В предыдущей публикации по этой теме я уже говорил о терзаниях, через которые проходила юная принцесса Алиса Гессенская (будущая последняя российская государыня) всвязи со ставшей перед нею необходимостью изменить свою веру - если она хотела соединиться в браке с любимым ею человеком. Будучи убежденной протестанткой, она трепетно относилась к своей вере, и много лет терзалась между нею и любовью к Никки (Николаю), которая требовала поменять веру. И вот, после нескольких отказов, которые Алиса со слезами давала Никки, заявляя ему о том, что она никогда не сможет сделать этого шага - она решилась стать православной.
Что или кто убедил ее в принятии этого решения? Было ли оно чистосердечным? Во что верила Александра Федоровна - святая российская великомученица? Это - важные вопросы, и на них есть ответы, которые содержатся в письмах будущей государыни. Сегодня приведу некоторые из ее писем, свидетельствующие как о принятом ею решением в сторону Православия, так и о сомнениях и борениях. Вот к примеру, одно из самых ранних:
Вольфсгартен, 18 августа 1894 года, письмо А-76.
Мой дорогой Ники,
Да, чадо мое, действительно, наши души и помыслы едины, несмотря на разлуку, ведь только тела разлучены. Наши души и сердца вместе, и ничто не может их разделить. Милый, не терзайся, что, хотя и невольно, ты якобы заставил меня мучиться. Наоборот, твоя великая любовь помогает мне все переносить. Да, любимый, сначала это было ужасно тяжело, и эти уроки в Виндзоре стоили мне большой боли и невыплаканных слез. Но он (пастор) был добр, ты был любящим, а Бог милосердным, и я постепенно преодолела себя.
Он был добр, но сейчас, когда я читаю для себя, иногда встречаю вещи, которые меня пугают, или когда думаю о старых временах, не очень давних, например, во Франции, когда люди предпочитали скорее быть замученными, чем переменить свою веру, а я вот пойду и сделаю это! В общем, как я себя чувствую, не описать. Мы можем только молиться, чтобы Господь помог мне, и мне помогает также мысль о тебе.
Я знаю, что полюблю твою религию. Помоги мне быть хорошей христианкой, помоги мне, моя любовь, научи меня быть похожей на тебя. Но сейчас я больше не буду говорить об этом, я и так уже плакала из-за этого. К тому же я устала – я знаю, что Бог поможет мне ради Сына Своего Иисуса Христа, Который пострадал, чтобы спасти нас всех. Молись за меня, любимый. Так приятно, что я могу все тебе рассказать, и ты понимаешь меня… Я должна идти в церковь… мой бесценный, которого я так люблю… и которому я полностью доверяю.
Много раз тебя нежно обнимаю, мой дорогой, родной Ники, твоя, Аликс."
Поясню, что письмо это было написано в ту пору, когда Алексе был прислан из России катехизатор. Им был отец Иоанн Янишев, духовник Русской Царской Семьи, которого отправили в Германию дать Аликс наставления в Православии перед ее переходом в лоно Православной Церкви. Она тяготилась как его скушными уроками, так и необходимостью идти на службу в православную церковь (об этом она и пишет в письме) и стоять там по многу часов, ничего не понимая. Это особенно тяготило Алису, так как с детских лет она была слаба здоровьем и выдержать многочасовую службу могла с трудом.
И все же письма ее являются свидетельством величайшего смирения государыни. Она никого не осуждает, не криткует. Она принимает весь "огонь" на себя. В своем сотом письме отправленно Никки (Вольфсгартен, 10 сентября 1894 года) она в частности пишет:
"Священник, который совершал мою конфирмацию, и с которым я в прошлом году говорила о тебе, когда была в полном отчаянии, и который написал мне в апреле, – приезжает повидать меня сегодня утром. Честно говоря, я страшусь этой встречи, хотя мне нравится этот человек, и он всегда был добр ко мне. Когда я увижу его и поговорю с ним, будет лучше. Но я изрядно нервничаю и совершенно не знаю, как ему все объяснить."
Отец Иоанн Янишев был простой, не слишком ученый человек. А самое главное - он ничего не смыслил в богословии. Зато он знал все, что нужно о том, как надо вести себя в церкви, как целовать священнику руку, как класть поклоны... Им было тяжело говорить - потому что они под религией подразумевали разные вещи. Но Алиса смирила себя, разглядев в этом простом, в общем весьма заурядном человеке - человека доброго. С ним она, бывало, и спорила - о чем писала Никки:
Вольфсгартен, 3 октября 1894 года, письмо А-125.
Мой родной, бесценный,
…Старый (священник – ред.) очень смеялся вчера, так как я активно выступала против монастырей. А как ты считаешь, разве правильно, что люди заточают себя там, вместо того, чтобы делать в мире добрые дела? Для чего Бог нас создал? Ясно, что не для того, чтобы спрятаться и эгоистично жить только для себя. Я прекрасно понимаю людей, которые уходят в монастырь, но вместе с тем я не считаю это правильным. Он говорил, что у некоторых это единственный способ избежать искушения, которому они не в силах противостоять иначе, чем уходом в обитель, чтобы вести там святую жизнь. Я называю это трусостью.
Вокруг нас в мире всюду искушения, и мы должны научиться стать сильными и преодолевать их. Если нас одолевают искушения, это не причина, чтобы прятаться. Я уверена, Богу более угодно, чтобы мы продолжали жить в обычном мире, борясь с искушениями и с Божией помощью одерживали над ними победу. Мы должны помогать друг другу и делать добро. Я не говорю, что всем следует вступать в брак – нет, но помогать заблудшим, утешать печальных и одиноких, молиться со скорбящими и делать добро везде, где можно, но не запирать себя. Нет никакой добродетели в избегании искушений.
Нет, я уверена, мы здесь не для этого. Если бы я совершила грех, я думаю, что скорее бы успокоила свою совесть, работая и помогая другим, чем просто молясь и каясь. Это может быть хорошо на несколько месяцев, но не дольше. Молодые девушки, надежды которых разбиты жизненными несчастьями, бегут в монастырь (я понимаю это), но не лучше ли было бы повернуться лицом к жизни, какой бы трудной она ни была, и с твердостью бороться, например, ухаживая за больными, тогда будешь полезным людям. Но я заболталась, зачем я тебя мучаю своими рассуждениями, только старый (священник – ред.) зря посмеялся надо мной.
Но сейчас я должна попрощаться. Да благословит тебя Бог, мой любимый, бесценный, вечно дорогой Ники. Твое вечно преданное и любящее, Солнышко.
Всем самый нежный привет. “Чтобы Его мир пребывал с тобой, и Его любовь успокаивала тебя – вот желание, которое я посылаю тебе в словах: да благословит тебя Бог”.
Как правнучка самого могущественного и романтического немецкого принца Филиппа Гесенского, решившего исход Реформации (победу протестантизма в Германии) с детских лет росла в глубоком изучении Священного Писания. В России в то время в знатных семьях детям нанимали гувернеров, которые наставляли их в разных светских науках, а Алекса была окружена самыми блестящими пасторами и богословами, которые были ее учителями во всех науках. Отсюда ее глубокая любовь к пасторам (типа меня:). В том же письме, в котором она со страхом и смирением говорит о предстоящей очередной встрече с отцом Иоанном Янишевым, она спрашивает разрешения Никки побыть со своими любимыми пасторами:
"Как раз сейчас в эти дни в Дармштадте большой праздник, и город наводнен пасторами. Ты не возражаешь, если сегодня вечером я пойду на праздник?..
В среду будет большая литургия с пением, на которую я хочу пойти, но сегодня вечером мне придется совсем нелегко. Густав Альдоф и Ландграф Филипп Дергрос были такими непоколебимыми протестантами и так боролись за свою веру, что я боюсь, возможны какие-нибудь неприятные моменты. Но сейчас, когда мое решение принято и совесть спокойна, я не должна бояться, и Господь мне поможет. Но такие вещи все еще меня расстраивают, и нельзя этого показывать."
С детства, от рассвета и до заката ее жизнь была наполнена Словом Божиим. Она изучила языки библейских оригиналов, она прочитала все значимые книги по консервативному библейскому богословию. К семнадцати годам она защитила эквивалент степени доктора богословия! Это - наша святая царица! И вот, ей пришлось смириться и слушать вещи, которые были за пределами Писания, и потому для нее мало значимы или интересны. В лучшем случае эти вещи казались ей лишними и бесполезными, в худшем - на грани идолопоклонства. мОна будет всегда это помнить, и всегда удро поступать. Но она приняла решение, и она от него не отступит.
Алиса столкнулась с религиозной культурой, в которой важно было не Слово, а в какую сторону надо куда в церкви ходить, когда кланяться, что восклицать, и пр., и пр. Ее стали водить на православные богослужения. Ей, привыкшей к тому, что богослужение сосредоточено вокруг проповеди Слова, было нелегко привыкнуть к сложному и длинному православному ритуалу. В одном из писем она писала Никки:
"Если бы ты был со мной, я думаю, мы бы умерли от такого пения: пели только три человека, кажется, садовник и фонарщик, и пели они на разные голоса. Это терзало слух, а у дьякона был невозможный голос, так что я не поняла ни слова из Библии, кроме “Марфа…” У священников были слишком короткие рясы, а из-под них виднелись огромные черные ботинки – но мне было не смешно. Я со всем жаром молилась за тебя и чувствовала себя вполне серьезной."
Что ж, попав в новые обстоятельства, в православную среду, Алиса решила выплыть и плыть туда, куда она всю жизнь плыла - к Богу. Многое из того, с чем она столкнулась - были всего лишь тяжелые костыли, но она смирила себя, и с уважением, с пониманием и с любовью окунулась в православие. Она отдала все свое сердце, всю свою жизнь этой новой для нее стране и ее церкви. Но вот страна и церковь не сразу, далеко не сразу поймут и примут эту жертву. Вначале они ее, эту жертву, должны были принести. И принесли. В следующей публикации на тему становления веры святой государыни мы продолжим эту тему.
Чтобы не пропускать новые статьи на разные темы, подпишитесь на мои каналы на Дзен:
"Открытая Семинария",
Заходите на мой сайт "Духовный миллионщик". Там много интересного.
Не мало интересного вы найдёте на моём YouTube канале «Открытая семинария».
А на YouTube канале «Солёное радио» мы проводим прямы эфиры на разные темы.
Вступайте в группу "Открытая семинария" в ВК.