Во втором эссе (ссылка в конце текста) Паланик исследует такое явление, как тема рассказа.
Тема проходит через весь рассказ и каждый эпизод работает на углубление и раскрытие оной.
Для примера, Паланик написал о городе своего детства - Бербанке. Тема рассказа «Бербанк - жуткий маленький городишко» и каждый эпизод, от покупки отцом новой, пахнущей мазутом печи, гнезда скорпионов в щели под столом, извращенец-сосед, подглядывающий через окна, старые заколоченные колодцы, в которые можно упасть, все говорит об одном и том же - Бербанк - жуткий маленький городишко.
Рассказы такого типа напоминают коллаж, но они хорошо передают настроение и, если необходимо, замедляют темп повествования.
На основе этих советов написал следующий рассказ:
Падальщики.
- Поскусывай пока «флажки», там серебрянка. Попадутся КМки - кидай в коробочки.
Отец раскладывал запыленные платы, вырванные из старых приборов. На некоторых еще болтались жилы проводов.
- Полевички тоже посмотри, их хорошо берут. Там чуток золотишка. Из селектора достань катушку, потом разберу на медь, а саму коробку в чермет. На контактах должно быть серебро, но возиться смысла нет. Задача понятна?
- Угу…
- Я пока дровами разживусь и пойдем провода обжигать.
Отец захлопнул гаражную дверь. Лязгнул замок. Лампочка под потолком давала немного света и чтобы не смешать синие КМки с зелеными - они подороже, нужно было подойти к двери, где сквозь щели пробивался солнечный свет.
Телевизоры, непонятные газоанализаторы, радиоприемники, трансформаторы с медными катушками, даже громоздкие старые калькуляторы отец ухитрялся добыть за чекушку или «за сатыгу». Потом все это неизменно разбиралось, расчленялось и сортировалось.
Но интереснее всего было обжигать медные провода.
Их нужно было свернуть кольцами или бубликами, но не туго, иначе в середине останется оплётка. Эти бублики плотно укладывались в котел. Котел необходимо закрыть тяжелой крышкой и поставить на костер.
Когда котел достаточно нагревался, из-под крышки вырывались струи огня.
С боков нужно аккуратно подкладывать дрова. И стоило мне глотнуть едкого дыма, начинал душить кашель.
«И дым Отечества нам сладок и приятен!» - неизменно шутил отец. И сам же смеялся. Один.
Смена эпох в нашем поселке ознаменовалась изменением названий улиц. «Советская», на которой мы жили, стала называться улицей «Независимости». С приходом независимости подорожал, а потом и вовсе исчез газ, воду стали пускать по часам, а на доме культуры перестали появляться написанные гуашью афиши художественных фильмов. Прекратились и сами сеансы. Только бабушки у подъездов все так же независимо отпускали замечания о погоде, о старых временах, о том, куда все катится. У них то отец и вызнавал, сколько в доме пьющих, кто среди них выбивается в лидеры, и у кого еще осталось, чем поживиться из бытовых приборов.
В тот день он дожидался меня у школы.
- Пошли! - коротко бросил он. - Жирный кабанчик попался.
Оказалось, по наводкам бабушек нашелся «синяк» у которого много «барахла»
- Он на Байконуре служил - пояснил по дороге отец. - Наверняка повыносил всякого…
«Жирный кабанчик» жил на третьем этаже. На лестничных площадках располагались специальные комнаты для сушки стираного. «Ишь-ты!» - удивился отец. На нашей улице таких домов не было.
У нужной двери мы потоптались, затем отец постучал. Уверенно, но мягко.
Дверь открыл худой и невысокий мужичок. Дажне не посмотрев, кто пришел, он повернулся и пошел обратно, оставив дверь открытой. Изнутри неприятно пахнуло.
- Что стоишь, заходи! - раздалось из глубин.
Мы вошли. Было темно, под ногами хрустела облупившаяся краска. Лампочка на стене освещала только пожелтевший кусок обоев.
Хозяин сидел на кухне. Отец перекинулся с ним двумя словами. Хозяин открыл дверь на лоджию.
- Смотри.
Лоджия была завалена платами, приборами неизвестного назначения. Имелась даже линза от древнего телевизора. Отец что-то заприметил.
- Регистраторы РП. Там реохорд может быть, платы интересные.
Мы вернулись в кухню. Отец сделал вид, что интересного мыло, но так и быть, кое что он возьмет. Вынул заготовленную чекушку.
- Достаточно?
- Обижаешь.
Отец пошарил в кармане, извлек помятую сотню.
- Так договоримся?
После препирательств выяснилось, что хозяина устроит и бутылка, только объёмом побольше.
- Подожди здесь, смотри за барахлом! - буркнул мне отец и пошел в магазин.
Хлопнула входная дверь. Повисла тишина.
- Звать как? - вдруг спросил хозяин.
- Вова.
- Надо же, тезка. - ухмыльнулся хозяин. Он пошарил под столом и извлек бутылку. Там было немного.
- Сколько лет, тезка?
- Одиннадцать!
Он допил прямо из горла.
- Про Гагарина читал?
Я кивнул. Он взял пустую булылку, изобразил старт ракеты.
- Поехали! - бутылка полетела прямо в открытое окно. Снизу раздался звон разбитого стекла.
- Это я ему подсказал. - заявил хозяин. Его заметно повело.
- Что?
- Поехали. Я его научил… - он встал и пошатнулся. - Что, не веришь? Пошли!
- Да верю я, успокойтесь пожалуйста! - заволновался я. Отца все не было. Стало страшновато.
- Пошли! - скомандовал хозяин и пошел в комнату. Что-то зазвенело.
Я подошел к двери. Он выдвигал ящики огромной «Стенки». Содержимое валилось на пол. Наконец он нашел бумажный фотоальбом. Стал его листать.
- Сейчас, где-то здесь. Фотография есть.
Хлопнула входная дверь. Вернулся отец. С бутылкой.
Хозяин трепал фотоальбом.
- Где она? Карточка с Юркой? - заорал хозяин.
- Уважаемый! - позвал отец и показал бутылку. - Держи! А я пока соберу кой-что.
Хозяин как то подобрался.
- Да хрен тебе, а не кой-что! Падальщики поганые. Страну развалили, теперь остатки догрызаете! - он орал все громче и громче. - А я с Юркой Гагариным между прочим… - он запнулся. - Сука! - он пошел на отца.
Мы выскочили в коридор. Быстро сбежали по лестнице.
- Вот же погань, - ругался отец по дороге домой. - Тварь неблагодарная. Ни себе, ни людям… Что, барахло своё в гроб потащит?!
- Пап, а кто такие падальщики? - спросил я и сразу отхватил леща.
- А ты что, в школе не учишься? О зоологии ничего не знаешь..?
Остаток пути шли молча. Друг на друга избегали смотреть.
Благодарю за внимание. Ссылка на эссе Чака Паланика здесь: Разработка темы
Ссылка на первый день этого эксперимента здесь: По следам Чака Паланика. Литературный эксперимент.