Шехзаде Мустафа испытывал лютую ненависть к Рустему. Причина была простая – Рустем был верен Хюррем Султан и ее шехзаде.
Если учесть то, что сам Мустафа клялся на каждом перекрестке в любви к братьям, то хотя бы на людях ему следовало подтверждать свою любовь не только объятиями, но и видимостью нормальных отношений с зятем династии.
После того, как Рустем получает должность Великого визиря, Мустафа с Эвереста своего самомнения и презрения чуть ли не наставляет пашу, как ему надо трудиться на благо родины. Учитель был еще тот, плюшки огребал подносами, но в удовольствии поучить других себе не отказывал.
Рустем паша обладал незаурядным умом и таким же терпением. В отличие от шезхаде Мустафы он умел слушать и кивать.
Точно также Рустем паша покивал при встрече с шехзаде Мустафой на «съезде престолонаследников» по случаю вручения сабли Джихангиру. Мустафа явился туда в сопровождении янычар под предлогом того, что обижать их отказом нельзя.
Не знаю, плакали бы янычары, не проводив Мустафу до дворца, или нет, но у него самого блаженная улыбка скоро исчезла с лица.
На правах Великого визиря и родственника Рустем паша поинтересовался делами в подведомственном шехзаде санджаке Амасии. Ничего неправомерного в этом вопросе не было – Мустафа был на тот момент санджак-беем.
Но шехзаде в ответ взбрыкнул, как необъезженный ишак. На повышенных тонах он ответил: «Я тебе, что ли отчитываться должен?»
Рустем заверил Мустафу в том, что он ничего ему не должен с самым умильным выражением лица и намекнул, что он лишь хотел помочь.
Но в Мустафе уже бушевал падишах семи частей света. Он уже вроде бы не только статус престолонаследника, но и трон получил, поэтому назидательно напомнил Великому визирю о том, что он не помогает, а только служит и в дела столь важной птицы, как Мустафа вмешиваться не имеет права.
Вид при этом имел такой, словно Рустем поинтересовался его интимными делами.
Собрав всех шехзаде, повелитель пригласил их на ужин. Он велел присоединиться и собравшемуся уходить Рустему паше. Вот тут Мустафу перекосило, как в случае, когда ему первому ложка не досталась. Своих эмоций шехзаде не скрывал, хотя для всех (и для него тоже) любое желание повелителя было законом.
Как-то еще можно было понять недоумение, если бы падишах пригласил за стол дворника с метлой, хотя он и это имел право сделать. Но приглашен был Великий визирь и зять династии.
Даже из любви к Михримах, о которой Мустафа часто твердил, он не счел нужным скрыть свои эмоции в отношении ее мужа. То есть, полет старшего шехзаде был настолько высок, что на землю он и не смотрел, хоть и убеждал сестру и братьев в своей любви.
В это время Великий визирь и зять династии делает комплимент шехзаде Мустафе. Он с восторгом рассказывает султану Сулейману о том, как любят янычары его сына, как они его встречают всем войском и с поклонами провожают во дворец.
Известие попало точно в цель и весьма опечалило повелителя. Он оставляет без ответа и глупейший выпад Джихангира о том, что «должна же быть какая-то разница между нами и старшим шехзаде».
Позже падишах еще раз даст почувствовать всем сыновьям, что престолонаследником может быть лучший, старшинство в этом вопросе не столь важно.
Из этих моментов поведения Мустафы можно сделать вывод о том, что статус шехзаде часто мешал и ему и его братьям идти к цели. Слишком завышено было мнение о себе и свое превосходство перед подданными.
Селим, не без подачи Нурбану, первым поймет важность поддержки Великого визиря и его окружения. Важно не только то, что ты говоришь и делаешь, но и то, в каком виде эта информация будет представлена повелителю.
Статья "Вах какой храбрый шехзаде"
Автор приветствует комментарии, лайки, подписку на канал.