Пчелиная колония производит до 300 кг меда в течение одного сезона. Это требует примерно 7,5 млн вылетов, общая дальность которых достигает межпланетных масштабов.
Юрген Тауц, «Феномен медоносной пчелы. Биология супероганизма»
Было часа три пополудни, когда Михаил Александрович вышел на опушку. Он поставил в траву лукошко с грибами — лисички, подосиновики, опята — и сам опустился под деревце. Стояла страшная жара. В лесной тени было еще терпимо, а так...
Михаил Александрович тяжело вздохнул и привалился спиной к березовому стволу. Перед ним лежало заросшее бурьяном поле. Дождей не было уже давно, и трава начала желтеть под палящим июльским солнцем. Пахло пылью и сеном.
— Ну ладно, отдохну немного и дальше пойду... — пробормотал Михаил Александрович себе под нос, надвинул на глаза кепку и почти разу же задремал.
---
— Здравствуй, Михаил! — сказало насекомое скрипучим голосом.
Секунду назад эта огромная пчела, обдав человека потоком горячего воздуха, опустилась прямо с выцветшего неба.
— Добрый день, — ответил Михаил Александрович и вежливо кивнул, коснувшись кепки рукой.
— Вот мы и встретились, Миша, — улыбнулась пчела (немного грустно, как отчего-то показалось Михаилу Александровичу).
— Извините, — наморщил лоб Михаил, — а мы знакомы? Что-то я не припомню...
— Деревня Протасовка Калужской области, — вздохнула огромная пчела. — Кировский район... Два года назад, Миша.
— Ах, да-да, — смущенно улыбнулся Михаил Александрович. — В самом деле, у меня там родня.
— Ну вот!
— Значит... Простите, а кто вы все-таки? — спросил Михаил Александрович, приподнимаясь.
— Я королева, — проскрипела пчела, стеснительно потупив глаза. — Жужжелина MMMCCLIX (три тысячи двести пятьдесят девятая). Но ты, Миша, можешь звать меня Жужу.
— Хорошо, — пробормотал Михаил Александрович, — Жужу...
Огромная пчела придвинулась ближе. Михаил Александрович видел, как шевелятся от легкого ветерка ворсинки на ее теле.
— Значит, вы... ты королева улья, Жужу? Или роя? — спросил Михаил Александрович, чтобы нарушить волнительную тишину.
— Роя... Бери выше, — хмыкнула Жужжелина. — Всех пчел. Точнее, почти всех.
Михаил Александрович уважительно промолчал.
— Что ж мы будем делать, Мишенька? — нежно спросила пчела, уставившись своими непроницаемыми черными глазами на человека (или сквозь него).
Михаил Александрович зачем-то посмотрел на часы, а потом пожал плечами:
— Даже и не знаю, если честно...
— Может, тогда ко мне? — робко спросила пчела.
— Ну... — замялся Михаил Александрович. — А это далеко?
— Не очень.
— Тогда можно, наверное. Если ненадолго...
— Полетели! — скрипнула Жужжелина MMMCCLIX.
— Так это... — беспомощно развел руками Михаил Александрович, но, оглянувшись за спину, увидел большие прозрачные крылья, целлюлоидно блестевшие под лучами солнца. Королева пчел взмыла вверх, и Михаил Александрович последовал за ней с такой невероятной легкостью, будто всю свою жизнь только тем и занимался, что летал. Под ним проплыла, удаляясь, лесная опушка, и замелькали однообразные кроны деревьев.
Королева держала путь на восток — Михаил Александрович догадался об этом без всякого компаса. Почувствовал, пересекая невидимые нити магнитного поля. Эти нити тихонько звенели и пульсировали от напряжения. По небу прыгал сверкающий ослепительным белым огнем солнечный шар. Сердце в груди Михаила Александровича колотилось о ребра. Он был счастлив.
Жужжелина сделала «мертвую петлю» и начала снижаться — посреди широкого зеленого луга стояло некое замысловатое сооружение, напоминающее сказочный деревянный терем. Королева приземлилась на широкое крыльцо и ввела Михаила Александровича в жаркие палаты, залитые янтарным светом.
— Проходи, Миша, садись! Будем пить мой королевский мед, — сказала с ласковой улыбкой хозяйка терема.
В руках Михаила Александровича как-то сам собой возник большой золоченый кубок, в котором тяжело перекатывалась густая ароматная жидкость.
— Ты пей, Мишенька, — нежно проскрипела королева пчел. — Пей, радость моя! Люб ты мне...
Огромный черный глаз Жужжелины оказался совсем близко, и в нем отразился, как в кривом зеркале, нелепый маленький человечек с огромным кубком в руках. Михаил Александрович запрокинул голову и стал пить.
Терпкий мед зашипел на языке, а внутри Михаила Александровича вдруг распустился прекрасный цветок, лепестки которого переливались всеми цветами радуги. Голова пошла кругом, и Михаил Александрович, не сумев сохранить равновесие, пошатнулся и скатился по одному из разноцветных лепестков, прохладных, как шелк, к самой середке цветка. Упал, подняв желтое облачко пыльцы. Девушка немыслимой красоты наклонилась над Михаилом Александровичем, протянув ему тонкую бледную руку:
— Вставай, Миша! — сказала, смеясь, королева (а это была, конечно, она). — Что же ты лежишь? Давай танцевать!
Загремела бойкая музыка, и Жужжелина, задорно подбоченясь, пошла в пляс. Михаил Александрович вскочил и хотел было обнять девушку, но застыл в замешательстве: оказалось, что рук у него теперь не две, как прежде, а четыре — коленчатых, покрытых длинными редкими щетинками — и он никак не мог решить, какую именно пару следует использовать. Тело тоже изменилось — раздулось и отвердело.
— Ой! — изумленно сказал Михаил Александрович.
И проснулся. Над ухом нудно гудела пчела, и горячий солнечный свет сочился сквозь березовую листву.
Михаил Александрович отогнал надоедливое насекомое, потер глаза и поднялся. Отряхнул штаны от непонятно откуда налетевшей пыльцы, подобрал лукошко с грибами и зашагал восвояси.
---
Спасибо за лайк, подписывайтесь! Скучно не будет.
Еще читать: