ей подышать, подумать, вернуться к себе другой, той, которая укрыта от глаз спешащего прохожего офисными и торговыми центрами, фитнес-клубами, макдональдсами, шоколадницами, бургеркингами и другими приметами времени. И уже думали, что всё, затёрли, отбросили как ненужное, выдуманное, а она вот снова проступает узнаваемыми окнами архитектора Кекушева с завитком на раме, окружает особняками в стиле английской готики работы Шехтеля, подбирается к тебе доходными домами и усадьбами. Но это только здесь, в центре. Окраинная Москва про другое.
Мой карантин начался на день позже объявленного. У меня нет навыка долгого сидения дома: ни отпусков по уходу за ребенком, ни длительных больничных, ни больших перерывов между работами. Мне нужно куда-то идти, двигаться, толпиться, течь, бежать, фыркать, возмущаться, расселся тут, что вы ко мне прижались, дайте пройти, можно побыстрее. Успеть, протиснуться, пролезть. Здравствуй, жизнь окраинная, околоточная, непримиримая, сермяжная. Но теперь даже этому конец. Напротив моего дома такая же семнадцатиэтажка. На одном из балконов «прогуливается» женщина. Балконы у нас метр на два. Гулять — не нагуляться. Из окна виднеется лес. За всё время, что я здесь живу, ни разу там не была. И я понимаю: вот оно, пришло. Двигаться, течь, бежать. Я надеваю медицинскую маску, синие нитриловые перчатки, спускаюсь со своего шестнадцатого этажа, перехожу две дороги, пробегаю мимо рынка и скрываюсь за зелёной лесной стеной от вируса, работодателя и прогулок на балконе.
Я — окраинный урбанист.
Я — панельных квартирок лис.
Помолись за меня, тихий лес,
Всей листвой своей нерождённой.
Пережить бы мне карантин.
Нас так много. Но я один.
И скворечник мой с интернетом,
Как нора для лисы обречённой.
Убегу, затаюсь в тебе.
И, возможно, не быть беде.
Может, даже удастся мне
Выжить, подлому старому зверю.
Я попробую ветер на вкус.
Я с тобой в тебе растворюсь.
Хоть я хищник, но всё-таки трус.
Научи меня быть смелее.
