Эта женщина могла бы остаться светской дамой, не обремененной ничем, кроме семьи и домашнего хозяйства. Но Екатерина Бакунина рискнула сменить обстановку столичных гостиных на служение милосердной сестры в военных кампаниях XIX столетия. И до конца своей жизни ни разу не свернула с избранного пути.
Кисейная барышня
В семействе петербургского градоначальника Михаила Бакунина детям позволялось многое. И когда в гостиной разгорались политические и общественные споры, никто не удивлялся, если они участвовали в беседах.
Особенно любила поговорить со взрослыми младшая – Екатерина. Однажды она вмешалась в разговор о женском участии в деле выхаживания больных, которое в то время в российских больницах сводилось к нулю.
Девочка объявила, что женщина самой природой предназначена для ухода за больными, и что сама она хотела бы стать милосердной сестрой. Родители посмеялись над странным желанием дочери, думая, что с возрастом оно забудется, но получилось иначе.
Впрочем, как и ее сестры, до поры Катя вела вполне обычный светский образ жизни. От девиц ее положения общество не ожидало решительно никаких подвигов: получить домашнее образование, блистать в свете, удачно выйти замуж и произвести на свет следующее дворянское поколение.
Впоследствии Екатерина Михайловна не без ехидства писала о себе, что «может быть, вполне заслужила бы от нынешних девиц, посещающих лекции и анатомические театры, название «кисейной барышни».
Однако едва в Петербурге была основана Крестовоздвиженская община для обучения милосердных сестер и последующей отправки их на войну, которая разразилась в Крыму в конце 1853 года, Бакунина немедленно вступила в нее.
Екатерина Михайловна была уже зрелой дамой 40 лет, она так и не вышла замуж (ее биографы не нашли этому никакого фактического объяснения) и позволила себе наконец заняться тем, к чему давно лежала душа. Родственники решительно возражали против этой авантюры, но так и не смогли помешать осуществлению детской мечты.
Она ездила на медицинские занятия в карете, чтобы даже случайно не заболеть и не остаться дома вместо отправки на фронт. Над ней смеялись врачи, но взрослой женщине, принявшей важное решение, все было нипочем.
«Присутствие духа, едва совместимое с женской натурой»
В декабре 1853 года Екатерина Бакунина благополучно окончила медицинские курсы, и после утомительных согласований с чиновниками одной из первых волонтерок отправилась в Крым. В январе следующего года она уже числилась сестрой на перевязочном пункте Николаевской батареи в Севастополе.
Военные будни оказались гораздо суровее, чем это представлялось в Петербурге. С перевязками, операциями и уходом справляться было не так тяжело, как с необходимостью постоянной моральной поддержки раненых.
Но Екатерина Михайловна даже в часы, свободные от дежурства, навещала своих подопечных, чтобы побеседовать с ними и хоть немного скрасить им госпитальные будни.
Впоследствии она вспоминала, что сначала количество поступавших ежедневно в госпиталь пациентов казалось ей небольшим. Однако с каждым днем их становилось все больше, прибавлялось и работы: за сутки ей случалось ассистировать на нескольких десятках операций.
Знаменитый хирург Николай Иванович Пирогов, с которым работала Бакунина, остался в восхищении от помощницы: ее не пугали ни кровь, ни грязь, ни сложные ранения, ни обстрелы, когда снаряды ложились в нескольких метрах от полевого госпиталя.
Он писал, что эта милосердная сестра «обнаруживала присутствие духа, едва совместимое с женской натурой».
Кроме медицинских талантов Бакунина выказала также организаторские способности и умение управляться с чиновниками, которые норовили нажиться на военных поставках. Заметив это, Пирогов назначил ее главой сестринского отделения, занимавшегося перевозкой раненых в Перекоп.
Его решение было верным: никто лучше Бакуниной не мог договориться о теплых полушубках, которыми покрывали раненых, о питании для них, о размещении сестер по прибытии на новое место.
Со временем ей поручили еще и выдачу денежных пособий, зная ее щепетильность в финансовых вопросах. Известны случаи, когда она добивалась нескольких пересылок денег с одной позиции на другую, но в итоге пособие всегда находило адресата.
В 1856 году война закончилась, и сестры вернулись в Петербург. Авторитет Екатерины Михайловны к этому времени так возрос, что она возглавила Крестовоздвиженскую общину, и занимала эту должность до 1860 года.
«С именем Бога – все для людей»
Возможно, она оставалась бы главой общины еще долго, но покровительница организации великая княгиня Елена Павловна настаивала на превращении ее в строгий религиозный орден по образцу европейских сестринских общин.
Екатерина Михайловна же была противницей европейской модели, которая, по ее признанию «есть произведение рассудка и желания жить по-христиански с кой-какими удобствами».
Она считала, что в такой общине нет места простому сочувствию к человеческим страданиям, да и патриотическое чувство в них отодвигается на второй план.
Разногласия двух дам понемногу дошли до крайности, и Бакуниной пришлось покинуть общину. Она отправилась на жительство в свое поместье – село Казицино в Тверской губернии.
Медицина как таковая в провинции в то время практически отсутствовала. Зато там свирепствовали холерные, чумные и тифозные эпидемии, а на целый уезд (около полутора сотен тысяч населения) полагался единственный врач.
Для Екатерины Бакуниной все это означало, что и здесь для нее найдется дело. Не привыкшая сидеть сложа руки дама тут же открыла при своем имении небольшую больницу и приступила к борьбе с болезнями, одолевавшими округу.
Сначала в глазах крестьян все это выглядело, как придурь старой девы, страдающей от безделья. Но постепенно больные потянулись в усадьбу, их становилось все больше, и вскоре стало ясно, что затея прижилась.
За первый год самодельная лечебница Бакуниной излечила около двух тысяч человек, а еще спустя год это количество удвоилось. Екатерина Михайловна, прошедшая отменную школу Пирогова, ничего не пускала на самотек.
Утром она принимала недужных в больнице, затем усаживалась в дрожки и разъезжала по дворам, где осматривала тех, кто не мог дойти до лечебницы: раздавала приготовленные собственноручно лекарства, перевязывала раны, утешала тех, кто терял надежду на выздоровление.
Если сама она не могла справиться с болезнью, то на личные средства приглашала уездного доктора. Бакунина трудилась так самоотверженно, и результаты ее трудов настолько впечатляли, что Казицинской лечебнице было назначено императорское пособие в 200 рублей, а затем к финансированию подключилось и земское собрание.
«Имя ваше не изгладится из памяти больных»
Прошло почти два десятилетия, и о бывшей главе сестринской общины снова вспомнили в столице. Россия вступила в войну с Турцией, и армия снова отчаянно нуждалась в хорошо организованном сестринском уходе за ранеными.
Екатерине Михайловне было уже далеко за 60 лет, но едва получив от Российского Красного Креста приглашение руководить госпитальными медсестрами, она не раздумывала ни минуты. Среди военной неразберихи, в грязи и крови полевых госпиталей она чувствовала себя на месте, как нигде.
Пожилая дама моментально покинула Казицино, и вскоре уже была на Кавказе, где ей передали в подчинение сестринский персонал всех госпиталей. Бакунина засучила рукава и снова погрузилась в дела военной медицины и ухода за ранеными.
Ничто не могло поколебать ее уверенность в своих силах: когда больше половины сестер заразились тифом и слегли, она успевала выполнять работу в госпитале и еще ухаживать за больными подчиненными.
Екатерина Михайловна пробыла на фронте больше года, и за это время сумела наладить работу нескольких госпиталей, от операционной работы и ухода за ранеными до снабжения. По окончании войны врачи, с которыми она работала, вручили ей памятный адрес, где выразили свое уважение как опытной помощнице, и человеку, «достойному имени русского воина».
После войны Бакунина вернулась в свое имение, где продолжила врачебную практику. За год до смерти она опубликовала воспоминания о Крымской войне, где подробно описала сестринскую работу в тяжких полевых условиях, мужество людей, с которыми ее сводила война и собственные размышления о необходимости милосердия и сочувствия к пациентам.
Екатерина Михайловна скончалась в 1894 году в Казицине и была похоронена в фамильном склепе Бакуниных. Она не оставила потомков, но память о самоотверженной деятельности, которой она посвятила свою жизнь, сохранилась до наших дней.
В 2011 году был создан благотворительный фонд имени Екатерины Бакуниной, ее имя носит Общество православных врачей города Твери. В Севастополе можно найти улицу, названную ее именем. Таким людям, как Екатерина Михайловна, не грозит забвение, ведь их дела остаются жить многие годы после их смерти.
Моя статья о Николае Ивановиче Пирогове:
Николай Пирогов - "Медицина должна быть сознательной"
Екатерина Кравцова