Завтракали и ужинали наши постояльцы там же, где ночевали — в нашем отделе, на третьем этаже спец. поликлиники. Для них в отдельной большой комнате поставили столы под белыми скатертями и стулья.
После завтрака они выходили через заднюю дверь спец. поликлиники, шли к «филиальской проходной». Проходили по спецпропускам на территорию. Зима была морозная, снег скрипел под их офицерскими сапогами из тонкой хромовой кожи. И мы боялись — не замёрзнут ли ноги у наших новых знакомых — кандидатов в космонавты. Но Гагарин улыбался: «Идти пока нам не далеко!» Наверное, намекая на предстоящую даль космического полёта.
Обедали будущие космонавты вместе со всеми сотрудниками Филиала ЛИИ в большой столовой, расположенной в том же доме, где на втором этаже они совершенно секретно, тайно от всех обучались на уникальном тренажёре управлению первым в мире пилотируемым космическим кораблём «Восток-3А». И никто в столовой не обращал особого внимания на восьмерых молодых военных лётчиков: трёх старших лейтенантов, трёх капитанов и ещё двух таких же, как они, весёлых молодых офицеров, сотрудников КГБ, охранявших будущих космонавтов и строго контролировавших их поведение. Конечно же, у этих сотрудников в петлицах были крылышки с пропеллером и лётная форма.
В основе тренажёра был один из нескольких экземпляров космического корабля «Восток» с довольно большой круглой кабиной. Её мы называли «шарик». В ней было катапультное кресло для космонавта. Перед ним — оригинальная приборная доска и рукоятка для управления космическим кораблём. В круглой кабине космонавт будет спускаться с околоземной орбиты вниз после того, как тормозная двигательная установка толкнёт «шарик» (спускаемый аппарат) к Земле. Сложнейшую систему пилотирования «Востоком» создали в лаборатории № 47 ЛИИ. Ею руководил Сергей Григорьевич Даревский — человек, которого для этой миссии выбрал Генеральный конструктор космических кораблей Сергей Павлович Королёв.
Королёв понимал, что Даревский может сделать невозможное — за несколько месяцев создать и систему управления «Востоком» в полёте, и тренажёр, уникальные технические устройства для подготовки космонавтов к тому, как управлять космическим кораблём в полёте. И не ошибся. Впервые в мире молодые ребята, сотрудники 47-й лаборатории, реализовали идею единой приборной доски для управления космическим кораблём.
В 1959 г. в лаборатории Даревского для первого пилотируемого, то есть с пилотом на борту, космического корабля «Восток» создали пульт пилота-космонавта: с отображением информации о положении пилотируемого космического корабля на орбите, с индикацией работы всех бортовых систем и телеметрии, а также систему управления космическим кораблём в полёте и при спуске. Всё это в разных модификациях было позднее использовано на кораблях «Восход», «Союз», «Салют» и в системе «Сириус». К концу 1959 года лаборатория впервые в мире разработала приборы «Спецчасы» и «Глобус», отображающие время полёта, положение корабля над поверхностью Земли и район его приземления. В создание тренажёра для «Востока» важный вклад внесли руководители групп Е. Н. Носов, Э. Д. Кулагин, С. Т. Марченко, Д. Н. Лавров, Г. С. Макаров, Н. А. Ощепков и другие, в конструкторских работах принимали участие военпреды А. С. Акулов и В. Д. Седнев Впервые в мире при подготовке космических полётов они в ЛИИ осуществили идею «сжатия» информации обо всех параметрах космического полёта и управления им на одном комплексном электронном индикаторе.
Не надо думать, что тогда, в начале «космической эры», все верили, что человек вот-вот полетит в космос. Когда в ЛИИ узнали, что Даревский без согласования с начальством института заключил с Генеральным конструктором ОКБ-1, С. П. Королёвым совершенно секретное, особой важности (ССОВ) соглашение, то в ЛИИ на секретном партийном (коммунистическом) собрании Даревскому был вынесен строгий выговор «за авантюризм в науке». Он кинулся к Королёву. Тот сказал примерно так: «Если создашь со своими ребятами технические системы управления (СУ) и системы отображения информации (СОИ) для космического корабля «Восток» в срок, то Ленинская премия тебе будет. Если же не сделаешь в срок, то ты — авантюрист в науке, поплатишься». Спустя много лет С. Г. Даревский докладывал об этом на уже не секретной конференции.
В лаборатории 47-го Филиала ЛИИ, руководимой С. Г. Даревским, в небывало короткие сроки сконструировали СУ и СОИ для «Востока». Но тут же возникла проблема: как обучать будущих космонавтов, молодых лётчиков, управлению «Востоком» в полёте? Сотрудники 47-й лаборатории сконструировали и сделали тренажёр (конечно же, с помощью мощной производственной базы ЛИИ). Где проводить тренировки? Даревский сказал: «В нашей 47-й лаборатории». Она располагалась на 2-м этаже Филиала ЛИИ. Но когда привезли «шарик» (такой же, как космический корабль «Восток-1»), то оказалось, что его, подняв краном, не втащить через окно второго этажа. Даревский приказал: «Ломайте стену, расширяйте окно!». Сломали, втащили, стену восстановили, раму вставили. Стали монтировать тренажёр.
С. Г. Даревский и его помощники не захотели приглашать военных учёных-медиков на тренировки первой шестёрки будущих космонавтов, с ними был только один военврач. Молодые сотрудники 47-й лаборатории опасались, что маститые военно-авиационные врачи начнут указывать-приказывать, основываясь на своём знании того, как тренировать военных лётчиков. А ведь тренажёр для первых космонавтов был уникален, никогда таких не было. И методика тренировки должна создаваться после её начала, по ходу тренировки. Для контроля за ней был назначен опытнейший Заслуженный лётчик-испытатель, Герой Советского Союза, член Союза советских писателей Марк Лазаревич Галлай.
Он стал, как бы, «дядькой» космонавтов, их ненавязчивым советчиком. Каждую тренировку он начинал словом: «Поехали!». Его произнес и Юрий Гагарин в начале своего легендарного полёта. Марк Лазаревич рассказывал мне, что ещё до Великой Отечественной войны, когда он учился летать, его инструктор также говорил: «Поехали!», посылая в небо своих учеников.
