Посвещаю эти свои "перлы" прежде всего Максу и Ситникову Андрею, а также Исаковоской Е., Проскуриной А, и всем кто был со мной всё это время...
Под смятым серым одеялом неба, земля карячится безногая, нагая,
Мир госпиталя для военнопленных отринул Бога на безумство уповая,
творит его же и его же пожирает,
И давится, плюётся улыбаясь,
Уже на грани этого безумства..
И врач, его, тот мир спасти пытаясь
Швыряет взор за смятый край постели,
Всё глубже внутрь тех, кого коснётся,
И где-то там, под серым одеялом, ожившая душа вдруг встерпенётся,
На полпути замрёт почуя правду,
Засуетится что-то понимая,
Закружит в панике,
И исцелённая, прозревши, лазурь увидит музыке внимая...
На Иваньковском три, на седьмом этаже,
Грустная Смерть вызывала лифт,
Она знала, что не успела уже,
И всё повторяла одно и тоже -
Дашка, Дуська, Мишка и Гифт...