"Девушка, а покажите-ка мне самый лучший смартфон. А то, признаться, я в них совсем не разбираюсь", Иван Матвеевич улыбнулся продавцу, и та сразу поспешила к щедрому клиенту.
"А вы для себя хотите приобрести?", уточнила она, оглядывая пожилого мужчину приятной внешности.
"Нет конечно. Дочке на 18-ти летие подарок выбираю. Ей нравится быть, как она говорит, постоянно на связи. Ну и девушка она современная, ей интернет этот подавай. Эх, современный мир... а я уже, старик, отстал. А дочка у меня дюже грамотная."
"Да, без этого современным молодым людям приходится трудно. Я советую вам взять вот эту модель. Уверена, она оценит такой подарок. Аксессуары будем подбирать?"
"Да, конечно. Давайте помоднее там выберите."
"Все сделаем в лучшем виде. Ваша дочь будет довольна."
Иван Матвеевич вышел из магазина, довольный покупкой. Ему всегда нравилось радовать дочь сюрпризами. Впрочем, она умная и послушная, и работящая. Того заслуживала, хотя и была приемной.
Иван никогда этого от нее не скрывал, а свято хранил память о друге и настоящем отце дочери. Маша была их поздним ребенком, и родители совсем не успели налюбоваться на нее. Авария унесла их жизни.
Иван взял годовалую девочку к себе и вырастил ее, как родную дочь. Других детей у него не было, жена покинула этот мир ещё молодой, а Иван так больше и не женился, посвятив жизнь маленькой сиротке.
Маша, добрая и ласковая, души не чаяла в своем приемном отце. Старалась во всем помогать, не отходила от него, когда он болел: "Папочка, что, опять спина? Ложись давай, вот так. Аккуратно, я сейчас разотру тебе ее и станет легче. А хочешь сбегаю за врачом?"
"Да, доченька, позови Игнатьича и скажи, чтобы болеутоляющих уколов прихватил, что-то мне совсем плохо."
"Сейчас, я мигом! Ты пока полежи."
Маша убежала к местному фельдшеру. В душе она очень переживала за отца, ведь кроме него у нее тоже никого не было. Она боялась потерять отца, а он был уже пожилым человеком и здоровье его начинало сильно шалить.
Последние годы Иван Матвеевич жил на уколах, но спина болела все сильнее и сильнее, и его сосед, местный фельдшер Игнатьич, часто ворчал на его: "Вот я тебе сколько направление на обследование выписывал, а ты все как дитё малое, чего-то ждешь. Не пойму только чего. Пока совсем не встанешь, что ли?"
"Игнатьич, мне нельзя. У меня дочка маленькая, да и фермерское хозяйство."
"Вот-вот. На своей ферме ты и надорвался", качал головой пожилой врач, ровесник Ивана: "В таком возрасте, отдохнуть бы тебе, Матвеич. На море съездить."
"Обязательно съезжу, вместе с Машей. Ну а пока, сам понимаешь, ферма кормит. У меня дочь растет, надо ей будущее обеспечить, а то вдруг меня не станет, кто о ней позаботится?"
"Это верно, у тебя умница растет. Но в любом случае, в больницу съезди, проверься."
"Спасибо, Игнатьич, обязательно съезжу", сказал старик и пошел к себе домой.
Иван начал заниматься фермерством еще в молодости, и с тех пор так преуспел, что теперь обеспечил работой половину села. Но надорванное здоровье все чаще давало о себе знать, и Иван все-таки сдал анализы.
Теперь он шел к машине, в одной руке сжимая подарок для Маши, а в другой пакет с результатами обследования. Врач, отводя глаза в сторону, признался Ивану, что ему совсем недолго осталось, и он должен успеть сделать все самое важное.
Иван Матвеевич не испугался, но советом доктора воспользовался и зашел в нотариальную контору, чтобы оформить все свое имущество на Машу.
"И давайте сделаем так, чтобы никто не мог отсудить или оспорить у нее это право. Она должна быть единственной и полноправной хозяйкой всего, что я ей оставляю."
"Все сделаем, не беспокойтесь."
"Не могу не беспокоиться. Жаль мне оставлять мою девочку и хочу, чтобы она ни в чем не нуждалась."
Через час Иван вышел от нотариуса, а когда оказался на улице, недовольно скривился. Но не от боли. От раздражения, потому что столкнулся со своей двоюродной сестрой Раисой.
Когда-то она жила в одном селе с Иваном, и когда они почти в одно время лишились родителей, а Иван еще и овдовел, он обратился к Рае за помощью.
Ему нужны были рабочие руки, но он получил отказ: "Да ты совсем спятил! Я замуж скоро выйду и жить буду в городе. Пропади пропадом твои коровы! Чтобы я на них горбатилась? Я тебе что, раб? Или тебе доярок в селе мало?"
"Да понимаешь, я оформляю ссуду, и наличных у меня пока нет, а людям же платить надо. А так у нас, вроде, семейное дело будет. Да и ты в доле будешь."
"Нашел дуру, еще и бесплатно на тебя пахать. Нет уж, братец. Сам ты этим фермерством затеялся, сам и разгребайся. От твоего фермерства одни убытки. Смешной ты, ей Богу."
Но Иван нашел выход из положения. Он обратился к самым бедным односельчанам и объяснил, что первое время будет рассчитываться с ними молоком и иной продукцией, а также поможет заготовить корма для домашнего скота. Женщины охотно согласились и дело пошло.
Уже через полгода они получали хорошую зарплату деньгами и были очень довольны своим начальником. Когда хозяйство Ивана вышло на прибыль, он расширил ферму. Построил птичник, запустил собственную сыроварню, обеспечивая натуральными качественными продуктами свою и соседние области.
Вот тогда то и появилась Раиса: "Ваня, у меня в семье беда. Муж пьяный погиб. В реке утонул. Как теперь жить, прям не знаю... Сынок у меня ребенок совсем, такой хороший мальчик. Помоги."
"Чем?"
"Ну как чем? Денег дай, продуктов со своего хозяйства хоть раз в неделю привози. Люди хвалят твою сметанку, а про сыр и говорить нечего. Да и мяса у тебя хватает."
"Вон ты как заговорила, Рая. А помнишь мне твоя помощь нужна была? Куда-ты меня с моими коровами послала? Как тебе не стыдно ко мне обращаться... Значит вот, деньги возьми, но на большее не рассчитывай. Даю один раз, деньги трудом зарабатываются."
"Поняла, спасибо!", и на этом Рая поджала губы и ушла. С тех пор Иван видел ее всего несколько раз, и всегда их встречи были короткими и холодными. Но не в этот раз.
Увидев Ивана, Раиса бросилась к нему с объятьями, как будто никакой размолвки между ними и не было. Она причитала, что рада его видеть, качала головой, замечая, как он постарел, и что-то рассказывала о своём 30-летнем сыне Володе, который по-прежнему жил с ней.
"Ну, а как Машенька? Поди уж невеста?"
"Да, 18 сегодня ей исполнилось."
"Ох тыж, как время летит. А ты что такой бледный? Заболел?"
"Есть немного. Пойду я, Рая, пора мне."
Раиса посмотрела ему вслед, потом перевела взгляд на контору, откуда вышел Иван, и задумчиво закусила губу. Она заметила в руке брата бумаги с медицинскими печатями и все поняла.
"Заболел значит, старый", размышляла Раиса: "Видать, помирать собрался и завещание состряпал быстренько своей падчерицы. Ну уж нет, я этого не допущу."
Расстроенный этой встречей и приговором врача, Иван вернулся домой. Но, увидев бегущую к нему дочь, заулыбался: "Ну, красавица моя, с днём рождения тебя! Поздравляю!", он протянул ей букет полевых ромашек.
Маша рассмеялась, и чмокнула отца: "Вы что, с Гришкой на одном поле цветы для меня рвали?"
"И тут уже жених твой опередил меня старика. Шустрый хлопец."
"Пап, а что у тебя за спиной?"
"А, хитрюга. Догадалась таки? Ну тогда держи подарок."
"Ой, папочка, родненький, спасибо!", обрадовалась девушка: "Ну, пойдем папуля, у меня уже и стол накрыт. Только тебя и жду, а ты все не едешь и не едешь. Я уже беспокоиться начала."
"Все в порядке, солнышко. Просто дела задержали", Матвеич старался не показывать и вида, что у него на самом деле все очень и очень плохо.
Вечер прошел в тихой семейной обстановке. Из гостей были только Гриша, да его мать. И соседка Клавдия с дочерьми. Иван любовался Машей и Гришей. Они были хорошей парой.
Григорий вырос в многодетной семье. С детства знал, что такое труд, и всегда уважительно относился к старшим. А Машу любил еще со школы.
"С ним Маша будет как за каменной стеной", подумал Иван и встретился глазами с Клавой.
"Что с тобой, Матвеич?", с затаенной тревогой спросила она, приглушая голос, чтобы молодежь не услышала ее вопроса.
"Плохо все, Клава", так же тихо ответил он: "Скоро я к твоему Виктору уйду. Рак у меня, метастазы по позвоночнику пошли. Врач сказал, хорошо, если 2-3 месяца протяну. Я ведь на сильных уколах живу последнее время, и то от боли иной раз на стену лезть хочется."
Клавдия испуганно прикрыла рот рукой и показала глазами на Машу: "Знает?"
"Нет, что ты, не надо ей страдать. Я уж как-нибудь сам, а ты потом не оставляй ее, пожалуйста", вздохнул Иван.
Через месяц ночью ему стало плохо и Маша вызвала скорую, которая отвезла Ивана в больницу. А утром к ним заявилась Раиса и ее сынок Володя. Они приехали для того, чтобы поздравить девушку с совершеннолетием, но нашли ее в слезах и принялись утешать.
Целую неделю они прожили с Машей и помогали управляться по дому, и девушка поверила в их искренность и доброту, но однажды вечером Володя, застав Машу в саду, упал перед ней на колени стал признаваться в любви, а потом схватил и попытался поцеловать. Девушка вырвалась и надавала ему пощечин, а потом бросилась прочь.
На следующий день она пропала. Три дня никто ее не видел.
Гришка просто с ума сходил, а Клавдия поехала в больницу и рассказала об этом Ивану: "Заявляй в полицию, Ваня. Только ты имеешь на это право. Не знаем, где ее искать."
Старик встал, сверкнул глазами и пошел к зав отделением. Около получаса он пробыл там, а потом, спрятав в карман ампулы с обезболивающим, вместе с Клавдией поехал в полицию и вернулся домой.
"Да что вы выдумали?", лениво говорил Володя: "Какая полиция? Девка просто с хахалем сбежала, стоит ли шум поднимать? И я сам видел, как она в машине с каким-то городским целовалась."
"Врешь!", шагнул к нему Гриша, но Иван остановил его.
"Подожди, Григорий. Ну сбежала и сбежала, скатертью дорога. Если такая неблагодарная, я завтра же завещание перепишу и все останется тебе, Рая. И тебе, Володя. Вот только пусть позвонит и скажет, что сюда не вернется. Сама подтвердит."
Они еще долго обсуждали случившееся и не заметили, как Володя исчез. А он, в это время, пробирался к своему старенькому гаражу, в котором, кроме хлама, ничего не было.
Володе с трудом открыл заржавевший замок, зажег фонарь и увидел Машу, сидевшую на куче тряпья в дальнем углу.
"Сейчас ты позвонишь своему отцу и скажешь, что уехала навсегда, поняла? Или я прибью тебя прямо здесь", он замахнулся кулаком на неё: "Ты меня поняла?"
Маша кивнула и Володя, набрав номер, снял повязку со рта и поднес трубку к уху девушки.
"Алло, папа?", с трудом сдерживая слезы прошептала она.
"Да, доченька. Я здесь", раздался голос у двери, и в следующую секунду Володя был отброшен от Маши увесистым кулаком Григория.
Падая, он увидел полицейских и, блеснувшие в свете фонариков, наручники.
Прошло три месяца
Маша и Гриша просто расписались, не желая устраивать пышных торжеств, потому что все уже знали о состоянии Ивана. Семья окружала старика лаской и заботой, и он с радостью наблюдал за счастливой замужней дочкой.
"Я беременная, папа", призналась ему как-то дочь: "И если родится сын, я назову его твоим именем."
Слезы радости блестели в глазах Ивана и Маша, не выдержав, бросилась и обняла его, крепко сжимая в ладонях жесткие, натруженные руки отца.
"Ничего, ничего. Я свое пожил. Вон, тебя какую красавицу вырастил. С твоим появлением в мой дом пришло счастье. Мне не страшно уходить, потому что я оставляю тебя здесь. Будьте счастливы с Гришей и растите деток. Я люблю тебя, моя дорогая."
"И я люблю тебя, папочка!"
Маша обняла Матвеича и сильно прижалась к нему. Вскоре Ивана не стало, а спустя время по дому забегали ножки маленького Ванечки. Маша с грустью смотрела на портрет своего отца и благодарила его за то, что он воспитал ее и любил всем сердцем, как родную дочь.
Спасибо за прочтение. Любите своих близких и почаще говорите им об этом, ведь кто знает, как может повернуться жизнь!