Давным-давно, Наполеон решил присоединить к Франции родину хамона и кориды - то бишь Испанию, - прописал в щи всем несогласным. Несогласные, а среди них были Англия и Португалия (в Испании тоже не все были в восторге от перспективы кушать лягушек), обиделись и стали подтягивать дополнительный воинский контингент.
Местом для реванша было назначена линия Торриш-Ведраш, к северу от Лиссабона. Несмотря на штабное название, "линия" не была сплошной. Фактически, это была цепь отдельных укреплений (редутов).
Авангард французов представлял генерал Николя Жан де Дьё Сульт и его 25 тысяч солдат. Француз двигался на помощь гарнизону союзного города Бадахос, осаждённому испанским генералом Хоакином Блейком. Испанский мачо, заслышав французскую речь, провёл быстрое и решительное наступление в противоположную от врага сторону.
Наступал испанец не абы куда, а в сторону форта Альбуэр, где окопался английский генерал-майор Даниэль Хоттон. Передав новость о появлении французов, испанский полководец продолжил отважный натиск на глубокий тыл. Британцы решили подраться. На острие атаки французов оказался английский 57-ой пехотный полк под командованием полковника Уильяма Инглиса.
Это сражение примечательно тем, что Уильям Инглис, словив своим организмом заряд картечи, отказался отступать перед превосходящими силами французов, но взял в руки знамя и произнёс фразу "Дай хард, фифти-севэн, дай хард!".
И вряд ли он имел ввиду, что весь полк обладает крепкими орешками, ибо такими тестикулами экипирован только Брюс Уиллис. Май инглиш из вери бэд, но как мне кажется, это был призыв стоять насмерть и задорого отдать свою жизнь.
В итоге 57-й полк продержался до подхода подкрепления. Герцог Веллингтон отметил в своём рапорте, что мёртвые лежали на земле ровными рядами - боевой порядок не был нарушен солдатами ни разу.
С тех самых пор и по сей день 57-ой пехотный носит имя "Die Hards".