Любители спорить портят отношения с окружающими и остаются в одиночестве. Даже если они всех переспорили и «продавили» свою точку зрения. Доказали правоту. Но все равно осадок остался…
Когда человек с нами спорит, он становится нам неприятен. К сожалению, это всегда так. Потом, после спора, мы можем снова хорошо общаться и дружить, любить друг друга; но для этого придется приложить усилие. Пусть небольшое, но усилие.
И каждый спор отнимает часть энергии любви и дружбы. Словесный спор для нашего подсознания мало чем отличается от первобытной драки. Недаром в Средневековье богословские споры переходили в массовое побоище.
А у многих народов спор действительно решался дракой или даже дуэлью. Борьбой нанайских мальчиков или хлестанием друг друга плетью до победного конца, так сказать. Кто выжил - тот и победил...
🔻Спорить и отстаивать свою правоту надо, конечно. Если речь о защите наших интересов, о справедливости, о чести. Но спорить надо с чужими, а со своими надо как-то аккуратнее, мягче обращаться.
Когда человек спорит с нами, подсознание немедленно выстраивает против него защиту. Не против его аргументов, а против самого спорщика. И он становится враждебным объектом, даже если он прав. И мы соглашаемся иногда с неопровержимыми аргументами. И признаем свою неправоту, ошибку.
Но внутренне продолжаем фразу так: "да, вы правы. Какой вы неприятный тип все-таки!"...
Так что в спорах мало полезного - в спорах между близкими. И выходишь из дискуссии разбитым и утомленным - это энергия растратилась бесплодно. И на душе нехорошо, настроение снизилось, даже если мы наповал убили оппонента своими верными аргументами.
Вот именно - "наповал убили"; но это же наш близкий человек, наш друг! Или он нас наповал убил. Или мы оба надавали друг другу тумаков, сцепившись из-за пустяка, в сущности...
Так что спорить надо с врагами. Или с посторонними людьми, которые нарушают наши права и границы. Это нормально и хорошо - отстаивать свои интересы. А вот со своими спорить не надо - по возможности. Каждый спор отнимает частицу любви и доверия; а их так трудно восстановить потом...
Анна Кирьянова