Найти тему
Китай Сегодня
8 подписчиков

«Китай- страна, где нет предела…»

14 мин

О некоторых особенностях жизни иностранцев в Китае мы решили поговорить с Александром Труфановым, заместителем директора по строительству девелоперской компании «АБ Девелопмент». Александр регулярно бывает в Китае в командировках и в целом провел там уже 13 месяцев.

- Александр, когда ты в первый раз поехал в Китай?

- В мае 2009 года. Меня отправили туда проверять продукцию, которую выполняла итальянская фирма для города Москвы, для фирмы «Интеко» – строительство элитного жилого дома в Некрасовском переулке.

В первый раз я пробыл там 4 дня, второй раз – 18, все следующие командировки были на 30 дней, то есть я был где-то в течение месяца.

- Первые 4 дня в Китае – чем ты занимался, как много свободного времени у тебя было?

- Его практически не было, потому что, во-первых, прилетев в Китай, я потерялся в аэропорту, очень долго искал свой самолет, очень сильно паниковал по поводу того, что я не знаю, куда и как я двигаюсь, но, тем не менее, нашел эту организацию, куда мне надо было прибыть. Все три дня это была плотная работа и плотное общение с представителями китайской фирмы, свободного времени у меня было где-то часа три после общения, когда я ждал самолет.

- Была ли тогда возможность как-то контактировать с китайцами, посмотреть что-нибудь?

- Да, обязательно, потому что я и с ними контактировал. Но в эту первую поездку я не получил никакого представления о китайцах, кроме того, что были незнакомые люди, незнакомое общение, для меня все в первый раз было интересно. То есть тут и деловой вопрос был, и организационный (может быть, даже в большей степени, потому что я туда приехал из-за того, что продукция, которую поставляли, была некачественной). И все последующие командировки были как бы исправлением ситуации, которая получилось в первый приезд.

- Ты все разы летал в одно и то же место?

- В два. Первое место – это Гуанчжоу, район Панью. По нашим московским меркам это где-то под Гуанчжоу. До сих пор даже не понимаю – входит ли Панью в город или нет. А в последующем уже полетел дальше, работал в Сямыне – столице обработки камня. Для объекта там делали итальянский камень.

В Гуанчжоу я жил очень долго, то есть это было основное место, и уже в конце моей длительной поездки был Сямынь, потому что это был второй этап строительства, заключительные элементы фасадов каменных, и именно их качество пришлось проверять уже в Сямыне.

- Где тебя размещали, если не секрет?

- Очень хорошо размещали. Хотя первоначально – нет, была ситуация враждебная, потому что я для Китая не представлял никакого интереса и не вызывал уважения.

- А почему так случилось?

- Потому что контракт был заключен с итальянской фирмой, итальянцы были заказчиками и приезд человека из России для китайцев был абсолютно неожиданным. Они понимали, что они отправляют в Москву, но они не ожидали, что контроль по продукции будет именно со стороны принимающей организации. Мы работали по итальянскому контракту и для них я не представлял никакого юридического интереса. И первая командировка была для меня ознакомительная – меня пригласили на завод, провели, показали; и вторая – когда уже по результатам первой командировки появились замечания в работе, мне сказали: «Кто ты? У нас есть заказчик, у нас есть требования его, мы с тобой не согласны».

В результате была некая конфликтная ситуация, итальянцы даже остановили завод, прекратили производить продукцию, сказали об этом китайцам, все стопорнулось, ничего не работало. Это все случилось в Гуанчжоу.

Сначала меня размещали итальянские партнеры, они поселили меня в очень хорошем отеле пятизвездочном, но он находился достаточно далеко от фабрики, где производилась продукция, поэтому меня все четыре дня возили китайские товарищи на машине через весь город. Во второй раз я был 18 дней – и они меня только дней семь повозили туда, потом сказали: «Знаешь что, мы не готовы тебя дальше возить, это дорого, это через весь город, так что ты либо переселяйся к нам поближе, либо мы тебя не знаем».

Я переговорил со своей московской организацией, они меня поселили в очень хороший отель рядом с работой. Замечательное место, это была настоящая загородная Ривьера, где были и аквапарк, и зоопарк, и парк аттракционов – 90 гектаров площадь. Дальнейшая работа – опять же с помощью китайских товарищей я жил там и периодически до места назначения пешком было идти 15 минут, на машине – пять, я получал машину.

Первый отель был в центре города, это были небоскребы, это был смог, жара, в принципе, там в основном деловые кварталы вперемешку с элитным жильем. Вокруг второго жилья – это были зеленые гольф-поля, то есть это было место отдыха, куда приезжали даже из Гонконга отдыхать, развлекаться, это такое было более развлекательное место – Панью. Оттуда действительно можно было очень быстро – за 15-20 минут – дойти до ближайшей автомобильной дороги – через банановые рощи. 

И все последующие разы я размещался там. Были единичные случаи, когда размещали меня в китайских отелях, полностью китайских, но это была скорее форс-мажорная ситуация.

- Что ты можешь сказать о китайских отелях?

- Они, как правило, замечательные. В Гуанчжоу мне достался отель, где достаточно недорогой номер включал в себя джакузи примерно человек на десять в ванной, и небольшую комнатку с кроватью. Завтрак происходил в сауне, в бане или в массажном месте – это именно китайское, где нет английского языка, где никто ничего не понимает. То есть массажное кресло, здесь у тебя завтрак китайский. И это стоило недорого, что-то порядка 15 долларов. Но оставило впечатление, потому что там жили только китайцы, которые не понимали ни меня, ни я их, и это был такой полулегальный, наверное, отель.

- В каком смысле полулегальный?

- Другие отели имели вывески, а это было такое заведение, скажем так. Что-то там висело, какие-то иероглифы, но насколько это было похоже на отель… то есть это, скорее, какое-то место досуга.

- Ты сказал, что там совершенно не было английского языка, как же ты понимал их тогда? 

- Никто не говорил по-английски, точнее – я сталкивался с этим не только в отеле, но и в кафе. В силу своего, скажем так, пытливого ума я хотел, чтобы эта экзотическая страна произвела на меня впечатление и, даже приходя в кафе, полностью китайское, где нет персонала, который общается на английском языке или на каком-либо другом, все равно получал то, что требовалось (нужную еду, например). Это было возможно за счет того, что китайцы из кухни выносили мне сырую курицу, зелень, показывали, буду ли я это есть, я соглашался и на каждый предмет показывал пальцем, они это варили, жарили, парили, то есть работал язык жестов. Плюс – очень большой интерес с их стороны, поскольку для их заведения я был тоже экзотикой.

- А на заводе как ты общался, через переводчика? Или они там английский знали?

- Во-первых, с заводом у нас был договор на 65 страниц печатного текста и 130 страниц приложений по тому материалу, который нам завод должен был поставить. А у итальянцев с китайцами был договор на две страницы, то есть там не было такого подробного требования к продукции. Вот почему я и появился. И именно из-за того, что я привез с собой инструменты наши ГОСТ-овские: угольники, линейки и прочее, и начал показывать, что я от них хочу, мне было очень легко общаться. Они быстро поняли, что я требовал и начали выпускать нужную нам продукцию. Правда, потом увеличили сумму контракта с итальянцами из-за наших требований.

- То есть в принципе китайцы очень компетентны с профессиональной точки зрения?

- Скорее всего, их надо было просто направить. Потому что для того, чтобы они стали делать продукцию, которая принималась нами, потребовалось порядка трех месяцев. И здесь может быть ошибка итальянцев или сама пусконаладка производства. Но результат был – мы все-таки добились нужного нам качества. 

- Как тебе работалось с китайцами?

- Первоначально очень тяжело работалось. И незнание языка делало свое дело, и откровенное с их стороны пренебрежение моими советами. Саботирование даже, потому что они не понимали, что происходит: у них был договор с итальянцами на одно, а тут приносят им такие требования, которые они не в состоянии выполнить одномоментно. Общались через английского переводчика, который был там в фирме, она постоянно предъявляла претензии: «Мы тебя не знаем, твои требования для нас ничего не значат». Я говорю: «Да бог с ним, может быть мои требования ничего не значат, но у меня деньги, и как я сейчас скажу, так вы и получите их через итальянцев». И в результате пришлось прийти к компромиссу и выполнять работу качественно, как и должно быть.

Помимо меня итальянец подстраховался в плане качества производства работ и направил в Гуанчжоу на фабрику еще специалиста, который занимается камнем, хорошо знает рынок. И еще из Сямыня специалистов для того, чтобы в мое отсутствие вести контроль. Были там два специалиста из провинции Фуцзянь, гонконгской провинции, и самое интересное, с чем я столкнулся, – они не понимали друг друга, то есть языки были разные.

- Сами китайцы друг друга не понимали?

- Да. У тех, кто жил ближе к Тайваню, был тайваньский язык, а другие жили ближе к Гонконгу, и они друг друга вообще не понимали, переходили на мандаринский, а потом на английский, потому что мандаринский все тоже знали плохо. Наблюдать за этим было интересно. А дальше была интересная ситуация. Один из представителей другой провинции выполнял мою работу. Он очень хорошо понял мои требования, то, что я хочу, и я ему начал доверять. И он, соответствуя моим требованиям, сильно напряг производителя, и его ненавидели. Меня тоже, но, тем не менее, продолжали работать.

Для того, чтобы улучшить качество продукции, было нанято около 80 человек с тряпочками и наждачной бумагой, которые сидели над каждым каменным слэбом, и под наши ГОСТ-овские линейки выводили, отшлифовывали камень.

- Тряпочками?

- Да. Тряпочками. Я все это видел. Видел женщин, практически детей 14-15-летних, которые занимались тем, что приводили в соответствие каменные конструкции (250 кг максимальный вес, 30-50 кг – минимальный) и доводили их до готовности.

- Это нормально для Китая, чтобы на заводе работали 14-летние подростки?

- Я не скажу, что это нормально, потому что я только на одной фабрике это видел. Но когда я зашел в цех и увидел, что ездит гигантская каменная плита над моей головой, говорю: «А что у вас в плане безопасности?» – мне дали соломенную шляпу и маску, и решили, что этого достаточно.

- О безопасности они вообще не заботятся? Бесстрашные люди?

- За те 13 месяцев, что я там в общей сложности был, все постепенно менялось, у них появились дальше каски, не знаю, повлияло ли это на безопасность. У них были проверки, я видел их. Но это все было на уровне директора, он водил их, показывал, потом вечером мне рассказывал, что они съели змею вот такого диаметра – 20 сантиметров.

- Что это было, предупреждение? Змею съели и тебя съедим?

- Нет, они просто говорили, что это была чисто встреча коррупционная, где угощали гостей лучшим блюдом, а такая змея считается дорогим деликатесом.

- А ты пробовал такую змею?

- Нет, я пробовал маленьких змей.

- Да, расскажи поподробнее, что ты там пробовал, в целом как тебе китайская кухня?

- Очень интересно. Вообще, как бы обобщая все то, что у меня было, я могу сказать одно: Китай – это страна unlimit, там нет пределов ни в какую сторону. Если ты думаешь, что здесь все кончилось – нет, здесь ничего не кончилось, здесь просто нужно уйти дальше, найти еще дешевле, либо еще дороже, либо еще качественнее, либо еще... Поражало то, что европейский человек привык к стабильным ценам в магазинах, а в Китае в 2009-м еще можно было торговаться не только в бутиках, но и в супермаркетах. Не знаю, как сейчас. 

А когда ты идешь по улице и видишь хорошую спелую черешню, видно, что сладкую, и тебе ее взвешивает на палочке… - то есть вот так рукой берут колечко, в нем висит палочка – потом ее отодвигают и на глаз тебе говорят: «Здесь столько-то, стоит столько-то» – это вообще уникально. 

Много интересного и в плане еды. Деликатесом считаются утиные ноги или куриные ноги, а Гуанчжоу вообще как бы центр кухонь, там четыре кухни сходятся – только китайские, а еще помимо них много всяких. Я ел крокодилов, я ел черепах, я ел собак, я ел тараканов, я ел скорпионов, многоножек, я ел... Что еще я ел?.. Там еще очень много морепродуктов, о которых на диктофон даже не скажешь, потому что выглядели они как член. Огурцы вот эти морские, кухня очень богатая, очень разнообразная, потрясающая. Для меня очень сложно сказать, что я ел, потому что, приходя, допустим, в хороший ресторан, можно было понять все; а когда ты приходишь в обычную забегаловку на улице – там сидит на цепи кошка и тебе ее могут пожарить.

- А что было самое необычное, неожиданное, что пробовал в Китае?

- Я не пробовал, но самое, наверное, главное потрясение было, когда мои знакомые просили достать водку на змеях. Меня привели в одно место – это Центральный рынок Гуанчжоу, и я увидел огромные бутыли – 30-литровые, 50-литровые, где были настойки на пчелах, на скорпионах, на муравьях, на крысах, зародышах крыс, на яйцах змей. Вот эта огромная бутылка, где это все плавает, конечно, впечатлила очень сильно. Хотя китайцам, когда я там был, уже запрещали использовать змей в качестве продукции для настойки.

- Почему так?

- Не могу сказать. В один момент, где-то в середине моих поездок это прекратилось. В первый раз я видел бутыль литров 75, в которой плавала змея и мешочек с какими-то снадобьями. Напиток был очень классный. И сами китайцы, которые меня сопровождали, прямо говорили: «Возьми». Я брал, мне очень нравилось, и привозил в Москву. Когда меня попросили привезти побольше, я приехал туда и не нашел ни в одном магазине. Вышел запрет на это дело, и в последующих командировках таких настоек я больше не видел.

- Думаю, что, гуляя по Гуанчжоу, ты, наверное, много видел. Если отойти от центра, от этих всех небоскребов, как выглядит Гуанчжоу? Чувствуется, что это прямо «Китай-Китай»?

- Да, как «Китай-Китай» это чувствуется. Я гулял там накануне Азиатских олимпийских игр, которые прошли в 2010 году и «Китай-Китай» там чувствуется. Во-первых, запах – в Китае чувствуется запах Китая сразу – это запах уличных забегаловок, которых очень много, и местных кафе. Это Жемчужная река с кораблями – большая достаточно и красивая. Это иероглифы везде. И даже отсутствие у большинства населения знания английского языка тоже вносило свою лепту. В Кантоне и в Гуанчжоу очень сильно не любят английский язык.

- Какой предпочитают – китайский?

- Кантон – это был город как раз, скажем так, оккупации.

- Японская колония.

- Японская – бог с ним, это была английская колония, и там есть музей Сунь Ятсена. Сунь Ятсен – это основатель Гоминьдана. У него есть мавзолей, но мавзолей не похож на наш, там театр, и даже выступления какие-то проводятся.

- В мавзолее?

- Да.

- Какого же он размера?

- Больше нашего, конечно, то есть так по кругу проходишь – фотографии и все.

- Это первый президент?

- Это тот, кто начал прогонять англичан с Южного Китая в 1911 году. Он является символом Южного Китая, он там был императором, то есть произошла революция и в то же время выгнали англичан, оставили за ними только Гонконг, и это именно его заслуга. Он был доктором. 

Но его революция (не то что бы революция, а скорее движение, которое он создал – Гоминьдановское) – сразу приобрела поддержку со стороны молодой Советской республики. Туда направлялись правильные консультанты, что дало нам долгую дружбу с Китаем – мы помогали им в военном плане еще до вторжения японцев. Сунь Ятсен в результате политической борьбы сошел с рельсов (не буду врать в каком году – то ли в 1926-м или еще раньше) и дальше уже правил Чан Кайши, наш человек, и Мао Цзэдун, который отделился от Гоминьдана и создал коммунизм, коммунистическое правительство. Вот это – начало раскола Китая.

Чем знаменит Гуанчжоу – это его мавзолеем. 

- А если брать другие архитектурные вещи?

- Здесь никакой логики в архитектуре нет. Земля, которая колониально принадлежала англичанам, была вдоль реки – старые английские кварталы, колониальные домики… Потом это все было застроено небоскребами и высотными домами. То есть он не производит впечатления какого-то прям потрясающе красивого города, я думаю, что Шанхай намного красивее.

- Ты говорил об отношениях Советского Союза и Китая. Если брать эти отношения – как сейчас китайцы относятся к русским, как они относились к тебе?

- Негатива я не испытывал ни разу кроме одного момента, когда я шел по рынку и подъехала машина, видимо, с братками китайскими… То есть они реально так выглядели. Они долго на меня смотрели и отпускали какие-то слова, я не понимал, что они говорят. Я смотрел на них, они смотрели на меня, потом поехали дальше – это было все. В других ситуациях иногда какое-то лукавство или какой-то мелкий обман был, но это все я не считаю каким-то проявлением недружелюбности, это могло быть в отношении любого другого человека. 

Очень хорошо относились пожилые люди. Что говорить – когда ты заходишь в парк, идешь по нему и слышишь, как они играют на своих инструментах «Катюшу», поют. Ты подходишь, встаешь рядом, слушаешь. Потом эти обычные пожилые люди переходят на «Подмосковные вечера». Ты говоришь: «Ребята…» Они смотрят на тебя, говорят: «Ты откуда?» Ты говоришь, что ты русский – тут вообще просто любовь. Они сразу открываются, вспоминают еще какие-то русские песни. Парк называется имени Сталина. Хрущева они любят, любят Сталина, любят Мао Цзэдуна…

- А Ленина?

- Ленина, наверное, тоже, но для них очень много сделал Сталин, для Китая. Мао Цзэдун ждал атомную бомбу как символ доверия. Сталин, конечно, не дал ее, а Хрущев сказал, что вообще не даст, и после этого случился Даманский конфликт. В принципе, отношение к европейцам у них больше негативное. Но это проблема всей Азии, не только Китая – и Вьетнама, и Индокитая. Люди, которые приносят деньги, всегда будут в приоритете. С Россией готовы дружить, но без денег дружить не очень сильно получается, хотя мы и соседи.