В середине лета нашу часть решено было перебросить из под Луцка ко Львову. Расстояние было около 400 километров вдоль линии фронта. Переходы можно было делать только в ночное время. Невольно вспоминается солдатская поговорка: «Кто в солдатах не бывал, тот и горя не видал». Кто по Галиции и Западной Украине шагал и тащил на своих плечах полную выкладку – 72 фунта, в ненастную погоду, по бездорожью, той липкой и вязкой почве, спотыкаясь от усталости о каждую кочку, тот знает тяжесть солдатских страданий. Вот марш 30-40 км, шагай, с окриком: «Подтянись!». Кто мог – шагал, кто падал, ложили на телегу – везли. Как отрадно было слышать, когда на рассвете давалась команда: «Ложись!». Каждый, не выбирая удобного места, падал там, где стоял.
Часов в 11 дня кухня подвозила обед и давалась команда: «Подымайсь!». Тут начиналось самое интересное. Человек от чрезмерного переутомления мышц не мог сразу встать на ноги, а прежде ползали по земле, как животные, разминались, потом находили опору и поднимались.
Так шагали дней девять. Кончились страдания перехода. Три дня отдыха, потом опять окопы. Готовилось большое наступление по всему фронту (последнее брусиловское наступление).
Мы ещё не дошли километров 15 до передовой, а там горело зарево, канонада длилась уже три дня и как сжималось сердце при подходе к месту боёв.
Нас направили на смену одной разбитой части. Подходя к старой линии немецких окопов я убедился, что тут происходило два дня назад – окопы были развалены, сплошные воронки, в окопах осталось большое количество гранат, патронов. Немцы, чтобы сохранить себе жизнь, залезали в земляные убежища, человек по 20-30. Месть наших их не щадила. В эту яму бросали большую гранату или две и тем кончали.
Мы остановились около деревни Кинюки недалеко от города Тернополя. Тут ещё больше убедился, что такое фронт – деревушка разбита, догорала часть дворов, жителей никого не было, где-то на краю деревушки выла собака, потеряв хозяина. На дороге валялись трупы людей и животных. Солдаты ловили кур и гусей, отрывали им на ходу головы и ложили в сумки для будущего обеда.
У одной хатки стояла толпа, человек десять солдат, они собирали трупы убитых офицеров и складывали штабелем, чтобы потом свезти в общую могилу. А сотни людей простого чина валялись по полю и птицы им выклёвывали глаза.
Пусть их оплакивают те, кому они дороги, а тут нужно свежее мясо.
До боя солдаты варили свою добычу, набрали всякого тряпья в деревне, нарядились как на маскарад и смеялись как дети, потешая друг друга.
