Когда отец, после демобилизации в 1946 году, появился на пороге квартиры, даже не нужно описывать, сколько радости появилось у каждого из фигурантов.. Единственное то, что когда они ознакомились с документами, то поняли, что это серьезно. И они начали искать выход из создавшегося положения. В следующий визит отца, ему открыл дверь ее родственник, тоже осетин, майор, но с пистолетом в руках и заявил, что он живет в бывшей нашей комнате, и с акцентом выбросил набор слов не знакомых даже Ожегову и Далю.
До войны в нашем доме жила соседка с мужем и двумя сыновьями. Жили не богато, а во время войны получили «похоронку», что их муж и отец на войне погиб. Вернувшись в Киев, они поселились в подвале нашего дома Семья буквально голодала, Чтобы как-то ослабить напряжение, старший сын сумел поступить в подготовительное военное училище на полное государственное. обеспечение. И у этой семьи отец снял комнату, чтобы привезти нас в Киев и начать борьбу за возвращение нам жилья. Закон на 100% был на нашей стороне.
В начале августа 1946 года отец приехал за нами в г. Верхнеднепровск и мы поехали в Киев. С сентября я должен был начать учебу в 5-м классе, а сестра «первый раз, в первый класс». Жилье в подвале мы уже «имели» и нужно было как-то определяться. Всем начинать делать дальнейшие шаги по прописке, трудоустройству и учебе. И еще добиваться возврата нашего жилья. Ох не легкая это работа. Война забрала силы и здоровье. Да и со всеми бытовыми условиями, вплоть до одежды, были проблемы.
По гражданской профессии широкого профиля, ранее полученной после учетно-экономического факультета Киевского ин-та народного хозяйства, и владения языками, отец начал работать в управлении «Укркниготорг». В то время часть людей, особенно, потерявшие на фронте своих близких искали средства к элементарному существованию. Многие еще до войны имели хорошие библиотеки, а государству нужно было пополнять, порой разграбленные, запасники. И люди приглашали к себе эксперта для оценки своих библиотек. Как правило, книги закупались оптом, и получив на руки определенную сумму, и этим они могли как-то поддержать себя.
Но для оценки сотен и тысяч книг, нужны были хорошие букинисты. Отец им стал. И все делалось не так, как сейчас. Книги, как и запахи настоящих духов, оценивают спецы, а не роботы. Запомнилось мне еще то, что отец классифицировал книги не по названиям, а по авторам и держал в голове огромное число фамилий. Но в те времена, чужие деньги просто не прилипали к рукам. Был другой менталитет, не только у людей, но и у государства.
Для подтверждения своих слов, один эпизод. Все видел своими глазами. На углу нашей улицы был небольшой, хорошо известный продуктовый магазин. Его посещали даже люди из других районов. Для тех, кто город знает, скажу больше. Он находился напротив театра оперетты. Мы дети туда бегали пить газировку за 1 коп., но иногда выкраивали на сироп по 3-4 коп., а когда совсем богатели, тогда и томатный сок за 10 коп. Так вот, кому-то из работников надоело по ночам спокойно спать. И пришла идея пересортировать 2 сорта селедки. Могу быть не точным. Прошло 70 лет. А я все из памяти. По-моему одна стоила 65 коп / кг., а вторая 90 коп / кг. Перемешали и, естественно, продавали по 90 коп / кг. Кто-то это заметил и дал огласку. Возможно, там еще что-то было обнаружено, я не знаю. Но колесо закрутилось и начало набирать обороты. Следствие и выездная сессия показательного суда. После 9 мая, такого столпотворения народа, я не видел. Сам стоял в этой толпе, на ул. Горького. Насколько помню, сроки получили несколько лиц, и самый большой был 15 лет. Страшно даже вспоминать, но и подобных повторов я тоже не слышал. Урок был преподан огромный. Больше по этому делу я ничего сказать не могу. И после пережитого, у большинства людей был другой взгляд на жизнь.