Когда мне было лет 12, я прочитала страшный вампирский рассказ под названием "Откровения в черном", этакое подражание жанру викторианской готики (в отличие от средневековой). Там было все как полагается: загадочная незнакомка под вуалью, кладбище, вампиры и предсмертные дневники их обескровленной жертвы. Тогда вампиры были не то что нынешние влюбчивые метросексуалы с психологической травмой и тощими ножками. В моем детстве вампиры четко исполняли свои служебные обязанности, то есть пили кровь литрами, спали в гробах и умножали на ноль население окрестных деревень.
И вот в этом рассказе (я спустя годы его перечитала — ну и мыло! а в детстве неделю спала со светом) фигурировала некая загадочная дама, распространяющая вокруг себя непреодолимый запах гелиотропа, который, по мнению главного героя, скрывал за собой нечто замогильное. Запах гелиотропа в рассказе упоминался чуть не на каждой странице, весь рассказ практически пропах им, поэтому он мне так и врезался в память. Тогда я не знала, что это за зверь и полагала, что гелиотроп — это нечто невыносимо удушливое, вроде тошнотворно сладкого запаха кувшинок, способного соревноваться даже с тленом.
Потом, конечно, у меня были ароматы, имеющие в составе гелиотроп, вроде Дольче Вита, но там он был где-то позади и я не могла его различить среди других нот. Так что я продолжала держать этот цветок в уме как удушливый ингредиент, который просто добавляют для интриги в приличные ароматы в гомеопатических дозах.
Но однажды добрый человек подарил мне флакончик Héliotrope Gingembre Фрагонар, я его понюхала и установила, что ничего тут страшного нет, а есть милая, мягкая пудра, нечто среднее между ирисом, ванилью и карамелью, никаких кровавых подтекстов, вампиров и разложения.
Естественно, меня не могла не заинтересовать история этого запаха — не какого-то определенного парфюма, а самого запаха.
Гелиотроп был одним из нескольких популярных цветов викторианской Англии, и не только Англии. В литературе там и сям попадаются упоминания нарядов цвета гелиотроп, запах гелиотропа сопровождает благородных девиц в произведениях Гонкура и Золя, а викторианские сады полнятся гелиотропами, привезенными из тропических стран. Эстеты, вроде Оскара Уайльда и Гюисманса, а также герои их сочинений пользуются ароматами с гелиотропом (наряду с сиренью, ландышем, фиалкой).
Сам этот цветок не слишком поддавался естественным способам извлечения эфирного масла, поэтому для создания духов с гелиотропом сначала использовали сочетание ванили, миндаля, розы и цветов апельсина. Когда же изобрели способ синтезировать гелиотропин, он заменил прежние натуральные масла. Синтезировали его мало, стоил он дорого и поэтому какое-то время был доступен только избранным.
Но гелиотропу недолго суждено было оставаться ароматом декаданса и трагических героинь. Всего за 10-20 лет, к концу 19 века, цена на гелиотропин упала в десятки раз и его стали использовать в производстве дешевого мыла и туалетной воды для простого народа. И вот представьте, один и тот же гелиотропин, который в 1880-х годах был чуть ли не символом изысканности, моментально стал презренной дешевой отдушкой для черни. Все как в наши дни, когда восторги или фырканья по поводу духов часто напрямую зависят от цены за флакончик. Я сама наблюдала такие метаморфозы, например с флагманским парфюмом Badgley Mishka, который сначала продавался по солидной цене и считался достойным если не похвалы, то по меньшей мере подробного обсуждения, затем попал в уцененные магазины, где его распродавали по 10 долларов, и тут же о нем стали отзываться пренебрежительно. А теперь, когда он стал редкостью, отзывы опять потеплели и снова появились фанаты.
И вот после всего этого я, кажется, поняла, почему в рассказе о вампирах избран для контраста именно запах гелиотропа. Это было написано где-то в первой половине 20 века, когда гелиотроп уже отбросило на задворки истории: скорее всего, предполагалось, что главного героя в первую очередь смутил сильный запах простонародных духов на как будто бы благородной, хоть и вампирской, даме.
Гелиотроп присутствует сегодня во многих парфюмах и уже никто не помнит про его приключения. У меня например есть флакончик "Белого гелиотропа" фирмы Луи Туссен Пивер, который создан аж в 1850 году и на упаковке уверяют, что это все оригинальная формула (врут!), а стоит он три копейки.
А если хочется познакомиться с гелиотропом современным, мягким, ненавязчивым и задушевным, могу посоветовать обратиться к упомянутому выше Héliotrope Gingembre Fragonar, к моноароматам с этим цветком, да и вообще обращать внимание на состав духов — многие из тех, где присутствуют мягкие, пудрово-миндальные нотки, обязаны ими гелиотропу, одному, или в сочетании с бобами тонка, миндалем, ванилью.
А сегодня этот многострадальный гелиотропин опять под прицелом -- теперь IRFA и другие регуляторы протянули к нему свои костлявые лапы, мотивируя тем, что из него можно синтезировать какие-то опасные наркотики. Честное слово, если так дело пойдет, скоро все будем пахнуть строго порошком Ариэль "Альпийская свежесть" и больше ничем.
Еще немного парфюмерно-исторического:
Древний Египет в парфюме 20-века: торговля легендами