И снова - здравствуйте!
Не стихающие без малого месяц уже протесты. Хабаровский “майдан” одним видится полнейшей бузой и несанкционированными беспорядками, другим же – чуть ли не “гласом” народа, пробудившегося, наконец, от векового своего сна и властно заявляющего веские претензии на справедливость. Ту самую социальную справедливость, о которой так много и красочно говорилось и говорится с разной авторитетности трибун, но которую, при всем желании, весьма затруднительно отыскать в обыденной жизни.
Даже среди бела дня. С фонарем. На центральной площади того же стольного краевого града Хабаровска.
И вот уже мчится в Хабаровск одиозный “выборы, выборы, кандидаты – п@доры!”, человек, музыкант и (о, боже, какой неожиданный сюрприз!) теперь еще и политик – господин Шнуров Сергей Владимирович, гораздо более известный почтенной публике в качестве просто Шнура. Мчится, просто потому:
- Потому что события настолько мощные, что придется лететь самому!
Нет, ну а как же иначе? Музыкант, движуха, а тут еще и политика – коктейльчик знатный выходит.
И совсем недаром:
- Кто тут начальник? Чай, не
Любой, кто сверху спущен.
За выбор свой хабаровчане
Идут по улицам. Все гуще
Становится народный марш.
Кто тут совсем дурак набитый?
Неужто все это наймиты?
В Москве их голос слышен аж!
Колонна все мощнее шла.
Они не просят и не молят,
Они хотят, чтобы дошла
До всех ушей народа воля.
И нет задачи взять взаймы,
Нет, не у них сползает крыша.
“Мы не тупы, тупы не мы!”
А те, кто их не хочет слышать.
И отсылки к сакральному “мы – не рабы, рабы – не мы!” Маяковского. Притом, что учитывая конъюнктуру момента, не актуальное совершенно сейчас пролетарское “не рабы” заменено на нейтрально-толерантное “не тупы”. И подчеркнутое дистанцирование самого Сергея Владимировича, уважаемого и солидного теперь мужчины и политика, от вроде бы “народных” гуляний – “они”, а не “мы”, “у них”, а не “у нас”.
Движуха – движухой, а табачок-то врозь!
Здесь момент тонкий. Сперва определиться нужно, “чегой” там массы “хочут”. А уж потом и объединяться. А пока, так, “в стороночке”, обособленно скрестить руки на могучей груди – вроде бы и прилетел, вроде бы и “голос народный услышан должен быть”, но мое, музыканта, дело, дескать, - сторона.
Наблюдатель!
И, глядя на все эти хождения, на попытки “таскания каштанов из огня”, никак не могу избавиться от одного воспоминания из собственной, далекой уже молодости. И чем больше я гоню эту память, тем все более ярко смотрится полнейшая аналогия случившегося тогда со мной, молодым и совсем “зеленым” моряком, и нынешними хабаровскими “хождениями”.
Мой первый самостоятельный выход в море. Только-только из училища. Вахтенный офицер, преисполненный гордости от осознания собственной неожиданной значимости и ретивого усердия делать свою работу не просто хорошо, а исключительно отлично!
Погрузка запасов и судового снабжения, топлива и продуктов. Прибывающие один за другим грузовички шипчандлеров. Вроде бы, общее дело – ведь запасы-то судовые, значит, общие! И я, ничуть не брезгуя и не кичась должностью, вместе со своим вахтенным матросом выхожу на погрузку. Общее дело!
И вот, очередной грузовичок, точно такой же, как и несколько до него. Картонки с водкой. Удивительно, почему водка и зачем столько-то? И куда вообще и зачем эта водка на грузовом судне? Но думать некогда, нужно грузить!
И я подгоняю своего вахтенного матроса, как-то излишне лениво и подчеркнуто расслабленно взирающего на тяжелую возню одного водителя-экспедитора с тяжелыми коробками:
- Степан Петрович, ну, Вы чего? Давайте дружнее – быстрее же загрузим!
Удивленный и непонимающий взгляд моего моряка, с которым только вчера, по моему прибытию на судно, мы знакомились. Молчаливая его покорность обстоятельствам.
Тот грузовичок мы разгрузили втроем. Экспедитор, забрав бумаги, уехал. Полчаса спустя на палубу явился заспанный второй помощник, который с тем же самым, в тот момент совершенно не понятным мне удивлением, что и у моего вахтенного, выслушал мою радостную реляцию о том, что по вахте все в порядке, все припасы получены. И про странный грузовичок со своим интересным грузом.
Он буркнул мне лишь как-то странно-виновато:
- А чего сам корячился? Разбудил бы меня…
И, развернувшись и не говоря больше ни слова, он ушел.
А потом, уже по выходу в море, когда мы с моим вахтенным моряком сошлись чуть поближе, тот раскрыл мне глаза на то, чем, благодаря моему “желторотому” рвению, нам с ним пришлось заниматься. Грузили мы коробки с личной водкой второго помощника, которую тот потом продавал членам экипажей рыболовецких судов, пока мы занимались их бункеровкой!
И, глядя на все эти “хабаровские хождения”, меньше всего я готов считать их участников всех вместе и каждого в отдельности “наймитами”. Отнюдь, “наймиты” по улицам не ходят, на жаре не плавятся и плакатиками не машут. Это удел искренних простофиль.
Они, эти “ходоки”, как мне кажется, ничем не отличаются от меня, того самого, о котором я рассказывал выше. От меня, по незнанию и неопытности, грузчиком таскавшего чужую водку, думая, что делаю общее дело для всего экипажа.
Мне открыл глаза мой вахтенный матрос, человек, на тот момент, бывший лет на пятнадцать старше меня, и успевший немало поработать в море и повидать такого, с чем мне только еще предстояло столкнуться в жизни.
А для того, чтобы понять, в чем смысл всех этих хабаровских хождений, не нужен даже этот старший пожилой товарищ. Достаточно просто поинтересоваться в Интернете, который знает и помнит все, даже то, что лучше было бы забыть, какой один из весьма интересных активов сейчас в Хабаровском крае делится местными и заезжими “хозяевами жизни”. И кому именно из местных этот самый актив пока принадлежит.
А чтобы не быть голословным, передам слово Владимиру Вольфовичу Жириновскому, который помимо того, что многое знает, еще и не стесняется многое говорить:
- Прекрасный завод Комсомольск-на-Амуре "Амурсталь" снабжает металлом весь Дальний Восток, президент смотрел и говорил, что это завод президентского внимания, закупалось оборудование, брались кредиты, вышли на рентабельность, всё отлично. Но и сидит в Москве некто Галицкий, новый Березовский, он с китайцами договорился, и им понравился завод, надо остановить, выкинуть всё это оборудование, как в 90-е, китайцы завезут свое и будут там какие-то лампочки выпускать. Это же дикость…грабят завод, передел собственности.
Да, и короткая цитата ИА РЕГНУМ в завершение:
- Как сообщило ИА Eastrussia, новый владелец основного пакета акций московский бизнесмен Павел Бальский ранее владел 50% акций ООО ТОРЭКС, в структуру которого входит завод Амурсталь. 25% принадлежит супруге губернатора Хабаровского края Сергея Фургала Ларисе Стародубовой, еще 25% до недавнего времени принадлежало давнему деловому партнеру губернатора Николаю Мистрюкову, который находится в СИЗО Москвы по подозрению в убийствах и покушении на убийство. Бальский приобрел у Мистрюкова его долю. Теперь ему принадлежит 75% Амурстали.
Протестная движуха в Хабаровске и московские наблюдатели. И водка в коробках, которую грузил молодой неопытный вахтенный помощник исключительно для того, чтобы деньги потом положил в свой карман барыга – второй помощник.
Реалии нашей жизни.