Глава 33
В дверях появился Теодор.
Он сказал с достоинством и своей фирменной лукавой улыбкой:
- Максим Эдуардович Лукин. Прошу любить и жаловать!
- Жаловать – это ещё ладно... – пробормотала Анна Викторовна.
Полина покосилась на неё и вздохнула.
Теодор тихонько удалился.
В зал вошёл молодой красавец-брюнет с вьющимися волосами, под метр восемьдесят ростом, великолепно сложенный и в прекрасном расположении духа.
Одет он был в свободные чёрные брюки и белую шёлковую рубашку с открытым воротом и длинными рукавами.
- Ну, что, экстерьер у нас неплохой!.. – одобрила Анна Викторовна.
- Спасибо! – поклонился ей Макс с иронической улыбкой. – У меня и слух отличный!
- Настроение мне тоже нравится. – продолжала Анна Викторовна, не моргнув глазом.
И добавила с лёгким ехидством:
- То есть вы сейчас на восходящей фазе?
Макс слегка нахмурился, но тут же ответил:
- По-видимому, да!
- Мама, не будь бестактной! – упрекнула маму Полина.
- Ничего-ничего, мужчина должен уметь держать удар! – сказала Анна Викторовна.
- Полностью согласен! А женщина должна уметь ударять! – поклонился ей Макс. – Особенно такая, как вы!
- Вот видишь? Держит! И отвечает! – сказала Полина.
Анна Викторовна усмехнулась.
- То есть мы сегодня начинаем с драки? – раздался весёлый вопрос на весь зал.
Макс быстро развернулся и тут же сделал стойку, вытянувшись вперёд, как гончий пёс.
- Нос по ветру, хвост в струнку, уши торчком! – прокомментировала Анна Викторовна, но не злорадно, а с материнской гордостью.
«Я потом всё это обязательно нарисую!» - пообещала себе Полина.
Конечно, это была Капитолина.
Она вышла в зал с другой стороны, из раздевалки.
На ней было полупрозрачное воздушное одеяние цвета морской волны, а под ним – обтягивающий гимнастический костюм телесного цвета, из-за чего издали Капитолина казалась обнажённой.
Макс обласкал взглядом её всю, в один миг превратившись из профессионального хореографа в обыкновенного молодого мужчину, восхищённого явлением прекрасной девушки с идеальной фигурой и осанкой.
Впрочем, Макс тут же взял себя в руки, и, полуобернувшись к Полине и Анне Викторовне, сказал снисходительно:
- Имейте в виду, у меня всего полчаса. И я вам ничего не обещаю!
- Да ну? – удивилась Анна Викторовна.
- Давайте присядем. – предложила Полина.
Пока они усаживались, Капитолина с невероятной грацией скользнула к середине зала и остановилась, опустив голову, вытянув руки вдоль тела и слегка оттопырив ладони.
- Мы назвали этот номер «Стекло и вода». – сказала Полина Максу.
- Интересно. – ответил он нейтральным тоном, но было отчётливо видно, что грация Капитолины вовсе не оставила его равнодушным.
- Всё готово, можно начинать. - сказала Полина в пространство.
Жалюзи наехали на окна, панели в потолке раздвинулись, софиты засияли.
Зазвучала музыка.
Её первые такты были построены на диссонансах, и потому резали слух точно как стекло.
Макс поморщился.
Анна Викторовна вновь усмехнулась.
Первые движения Капитолины тоже были угловатые и резкие. Она как будто сама дробилась и ломалась, показывая падающие в воду осколки стекла, и это было понятно без дополнительных объяснений.
Идея этого номера пришла в голову Полине, когда она увидела фото знаменитого стеклянного пляжа в Приморье.
Полине захотелось передать в танце даже не то, как вода постепенно обрабатывает и сглаживает острые грани стекла, а то, как в душе человека затихает когда-то испытанная жгучая боль, потому что, извлекая нужные уроки из самых невыносимых обид, он начинает расти над самим собой.
Именно об этом рассказывала сейчас своим танцем Капитолина.
По мере того, как в музыке резкие диссонансы сменялись красивой мелодией с мощно звучавшими ударными, острые ломаные движения Капитолины тоже становились всё более плавными, и, одновременно, гораздо более гармоничными и экспрессивными.
Уверенно, вдохновенно и очень красиво она танцевала победу силы духа над болью стихии, и от её танца невозможно было отвести глаз.
Он затягивал, услаждал и очаровывал, поэтому Полина с огромной радостью наблюдала за тем, как лицо Макса всё ярче сияет восхищением, а глаза разгораются внутренним огнём.
Анна Викторовна посматривала на него уже не с ехидной усмешкой, а с улыбкой гордости, но Макс этого не замечал, весь поглощённый танцем Капитолины, который уже завершался.
Осталось только несколько тактов.
Капитолина, одним движением сбросив свою накидку, заструилась и заблистала под музыку как пенная вода прибоя под ярким солнцем.
И вдруг Макс вскочил с места и присоединился к танцу Капитолины, подхватывая и продолжая её движения так, что вся композиция в целом приобрела ещё более завершённый и экспрессивный вид.
- О! Наш пострел всё-таки поспел! – тихонько сказала Анна Викторовна, а Полина ничего не сказала, стараясь запомнить каждое движение двух танцующих фигур, чтобы потом передать их на бумаге и картоне, в точных линиях и красках.
Танец завершился.
Музыка затихла.
Свет софитов погас.
Жалюзи на окнах открылись, потолочные панели встали на место, зал вновь наполнился солнечным светом.
Полина и Анна Викторовна зааплодировали.
Макс и Капитолина застыли в объятиях друг друга, и Макс сказал ей с чувством:
- Вот с кем я хочу поставить новый спектакль! И вот кого я искал всю свою жизнь!
- Правда? – лукаво улыбнулась Капитолина.
Они с Максом потянулись другу к другу для поцелуя, но Анна Викторовна громко хлопнула в ладоши и воскликнула:
- Не так быстро, молодые люди!
Макс и Капитолина улыбнулись, не поцеловались, но из объятий друг друга тоже не выпустили.
Про себя Анна Викторовна подумала:
«Нет уж, дорогой, тут тебе не обломится!»
Эти её слова Полина услышала совершенно отчётливо и непроизвольно подумала в ответ:
«Мама, ты же видишь – это любовь!»
Но Анна Викторовна ей вдруг тоже ответила:
«Любовь или морковь – там будет видно!»
«Мама, так мы с тобой слышим друг друга!» - удивилась и обрадовалась Полина.
«Лично я всегда слышу и вижу всё, что мне нужно!» - заявила Анна Викторовна.
«То есть ты всё знаешь?!»
«Я знаю главное! У меня – две прекрасных дочери, и притом младшая, несмотря на её как бы возраст, ещё совсем ребёнок, и за ней нужен глаз да глаз!»
«Мамочка, не волнуйся, я буду вести себя примерно и слушаться тебя во всём!» - встроилась в их мысленную беседу детским голоском Капитолина, но таким каверзным тоном, что Полина громко засмеялась.
Макс посмотрел на неё удивлённо.
Анна Викторовна вздохнула и покачала головой.
А Иван, который тоже незримо присутствовали при этой беседе, понял, наконец, что имел в виду Дирдир, когда говорил, что Капитолина продолжает влиять на других людей.
Да, она влияет.
Но не на всех.
А только на тех, кого она любит, кто ей дорог, и кто сам готов расти над собой.