День у меня начался паршиво, погано было. Разбил в кровь мизинец на ноге, сорвало ноготь об угол кровати. Зубная паста кончилась, помыл рот с мылом. По телевизору бубнежь о вирусах и спаде в экономике, мать вашу, как-же задолбало! Чай заварить удалось лишь наполовину, на дне банки осталась только пыль и пара мелких листочков. Запил как говорится водой и вышел на балкон, сигарет нет, порылся в пепельнице, покурил чинарь. Мда, вот так утро. Плюнул на невзгоды, решил уехать на дачу.
На вокзале у перехода раскопали дорогу, обнажив водопровод и поставили забор. Путь в обход - метров триста, мизинец с сорванным ногтем мерзко ноет в преющем на жаре кроссовке. Оделся слишком тепло, но не ехать же за город на несколько дней неподготовленным. Канать в обход я не решил, решил - перелезу тут, по краешку, держаться буду за забор. Ну конечно, забор ставили настоящие профессионалы и он хлипко качнувшись как только я перенес на него пару килограмм своего веса, сошел с крепления и поволок меня в свежевырытый котлован. Разумеется я потянул за собой еще две секции забора и меня привалило железной сеткой в яме. Благо часть веса злополучной ограды пришлась на водопроводные трубы, но сам я оказался заперт бесповоротно. Помощь подоспела минут через десять, хоть и в лице двух субтильных подростков именуемых "милиционерами", но всё же помощь. Подростки извлекли меня назад на поверхность привокзальной площади и попросили проследовать с ними. Я отпирался и требовал, что бы они "просили следовать с ними" тех мудаков которые поставили этот драный забор. Добиться справедливости не вышло. Пока я спорил об обязанностях стражей порядка с первым, второй вызвал по рации подкрепление. Вид подкрепления меня развеселил до крайней степени, даже палец перестал болеть, на призыв о помощи явился толстый, усатый мент в форме на два размера меньше и толстая, усатая ментиха. Комичность этой суперкоманды вызвала у меня приступ смеха, который правда был погашен струей перцового спрея бившей из под большого во всех смыслах пальца усатого милиционера. Я упал на бок и поносил легавых на чем свет стоит. Худые подростки взяли меня под рученьки и доставили в здание ЖД вокзала, сгрузили меня на стул в местном отделении и отбыли в патрулирование.
И вот я с опухшей физиономией сижу на табуретке в обшарпанной шараге под названием "комната милиции", сопли растянулись аж до штанов. Усатый мент самодовольно улыбается из окошка дежурного. Похож на дядюшку Вернона из первого фильма про мальчика - волшебника. Вид этой отвратительной хари в заляпанном пальцами и бог знает чем ещё окошке стал последней каплей в чаше моего терпения и я не выдержав наплыва эмоций отпустил комментарий:
- Впервые вижу улыбающееся свиное рыло, как ты там вообще поместился, кисель? На такое рыло окно от потолка до пола надо проделать.
- Чтоооо?! - свиное рыло побагровело.
- Жир на перепонки давит? Иди поприседай, туша, инфаркт не за горами.
Свинорылый фараон от такой наглости подскочил с кресла как ужаленный, выскочил из своей конуры и принялся хлестать меня по опухшей его стараниями физиономии. Хлестал недолго, запыхался. Я заржал.
- Устал пухляш? - и плюнул ему в рожу, - Кстати у меня ковид.
Вот теперь свиное рыло по-настоящему взбесилось, ладонь свистела в воздухе, фуражка слетела с мокрой от пота головы милиционера.
На шум из своего кабинета выскочила усатая баба и с криком "Убьёшь!" кинулась оттаскивать рассвирепевшее свиное рыло.
- Убью! - кричало рыло.
Баба оказалась сильнее, рыло выдохлось и поплелось назад в конуру, а толстуха подхватила меня под мышки и повела умываться. Умывшись я вышел из малюсенького туалета и столкнулся с пышнотелой милиционершей, которая придавила меня могучей грудью к стенке в узком коридорчике и принялась вытирать мое дважды опухшее лицо голубым платочком.
- Пойдём в кабинет, касатик, чаю выпьешь.
Я пошёл. В кабинете стало совсем странно, усатая милиционерка усадив меня на стул расстегнула две пуговицы на форменной голубой рубашке. Взгляду открылись здоровенные титьки, напоминавшие скорее коровье вымя, чем грудь самки человека, пушечные ядра. Расстегнула свой ремень со снаряжением и как бы ненароком приблизившись к моему лицу повесила ремень на спинку стула в котором я сидел. Она нашептывала томно:
- Пол часа и пойдёшь куда шёл, касатик. Отпущу тебя. И этот псих в окошке не помешает.
Я оторопел.
- Мадам, я не уверен, что смогу.
- Я помогу.
Рука её бесцеремонно щупала меня в зоне бикини, тискала и сжимала мой прибор как дохлого зверька. Раздался звук расстегивающейся молнии, мощный рывок и штаны с трусами съехали до колен. Я попал в капкан. В мозгу всплыла строчка из песни любимой группы - "теперь она его как джойстик и как скоростной рычаг, всё крутит так и сяк, но не выходит никак". Я зажмурился, однако, страстный петтинг прервал грохот открывшейся двери в кабинет. На пороге стояло свиное рыло, ноздри его раздувались как у бешеного быка.
- Шлюха! - гаркнуло рыло и достав из кобуры свой пистолет одним выстрелом в голову убило толстуху.
Мёртвая хватка потому и называется мёртвой, что если тебя схватил живой, но вдруг стал мёртвым, то из этой хватки выйти крайне затруднительно. Убитая толстая тётка закрепленная на мне мёртвой хваткой пошла крениться набок как тонущая баржа и грозила вырвать мой орган как пучок зеленого лука из рыхлой грядки. Осознавая безвыходность ситуации я схватился двумя руками за сиденье стула и вместе с теткой и стулом повалился набок. Ещё две пули шлёпнулись куда-то в область её огромной задницы, я спрятался за ней как в окопе. Но ремень! А ремень лежал прямо под моим плечом, я извернувшись ужом вытащил пистолет, взвёл курок и послал три патрона из своего окопа в сторону свиного рыла. Тело в дверях рухнуло с характерным звуком, захрипело.
Оставалось высвободиться из тисков.
Безнадежно. Тут поможет только МЧС или мясник. Кто-то вошёл в комнату милиции и послышалось "Сотрудник ранен! Срочно подкрепление в комнату милиции!". Я приподнял голову и увидел мельтешащих подростков-копов с пистолетами наготове, открыл по ним огонь. Их трупы повалились на истекающее кровью свиное рыло.
В пистолете толстухи оставался последний патрон.
Я пустил его себе в висок. Глупая смерть, дурацкий день.