В полуавтобиографическом фильме Ноа Баумбаха «Кальмар и кит» молодой главный герой Уолт исполняет на школьном шоу талантов песню, которую, как он утверждает, написал сам. Парень выигрывает приз, девушка принимает его ухаживания, а за обедом его властный отец заявляет, что песня напоминает ему собственную рукопись.
Конечно, Уолт знает, что песню «Hey You» сочинил не он, а Роджер Уотерс из группы Pink Floyd. Когда парень попадает на прием к психотерапевту, он говорит, что вполне мог бы и сам ее написать, если бы песни не существовало.
Это чувство испытывает большинство людей хотя бы раз в жизни. Плагиат как утверждение идентичности является ошибочным ощущением. Человек зачастую не владеет тем произведением искусства, которое он любит. Композитор Игорь Стравинский однажды назвал это «редкой формой клептомании» — расхищение музыкального прошлого как сырья для настоящего.
Стравинский делал по-другому. Он преобразовывал свои находки во что-то совершенно новое. Например, в балете «Весна священная» можно услышать русские народные мотивы, а в основу «Пульчинеллы» легла музыка рококо, которую композитор переработал под современную ритмику и гармонию. Но Стравинский сам говорил, что такой плагиат являлся формой самопознания.
Можно рассматривать такие действия по-разному: либо как неэтичное посягательство на чужую интеллектуальную собственность, либо как признак мироощущения, лежащего в основе творческих усилий в искусстве. Музыкант Ник Кейв в The Red Hand Files призывает людей принять как раз второй вариант: «Великолепная красота современной музыки, а также то, что придает ей остроту и жизненную силу, заключается в дьявольском отношении к присвоению. Все постоянно у кого-то что-то берут. Это безумное увлечение заимствованными идеями, направленное на продвижение рок-музыки — великий художественный эксперимент нашей эпохи. Это безумное увлечение заимствованными идеями, направленное на продвижение рок-музыки — великий художественный эксперимент нашей эпохи».
Если изучать музыку 1950-1970-х годов, то можно заметить, что гибридность и ассимиляция выходят на первый план. Сам блюз, как отмечает музыкальный этнолог Герхард Кубик, возник в результате сложного многовекового процесса творческого взаимодействия арабо-исламского мира Северной Африки с музыкальными культурами Суданского пояса.
Однако исполнение песни «Hey You» героем фильма «Кальмар и кит» не вписывается в видение Ника Кейва. Для него акты кражи или заимствования оправдываются только в том случае, если украденная вещь каким-то образом трансформируется и становится более привлекательной. Поэтому Элвиса Пресли никто не осуждал за то, что он фактически присвоил себе песню «That’s All Right», которая изначально принадлежала блюзовому певцу Артуру Крудапу. Пресли и его музыканты придали композиции неожиданный ритм, позже ставший визитной карточкой певца.
В интернете можно легко найти статьи о том, что многие музыканты подавали в суд на исполнителей за украденные мелодии или присваивали авторство полностью себе. Например, в 2005 году бельгийский композитор Сальваторе Аквавива выиграл суд против Мадонны. Он заявил, что некоторые моменты из песни «Frozen» украдены из его композиции «Ma vie fout le camp». Однако в постановлении суда было заявлено, что на территории Бельгии эта песня Мадонны не будет продаваться и транслироваться по радио. Денежный штраф, кстати, так и не был выплачен.
Наверняка некоторые люди сталкивались с такой фразой: «Хорошие художники копируют, великие художники крадут». Ее трансформируют и приписывают многим известным личностям — Пикассо, Стравинскому, Фолкнеру, Джобсу. Но она принадлежит английскому писателю и журналисту Уильяму Адамсу. А поэт Томас Элиот ее популяризировал. Еще в 1920 году он писал: «Молодые поэты подражают, зрелые поэты воруют». Кстати, именно Стив Джобс в 1990-х сказал, что автор этой цитаты — Пикассо. С тех самых пор люди так и считают.
Как отмечает Элиот, заимствование — это совершенно нормально. Плохих воров от хороших отличает то, что первые портят, а вторые превращают украденное во что-то лучшее или другое. В правильных руках плагиат может привести к созданию уникальных произведений, а не просто избитой реплике. Размышления Элиота перекликаются с утверждением Кейва о том, что художественные мошенники должны «продвигать идею или быть проклятыми».
Так возможно ли быть оригинальным в мире метамодернизма? Простой ответ — нет. Лучшим ответом будет то, что оригинальность — это всегда скандальное сотрудничество с прошлым.
Автор: Космоджон