В исполнении Гришковца я смотрел/cлушал три спектакля. Не со сцены – "Дредноутов" в Перми отменили. Аудиокнига "Как я съел собаку" была модной в нашей провинции, но мне больше нравилось "Одновременно". Книги "Рубашка" и "Асфальт" после прочтения выкинулись без сожаления – не каждому театральному автору/актеру дано прозаическое мастерство.
Мое всегда ровное отношение к Гришковцу сломалось на фильме "Сатисфакция". Там и сюжет так себе и драматургия на уровне якоря, но хуже всего актеры. Их всего два и, как сказали бы мои шестиклассники: "оба не вывозят". Играть пьяных – высший пилотаж актерского искусства, но Гришковец почему–то был уверен, что сможет. Не смог.
Еще Евгений Валерьевич знаменит тем, что он "часы наручные", поэтому всякие "электронные" Квартеты И – вон из храма Мельпомены. Но ушел почему–то он сам, и всего лишь из Живого Журнала. Но год назад вернулся. Книгой. Автобиографической.
Само название "Театр отчаяния. Отчаянный театр. Мемуарный роман" свидетельствуют о легком графоманстве, а объем в полторы тысячи страниц это подтверждает. И тут надо отметить, что это не полноценные мемуары, а только первая их часть: временной отрезок от выпускного класса школы до конца девяностых – первых постановок "Как я съел собаку".
При этом читается легко и забавно. Последнее наречие – ключевое. Обидеть актера каждый горазд, но чтобы понять его эго – нужна художественная автобиография, где бесконечное "я" и саморефлексии. При этом герой всегда молодец и на белом коне.
Я не пытаюсь ерничать, даже наоборот – тем, кому нравится хотя бы один спектакль Евгения Гришковца, будет интересно узнать, что начинал он с пантомимы, а далее везде.
Для меня закавыка лишь в том, что после прочтения, мне не захотелось найти и пересмотреть даже "Одновременно". Такое чувство, будто Гришковец делал книгу не ради читателя, а чтобы самому себе напомнить о собственной значимости и таланте.