последний воскресный вечер в июле. сижу на пороге дома и вручную выдавливаю вишневые косточки. можно было поудобней устроиться на низком диванчике под навесом, или на нагретой за день раскаленным летним солнцем лужайке, где со спокойной совестью можно было бы брызгаться спелым соком. можно и не возиться с костлявой ягодой вручную. столько существует способов для приготовления июльских даров. можно (да и проще) заморозить их и по мере надобности с минимальным добавлением сахара варить на протяжении всего безвишенного периода.
но нет! в этом есть какой-то особый иррациональный смысл. сидеть на неудобном ступенчатом пороге своего крохотного вечереющего мирка, с юга защищенного стеной дома, с востока слаженной этой весной аркой жимолости, с запада – черемуховым лесом, а с севера – лягушачьим прудом с крутыми глинистыми и потому неподхожими берегами и нескошенным ничейным переросшим цветущим лугом, откуда долетают к нам опьяневшие пчелы и семена будущих одуванчиков.
взгляни на меня сейчас иноплянетяне, интересующиеся землянским житьем-бытьем, они наверняка решили бы, что именно сейчас совершается какое-то ритуальное священнодействие. может быть даже какой-нибудь инопланетный ученый защитил бы на эту тему толковую диссертацию об особенностях поведения женщин в последний воскресный вечер июля, и выдвинул бы (и доказал бы!) гипотезу о влиянии приближения солнечного диска к линии горизонта на рефракцию и последовательность одномоментности отсутствия.
и это доверху наполненное (но постепенно пустеющее) эмалированное ведро ягод слева от меня, и миска для косточек, и кастрюля, над которой, собственно, и происходит священнодействие отделения внешнего и внутреннего, и алые пропитанные ароматом июля ладони, и забрызганные соком голени, и потусторонний взгляд, какой бывает у людей только накануне приближения осенних туманов, – явились бы для него веским доказательством добывания времени и его преобразования в пустоту и человека как производителя времени и его отсутствия. самая неуловимая материя – материя времени – вдруг являет свою вещественность и капает спелым соком в алюминиевую крутобокую кастрюлю.
постепенно вишневые брызги смешиваются с густым цветом вечернего неба. наверное, и там завтра будут варить варенье...