Роман «Мать звезды» глава 84
На работу и с работы супруги Ширяевы ходили всегда вместе и под ручку. Со стороны казалось, что живут они дружно в любви и согласии и без забот. Многие им завидовали и шушукались за спиной.
— Повезло Таньке-то, вот ведь, парней-то меняла, меняла, а своё счастье не упустила. Вон как дружно идут! — идя за Ширяевыми поодаль, сказала Зойка Костина своей приятельнице Нине Ивлевой.
— Ой, я тебя умоляю, знаем мы это счастье — на показ-то можно и под ручку пройтись, только что толку-то? Ты бы на бельё её глянула, какое под окнами висит!
— А зачем мне на её бельё-то глядеть? Мне лишь бы своё чистое было, а чужое меня не волнует.
— А я как раз напротив Таньки живу и всё вижу. Ванька-то как пришёл из армии так белье-то, похоже, сам и стирает. Ну, кого, мужик — есть мужик! Путём не прополощет и не подсинит, прям, срам глядеть. Тьфу… — плюнула Нина, себе под ноги, негодуя. — Так ещё и верёвку сам растянет и бельё развесит. А девчонка за ним как хвостик, не отстаёт.
— Так Танька-то учится в вечерней школе, когда ей шибко-то стирать?
— Ай, — махнув рукой, ответила подруга, — не одна она ведь там учится-то? У меня бывшая соседка, Тина Кошкина, тоже там же учится, а дома порядок и бельё куда-там Танькиному, белёхонькое.
Татьяна услышала шепоток за спиной и резко повернулась, взглянув высокомерно на Ивлеву, а потом, хмыкнув носом, повернулась к мужу и прижалась к нему.
— Вот ведь, глянь на неё! С характером, а засранка засранкой… — бурчала себе под нос Ивлева.
— Тсс, услышит. — предостерегла приятельницу Костина, а потом посетовала, — Что-то ты, похоже, стареешь, подруга. Ворчишь и ворчишь.
— Ну, так нервы-то сдают на этот срам смотреть. Ишь как подхватила его под руку, и ещё прижалась к нему. Зла у меня на неё не хватает.
— Ну, так и не злись. Все кости Таньке перемыла, теперь можешь до утра спать спокойно. Хи-хи-и… — засмеялась над приятельницей Костина.
— Тебя прямо хлебом не корми, а дай поржать…
— Так умные люди говорят, что смех — стакан сметаны заменяет. Пока смеюсь над тобой, массу денег сэкономлю.
— Нашла кого слушать, они наговорят. — ворчала Ивлева.
— Ладно, Нинка-а, пока! Мне ещё к свекрухе забежать надо.
— Пока, — сказала Ивлева сердито, ей не терпелось ещё потрепать языком с Костиной, а возможность такая исчезла.
Татьяна, несмотря на колкие взгляды и пересуды, шла с Иваном под руку с высоко поднятой головой. До вечерней школы оставалось метров двести не больше, она посмотрела на ручные часики, подаренные ей Иваном перед наступающим новым годом, и поторопила:
— Вань, опаздываю, прибавим шаг, — попросила Татьяна, а потом сообщила, — А я совсем забыла тебе сказать. Нюру сегодня видела, так мои родители через неё передали, что ждут нас на новый год. Может, съездим?
— А ты хочешь? — поинтересовался Иван.
— Скажешь тоже, конечно, хочу! Ты ещё и сестёр-то моих ладом не видел. У меня родни-то знаешь сколь?!
— Не сколь, а сколько! Ты же городская уже, Танюша, привыкай говорить правильно.
— Ну, вот, почему ты такой занудный, а? Какая разница сколь или сколько? Один хрен — редьки не слаще… — надулась Татьяна.
— Обиделась что ли, Тань? Я не хотел… — Иван смотрел ей в глаза испуганно.
— Не хотел он… Ты вон рыжий, а я ничего, иду с тобой под руку и не стыжусь. А ты смотри-ка чё, со своими придирками замучил. Если ты в городе родился и техникум закончил, так и мной помыкать, что ли, можно? Да я не хуже тебя, хоть и деревенская!
— Тань, да мать моя со своим семейством жить сюда возвращается.
— Куда это сюда? — недовольно переспросила Татьяна.
— Да у матери отчима в доме жить будут.
— Ну, тогда ладно, а то я уж было испугалась, что, не пригласил ли ты их у нас остановиться, — приподняв свои смоляные брови ответила Татьяна.
— Да зачем это? У нас, итак, тесно, а у матери дяди Коли дом пятистенок. — сказал Иван, а потом вздохнул, — А мать-то у меня начитанная, в библиотеке работает. Вот и хочется мне, чтобы ты ей понравилась. Что в этом плохого?
— Чё-чё, через плечо… — пробубнила Татьяна.
— И чёкать прекращай, пожалуйста. Говори вместо чё — что.
— Да пошёл ты куда подальше, Самовар хренов… — отпихнула его Татьяна и пошла, виляя бёдрами, в здание вечерней школы.
Иван смотрел ей вслед, сожалея о ссоре: «Вот опять нарвался на неприятность, и зачем я ей это сказал? Лучше бы молчал. Себе настроение испортил и ей тоже…»
Татьяна неожиданно остановилась, и, повернувшись к нему, крикнула: — Вань, у Алёнки завтра утренник. Ты не забыл?
— Нет.
— Платьишко и носочки ей подготовь. Понял? — командным тоном приказала она.
— Понял... — ответил он. — А ты-то сама не сможешь?
— Да когда мне?! Я же учусь! — прокричала она, поднимаясь на крыльцо вечерней школы.
Внутри Ивана кипело возмущение: «В ясли отведи, из яслей забери. Ужин свари, бельё перестирай, развесь да погладь — на хрена я спрашивается, женился? Родила не от меня, так вот пускай сегодня сама всё и наяривает. Мужики уж на работе смеются да советы дают: “В руках бабу держать надо, а то сам, Ванька, обабишься, и пойми потом, кто из вас мужик, а кто баба? Тут — кто кого пересилит”. Алёнку только жалко, пойдёт в мятом платье на утренник, и не пойми в каких носках, но при короне. Да и ладно, может, Таньке стыдно станет? Алёнка мала ещё — не поймёт. Разочек-то и в мятом платье сходит».
© 14.07.2020 Елена Халдина
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение 85 Чудной на всю голову, что с него возьмёшь
Предыдущая глава 83 Породу не испортишь
глава 1 Торжественно объявляю: сезон на Ваньку рыжего открыт!
Прочесть "Мать звезды" и "Звёздочка"
Прочесть "Деревенские посиделки"
Прочесть "Дневник Ленки из магазина"