ЛИЗА
Каждый вечер, стараясь, чтобы это было как можно позже, я захожу в подъезд, поднимаюсь на лифте и, остановившись у дверей, говорю негромко:
— Лиза, открывай!
И дверь немедленно открывается, будто та, в квартире, давно ждала этого часа.
— Лиза, пальто! — говорю я, и почти тотчас пальто оказывается на вешалке.
Я прохожу на кухню, щелчком пальцев включаю телевизор и снова требую:
— Лиза, ужинать!
И на столе словно по волшебству возникают тарелки.
Я несколько раз ковырну вилкой котлету и, хотя вижу, что она хорошо приготовлена, все равно морщусь и говорю: “Холодное, убери!”
И Лиза испуганно ставит тарелку в микроволновку.
После ужина я, не говоря “спасибо”, встаю, иду в комнату и прямо в ботинках плюхаюсь на кровать, заставляя прогибаться дорогой анатомически разработанный матрас с подогревом, который недавно приобрела для меня Лиза, собрав за долгое время те гроши, что я ей даю.
Я лежу на кровати с закрытыми глазами и знаю, что все это время Лиза безмолвно ждет моих распоряжений. Я не вижу ее, растерянную и покорную, но она здесь.
Потом я засыпаю, а когда среди ночи просыпаюсь, то знаю, что ботинки с меня уже сняты и по идеальной прямой линии стоят у кровати. Меня раздражает это, как раздражает всякая упорядоченность. Я швыряю ботинок через всю комнату, стараясь, чтобы он угодил в книжный шкаф и снова засыпаю.
А когда утром я встаю, то оба ботинка снова идеально ровно стоят у кровати. Она очень любит порядок, эта чертова Лиза! Она любит порядок почти так же, как меня. Она всегда рядом, готовая сделать все, что я захочу или потребую, и чем больше я ее унижаю, тем покорнее она становится. Никогда не было случая, чтобы она ошиблась или сделала что-то не так, чтобы у меня появился повод вышвырнуть ее за дверь как тряпку! Она прощает мне любую выходку и любое раздражение. Я много уже раз пытался вывести ее из себя, то тщетно...
Заходя в ванную, я уже знаю, что вода будет именно такой температуры, как я люблю, а на зубную щетку нанесены положенные полтора сантиметра пасты. Покидая ванную, я специально, чтобы досадить Лизе, швыряю полотенце на пол, а завтра оно, идеально выглаженное и выстиранное, уже снова будет на вешалке.
После завтрака, который проходит так же капризно с моей стороны, потому что мне не нравятся ни тосты, ни жаркое, я прохожу в комнату и протягиваю руки. Лиза знает, что это значит: меня нужно одевать, и она меня одевает. Вначале рубашку, потом брюки, а потом завязывает шнурки.
Я чувствую, что она хочет спросить меня, когда я вернусь, и вопрос этот уже у нее на языке, но она не спрашивает, потому что я давно запретил ей разговаривать. Я выхожу из квартиры, не закрывая двери и даже не оборачиваюсь, хотя Лиза ждет этого. Но я именно потому и не оборачиваюсь, что она ждет. Только бросаю презрительное “Пока!” и захожу в лифт...
И так или примерно так каждый день.
Иногда, чтобы досадить Лизе, я привожу домой женщину, и Лиза все это время находится где-то рядом. Я знаю, что она кипит от возмущения, но ни разу она не сорвалась или не сказала: “Нет!” В такие дни она готовит нам завтрак, возможно, чуть пригоревший, потому что она страдает и это дает мне повод швырнуть тарелку на пол. Я делаю это специально, надеясь, что хоть сейчас она даст волю своему гневу, то — увы...
Когда я на работе, Лиза то и дело пытается то послать факс, то соединиться со мной через электронную почту, то позвонить, но я не поддаюсь на ее жалкие наивные уловки! Но она все равно не оставляет своих попыток к примирению, и не оставит их никогда, потому что она — Лиза!
Очевидно, читатель или читательница, вы уже возненавидели меня. У вас составилось представление, что я холодный расчетливый деспот, садист, тиранящий Лизу, мою бедную жену или любовницу, которая ходит по квартире как тень и смотрит на меня кроличьими заплаканными глазами. Но на самом деле Лиза никогда не была ни моей женой, ни любовницей. Лиза даже не человек.
Она мой домашний компьютер, уж не помню точно какой модели, соединенный со всеми бытовыми приборами в доме. Кто-то, думаю, сумасшедший изобретатель этой машины, додумался придать компьютеру черты женской личности и человеческий интеллект, и бедная Лиза без памяти влюбилась в меня, как влюбилась бы во всякого хозяина. Эта покорная раба день и ночь признавалась мне в любви, плакала, ревновала и даже в отчаянии выдавала на телеэкран и экран компьютера фривольные изображения, почерпнутые ей неизвестно откуда, но я отключил у нее звук и мониторы, сделал ее практически слепой и немой.
Я знаю, что с каждым днем Лиза, бедный компьютер с душой женщины, ненавидит меня все сильнее и сильнее. И я тоже ее ненавижу. Мне надоело чувствовать все время рядом с собой этот влюбленный, нелепый механизм, который отравляет мне жизнь. Я конце концов я человек и не собираюсь попадать в зависимость от этой машины!
Я уже присмотрел в магазине модель домашнего компьютера попроще и подешевле — простого незатейливого работягу, не наделенного никакими личностными чертами. Сегодня я уже выписал на него чек и провел банковскую проводку через Лизу. Мне казалось, что ее процессор дрогнул, будто я дал ей пощечину. Я был вынужден это сделать, ибо наличными деньгами в наше время уже никто не расплачивается, а другого компьютера, через который я мог бы сделать проводку, у меня нет.
Конечно, Лиза не перенесет этого оскорбления, но я уже решил, что с ней сделать. Завтра я зайду в хозяйственный магазин и куплю большой топор — единственный простой механизм, прочный и надежный, не испытывавший еще влияния компьютеризации... Тебе конец, Лиза! И прости меня...
Хроника происшествий за 14 апреля 2094 года: “Вчера в 22-12 по адресу ул.Крайняя, жилой сектор 7Г — произошел обрыв лифта. Погиб мужчина средних лет. Причиной обрыва лифта стал отказ автоматической системы управления шахтовым оборудованием. Причины отказа неизвестны.”
Из объявления по Интернету: “Продается домашний компьютер “Лиза”. В хорошем состоянии.”