Начало истории: «Будет трудно, но весело!» — длинный рассказ о коротком походе. Часть I
Предыдущая часть: «Будет трудно, но весело!» — длинный рассказ о коротком походе. Часть V
В огромной палатке нас, не имеющих личных спальных мешков, оказывается пятеро. Мы болтаем, наверное, до полуночи, незаметно по очереди засыпая под эти разговоры и просыпаясь вновь, чтобы понять, что рассказывают уже другую историю. И всё бы хорошо, только вот что-то дышится с трудом, и вовсе не из-за недостатка кислорода в палатке…
Как бы ни хотелось, чтобы как можно скорее закончилась эта полубессонная, полубессознательная ночь, после звонка будильника едва ли хочется вставать. Да и ребята вроде не торопятся. С трудом поднимаю чугунную башку со свёрнутой вместо подушки пенки, приглядываюсь к выходу из палатки и заставляю таки себя подняться и выползти наружу только мыслью о том, что вот-вот разгорится рассвет, который никак нельзя пропустить. Нашариваю в полутемноте ботинки (кажется, мои) и кофр с камерой, ничерта не вижу из-за того, что сняла на ночь линзы. Ноги ломит так, что даже шнурки затягивать пока не хочется. А в лесу начинается утро, что-то вокруг трещит и стрекочет, и наши дежурные, Никита и Ляйсан, уже вовсю колдуют над завтраком. «Доброе утро… Если, конечно, оно доброе», — говорю, невесело усмехаясь, добираюсь до рюкзака и натягиваю все тёплые вещи, что есть.
У меня не дышит нос, дерёт горло и раскалывается голова, и так было всю ночь, а теперь меня ещё и морозит, и я понимаю, что у меня температура. А ещё понимаю, что сегодня целый день марша, и километры эти, хочешь не хочешь, больной не больной, а придётся пройти. Поэтому раскисать — вообще не вариант. Организму — подсознательная команда на полную мобилизацию, камеру в руки, и вперёд, ловить рассвет и новые портреты ребят, искренне делая вид, больше, чтобы убедить себя, что всё не так страшно, как кажется. Но угораздило, конечно же, в первом же походе заболеть…
Но видок у меня тот ещё, сколько ни храбрись, а чувствую себя откровенно фигово. Не особо согревает даже чай, ребята, конечно же, замечают, и, слава всем, кто там есть, у них оказываются с собой и парацетамол, и аспирин, и даже леденцы для горла. Отшучиваюсь, встряхиваюсь и отвечаю, что всё терпимо, а скоро вообще станет нормально, что смогу идти вообще без проблем, что не тяжело мне рюкзак нести и не надо из него никому продукты перекладывать. Да, это самовнушение, это я больше сама себя убеждаю, чем кого-то из них, но это работает. Заставляю себя снять ещё несколько кадров перед тем, как уйдём из лагеря, помогаю собирать палатку, плющу банки из-под сгущёнки и действительно чувствую, что становится легче. У меня теперь на день две задачи: дойти до станции Порос и сделать по пути фотографии. Всё. Больше ничего пока не существует — только путь и задачи, решаемые по ходу этого пути. Я стараюсь вообще выкинуть из головы мысли о том, что может быть тяжело, а настраиваюсь на хорошее. Оно ведь будет, не зря же я в походе.
К девяти утра оказывается неожиданно тепло. «Спасибо этому месту!», — мы прощаемся с лагерем и выходим дальше. Ведёт теперь Никита — с него, на чей отрезок пути пришлось очередное запоминающееся болото, начинается конкурс на звание «Сусанина года».
Вроде бы спадает температура, исчезает головная боль, но противно режет горло и закладывает уши, и нет-нет, а чувствуется эта дурацкая слабость. Хотя сегодня всем немного потяжелей, это заметно. На десятиминутных привалах мы уже не просто садимся на снятые рюкзаки, а порой валимся навзничь и лежим, прикрыв глаза, дожидаясь команды на выход. Мы немного блудим, сбиваясь с пути, и опаздываем к обеду, изначально планировавшемуся в три дня, и это начинает напрягать. Сегодня ведь, в добавок ко всему, нужно ещё и на электричку успеть! Перспектива заночевать ещё одну ночь в поле едва ли огорчает, особенно нас, студентов, у которых завтра пары.
Солнце нещадно палит в нежданные для начала октября плюс двадцать тепла. Похоже, через энное количество часов действие таблеток сходит на нет. Становится слишком жарко, ноги оказываются неимоверно тяжёлыми в промокших уже-не-помню-какой-по-счёту раз ботинках, и кажется, вся ступня — просто одна сплошная мозоль. Вроде бы не кружится и не болит голова, но хочется одного — остановиться, сесть, а лучше лечь, и никуда не двигаться хотя бы полчаса. Пытаюсь отгонять эти мысли, зная, что персональный привал мне никто не устроит. Шаг, шаг, шаг. Просто иди и не думай. Или думай, но о другом. Вон девчонки впереди опять остановились, обсуждают маршрут, но, не успеешь догнать их, уже идут дальше. Впереди опять болото. Чёрт. Мысль об очередном переходе через трясину уже угнетает, уже начинают раздражать весёлые, задорные голоса мужиков: «Да зачем в обход, конечно, через болото!». Мало вам, что ли? Шаг, шаг, шаг.
Выламываю наконец и себе ветку-посох и через какое-то время понимаю, что идти без этой третьей точки опоры едва ли смогу. Скорее бы уже обед, хоть час постоим. Но обедом и не пахнет — мы всё места не можем найти. Я иду и молчу, даже не думая на что-то жаловаться, и, конечно, на вопросы о самочувствии, отвечаю «терпимо» и «нормально», но теперь слишком часто поругиваюсь сквозь зубы, когда в очередной раз оступаюсь на кочках или едва не натыкаюсь глазом на торчащую ветку. Жарко, душно и тяжело. А всем, кажется, легко и весело, и их можно понять — они-то здоровые. Шаг, шаг, шаг. Спины и рюкзаки впереди, взгляд исключительно под ноги, запахи пота и прелой травы, привкус пыли и лимонного леденца «Стрепсилс» на губах. Если говорить честно, то мне хреново. Но делать-то что? Не быть же в глазах всех нюней и тряпкой, чтобы потом опять говорили, дескать, маленькая ещё, рано, не выдержала, вот вырастешь, исполнится тебе восемнадцать, так вот тогда-а!.. Слишком много и часто мне тыкали в возраст в последнее время. А здесь вроде бы всем совершенно без разницы, сколько кому лет. Никто не обращал внимания на то, что мне семнадцать, когда шёл за мною вчера. Меня снова приняли всерьёз, и я тут среди туристов, а значит и держаться надо.
Шаг, шаг, шаг. Палка становится всё тяжелее, зараза. Но выкидывать уже жалко — всё-таки и в болоте хороший щуп и опора, и идти с ней вроде бы лучше. С палкой вообще оказалось запросто породниться — Антон рассказал, как он одну хранил дома и трижды ходил с нею на маршруты. Десятиминутные привалы не особо прибавляют сил, всем хочется пить, а воды уже остаётся не так много — мы должны были к обеду выйти на берег озера, но не вышли. Не, конечно, ничего страшного, чё нам, скоро дойдём. Шаг, шаг, шаг. Сознание работает уже на полуавтомате, наступает то состояние, когда ты думаешь о своих действиях, силой мысли заставляя ноги идти, а руку на каждый шаг тыкать в землю палкой. Перевалы, спуски и подъёмы, которых вчера было явно меньше. Не, ну вам что, приспичило что ли лезть в эти болота, ей-богу? Как дети малые. Сусанины у вас, чтоб вас…
Вот теперь уже действительно плевать и на вонючую жижу, и на промокшие ботинки — в какой-то момент даже не пытаешься наступать на кочки, вымеряя каждый шаг, а шуруешь прямо, резко выдёргивая вязнущие в трясине ноги. У меня температура, сопли до колен, больное горло и заложенные уши — что, чёрт подери, мне будет от каких-то там мокрых ног? Дома болеть буду, а тут нюни распускать можно только мысленно, да и то не желательно. А они ещё смеются там над чем-то, вместо того, чтобы остановиться уже наконец на большой привал…
Больше фотографий в альбоме: ПВД Буготак-Порос, 5-6.10.19
Продолжение следует!..