Общая семантика - дисциплина, представляющая собой систематическую методологию по исследованию того, как люди взаимодействуют с миром, реагируют на мир, реагируют на собственные реакции и реакции других людей и, соответственно, каким образом они изменяют своё поведение.
Более простым языком, общая семантика - это теория о том, как мы творим свою реальность с помощью языка и речи, слов и значений.
Данный раздел науки был основан Альфредом Коржибским в 1930-х годах.
История создания: Альфред Коржибски родился в Варшаве, которая к тому времени (как и вся Польша) принадлежала Российской Империи; участвовал в Первой Мировой. Однажды он был тяжело ранен в ногу и в 1916 году отправился в Америку, где и остался на долгие годы.
Коржибский изначально был философом. Он быстро осознал ужас войны и пришёл к одному очень важному размышлению: каким образом человечество, будучи настолько продвинутым в технологическом плане (в науке и т.д.), проявляет такую "дикость" и глупость в вопросах социальных и межличностных. Ведь действительно, общество и по сей день остаётся "диким" во множестве аспектах социальной жизни.
Исследовав данную тему, Альфред сделал интересующее его, как и нас, открытие. Стало ясно, что наш язык, его структура и то, как мы им пользуемся, способствует развитию конфликтов и междоусобиц на основе недопонимания, когнитивных искажений, заблуждений, предрассудков, ошибок мышления и прочих дефектов моделей мышления, присущих большинству людей.
Однако, утверждения, описанные выше не означают, что язык - зло. Он является инструментом познания и коммуникации, что развивается и эволюционирует вслед за людьми. Более того, учёный считал именно языковые способности основной отличительной чертой человека. Именно благодаря языку, речи и письменности, люди могут "связывать время", передавать опыт и знания. Кроме людей на это не способна ни одна другая форма жизни из известных нам.
Если взять кошек и информацию доступную нам из исследований о них, то мы можем сделать следующие выводы:
1. Кошки имеют собственную систему коммуникации.
2. Кошки могут делать высказывания с помощью собственной системы коммуникации, например, одна кошка может предупредить другую о надвигающейся опасности (собаке).
Однако, в отличие от людей, кошки не могут делать высказывания о высказываниях. Высказывания о высказываниях дают людям возможность извлекать опыт и интерпретировать его. А письмо и речь, в свою очередь, дают нам возможность передавать этот опыт из поколения в поколение. Кошки так не могут. Их жизнь строится на примитивном принципе работы мозга "бей или беги". Люди же способны к абстрактному мышлению.
Но у таких поразительных человеческих способностей есть определённые минусы: люди могут неправильно интерпретировать полученный опыт, что способно повлечь за собой создание предрассудков и ошибочных абстракций в их мышлении. Отличным примером служит представление о том, что наша планета является «плоской». В своё время люди приняли подобное суждение за истину в связи с тем, что они неправильно интерпретировали имеющиеся факты. Многие люди думают так по сей день.
Можно сказать, что мир, который существует в голове человека, не во всём совпадает с реальным. Кто-то в этом плане ближе, кто-то дальше. Мы привыкли называть это «здравомыслием».
Почему даже самые базовые знания из области общей семантики способны изменить человека? Потому что эти знания способствуют борьбе с человеческим предрассудками и развитию «нестандартной» системы мышления, которая, в свою очередь, тоже способствует более продвинутым методам понимания реальности. Можно сказать, что эти методы сделают вас более «здравомыслящими».
Для себя я выделил 2 книги, которые доступно объясняют общую семантику, ибо работы самого Коржибски довольно сложны для понимания неподготовленному читателю.
1. Хаякава Самюэл «Язык в действии».
Будучи обобщённой и, в основном, косвенно связанной с общей семантикой, данная книга может послужить хорошим инструментом для понимания заинтересованности читателя в данном направлении, так как в ней описывается множество проблем, на решение которых общая семантика и рассчитана.
В книге присутствуют примеры, связанные с актуальными событиями на момент её написания (конец 1930х), но общие положения и рекомендации по оцениванию событий имеют ценность и по сей день. Книга ориентирована на широкую аудиторию, все понятия и термины разъясняются простым, приземлённым языком.
2. Кодиш Съюзан П., Кодиш Брюс И.
"Верните себе здравомыслие: Применение нестандартного подхода общей семантики."
«Верните себе здравомыслие» – это книга, которая объясняет базовые положения общей семантики более простым, кратким и доступным языком в сравнении с 900-страничной формулировкой Альфреда Коржибски – «Science and Sanity», а также даёт множество полезных и простых рекомендаций для практики и применения принципов общей семантики в повседневной жизни. Рекомендована к прочтению всем интересующимся данной дисциплиной, а также тем, кто желает приобрести новые навыки решения жизненных проблем.
Представлю один отрывок их одной из книг, который, наглядно демонстрирует их содержание и задачи:
«Евреи»
Для того чтобы прояснить эти принципы, мы воспользуемся примером, который загружен большим числом предрассудков: «Мистер Миллер – еврей». Такое утверждение может вызвать у некоторых «христиан» достаточно известную сигнальную реакцию, которая может принимать такие формы как: автоматическое заключение, что Мистер Миллер не тот человек, с которым людям нравится встречаться в обществе, хотя, конечно, в бизнесе «евреев» избежать сложно; автоматическое исключение его из списка арендаторов в многоквартирном доме арендодателем или из студенческого сообщества или загородного клуба человеком, в них состоящим; автоматическое ожидание своеобразных финансовых практик; автоматическое подозрение его в коммунистических взглядах; автоматическое избегание.
В этих случаях «христианин» принимает экстенсионального Мистера Миллера за свою абстракцию высокого уровня – «еврея», и ведёт себя так, будто Мистер Миллер является этой абстракцией. (См. диаграмму в параграфе Процесс Абстрагирования в предыдущей главе.)
Так случилось, что слово «еврей», в результате некоторых исторических событий, обрело сильные аффективные коннотации в христианской культуре. Евреи – небольшая группа в христианском мире средневековья – были единственными людьми, кому разрешалось законом давать деньги в займы под проценты, потому что среди христиан ростовщичество было вне закона. Их не допускали к агрокультуре и большинству других профессий, потому что они были «нехристианами», и по этой причине суеверные христиане их остерегались. Тем не менее, некоторое число евреев приходилось терпеть, потому что для развития бизнеса необходимы были кредиторы. Поэтому для христиан стало нормальным занимать деньги у евреев, чтобы достигнуть своих целей в бизнесе, и при этом поругивать их, чтобы удовлетворить собственную совесть. Этот случай схож с сухим законом в США, когда считалось нормальным покупать товары у бутлегеров, чтобы удовлетворить алкогольную жажду, но в то же время осуждать их за «беззаконие» в беседах, чтобы удовлетворить совесть. Кроме того, многие крупные предприниматели и аристократы, которые оказывались должны много денег евреям, с радостью обнаруживали, что для того чтобы избежать выплат долгов можно было просто распускать слухи среди простого народа, подстрекающие негативные настроения в отношении евреев под предлогом «крестовых походов», и это впоследствии приводило к резне. В результате, евреев либо убивали, либо же они прощали долги, чтобы спасти собственные жизни. Такие риски вынуждали евреев поднимать процентные ставки, так же как риски полицейских рейдов заставляли поднимать цены на контрабандное спиртное. Повышенные процентные ставки приводили к ещё большему недовольству христиан. Таким образом, слово еврей обзавелось сильными аффективными коннотациями, которые одновременно выражали страх христиан перед нехристианами и недовольство людей по отношению к заёмщикам, которых считали «скупыми», «бессовестными» и «хитрыми».
Моральные запреты денежных займов исчезли, особенно после того, как начали возникать новые формы христианства, отчасти, чтобы была возможность заниматься этим делом. Тем не менее, аффективные коннотации слова «еврей» сохранились даже до сих пор. Они проявляются в таких употреблениях слова как: “He jewed me out of ten dollars” («Он сбил цену на десять долларов» – слово «еврей» используется как глагол), “Go on and give him some money; don’t be such a Jew” («Дай ты ему немного денег; не будь таким евреем»). В некоторых кругах матерями считается нормальным ругать непослушных детей словами: «Если будешь продолжать безобразничать, я продам тебя еврею». Вернёмся к нашему гипотетическому Мистеру Миллеру, которого представили как «еврея». Те, для кого эти коннотации имеют силу, и кто по привычке путает то, что в его нервной системе с тем, что вне её, считает, что Мистер Миллер – «человек, которому доверять не стоит». Если Мистер Миллер успешно ведёт бизнес, это «доказывает», что «евреи – умные»; если Мистер Джохансен успешно ведёт бизнес, это доказывает лишь то, что Мистер Джохансен – умён. Если бизнес Мистера Миллера прогорает, предполагается, что он всё равно «где-то припрятал деньги». Если у Мистера есть странные или не общепринятые привычки, это «доказывает», что «евреи плохо вписываются в культуру». Если в своём поведении он неотличим от американца – значит, он «пытается выдать себя за одного из нас». Если Мистер Миллер не даёт деньги на благотворительность, то это потому, что «евреи – скупы»; если же он щедро даёт деньги на благотворительность, он «пытается выкупить себе место в обществе». Если Мистер Миллер живёт в еврейской части города, это потому, что «евреи склонны собираться в группы»; если он переезжает в место, где нет других евреев, это потому что «они пытаются везде пролезть». Короче говоря, Мистеру Миллеру автоматически выносится приговор, независимо от его поступков.
Сам же Мистер Миллер может быть богатым или бедным, образцовым семьянином или жестоким мужем, филателистом или скрипачом, фермером или врачом, офтальмологом или дирижером. Если, в результате наших сигнальных реакций, мы станем переживать за наши деньги, как только встретим Мистера Миллера, мы можем оскорбить человека, от которого мы могли получить финансовую, моральную или духовную выгоду, или мы можем не заметить, как он попытается флиртовать с нашей женой – то есть, мы поступим совершенно неуместно по отношению к данной ситуации. Мистер Миллер – не идентичен нашим идеям о «еврее», независимо от того, какие у нас могут быть идеи о «евреях». «Еврея» созданного из интенсионального определения слова, попросту нет."