68
У генерала в отставке оказалось очень сильное сердце. Оно билось еще несколько дней, и все эти дни его жена была рядом. И хотя пациент находился в реанимации, куда никого не пускали, женщина добилась, чтобы ей дали койку и не уходила из больницы в течение всех этих дней.
Как-то после обеда она пошла принять душ. Когда теплые струи воды ударили сверху, женщина подняла руки и закрыла лицо ладонями. Но она не плакала, нет. Она уже настолько привыкла быть сильной и несгибаемой, что почти не помнила, что это такое - плакать.
То, что мужу оставалось совсем немного, она прекрасно понимала. Жалела ли она о том, что они сделали, а вернее сказать - не сделали? Нет, она нисколько не жалела об этом. Видела она всякое на своем веку, и то, как люди мучаются, пытаясь побороть с помощью медицины страшный недуг, тоже... А вот тех, кто исцелился - не видела. Потому и приняли они вместе такое вот решение... Ее Виктор Артемьевич оказался очень сильным человеком. И эти два года они действительно прожили очень хорошо. За всю их совместную жизнь им не было так хорошо!
А теперь пришло время прощаться. Ну что ж... Сначала будет сложно, а потом она привыкнет. Все привыкают, и она привыкнет. Голодать не придется - супруг оставил ей достойное наследство. А что, разве она этого не заслужила? Сколько за эти годы ей пришлось всякого пережить?
Старинный кулон, висевший на золотой цепочке на шее, неожиданно зацепился за синтетическую мочалку. Пришлось повозиться, распутывая зацеп, но это немного отвлекло от тяжелых дум. Женщина освободила кулон и, чтобы больше не ломать цепочку, сняла ее и положила на полочку.
Когда она вышла из душа, в коридоре послышалось какое-то оживление. Кто-то быстро пробежал мимо душевой, раздались довольно громкие голоса. Жена генерала торопливо запахнула халат и поспешила на шум, который доносится со стороны реанимационного отделения.
Медицинский персонал действительно носился по коридору, но не из-за ее мужа. "Скорая" привезла двоих пострадавших в ДТП и сейчас срочно готовились их оперировать.
Через некоторое время дверь в душевую осторожно приоткрылась. Женщина в медицинском костюме прислушалась к топоту в коридоре. В самой душевой было тихо. Проскользнув за дверь, женская фигура замерла. Обе кабинки пустовали, но в одной было влажно и из лейки подкапывала вода - в ней недавно мылась жена отставного генерала.
Заглянув в кабинку, женщина сразу заметила оставленную на полочке золотую цепочку. Искусно свитые звенья были прохладны на ощупь, кулон вообще был потрясающе красив, но любоваться великолепной вещицей не было времени. Мгновение - и цепочка с кулоном исчезли в кармане униформы.
Вернувшись в свою палату, генеральша почти сразу хватилась цепочки и пошла в душевую. Не найдя ее там, женщина обратилась к сидевшей на посту медсестре. Бросились искать пропажу, но поиски ни к чему не привели. Назревал скандал - воровства в отделении не было сто лет! К тому же гарнитур был очень дорогой и эксклюзивный -''Это вам не какой-то там ширпотреб из магазина! '' Много лет назад генерал привез его из одной далекой страны, где благодаря ему и его парням удалось спасти взятого в заложники сына высокопоставленного человека. Благодарный отец подарил спасителю старинную и очень дорогую семейную реликвию.
Жена генерала и слышать не хотела ни о какой компенсации, требовала найти пропажу. Шум поднялся невообразимый, но заниматься поисками было некогда, поэтому многие склонялись к тому, чтобы сообщить в полицию. О случившемся доложили главврачу.
Минх хотела вызвать к себе Харламову, но та была на операции. Проверяющие вскоре тоже что-то разнюхали, и в кабинет к Нелли Эдуардовне заглянул с вопросами председатель комиссии. Дело принимало некрасивый оборот.
Кое-как отболтавшись от проверяющего, Минх выпроводила его из кабинета и велела секретарше больше этого товарища к себе не пропускать ни под каким предлогом. Потом она уселась в кресло и задумалась. Действительно, что же делать? Цепочка с кулоном наверняка украдены и отыскать их своими силами вряд ли удастся. Пострадавшая дамочка горласта и напориста, хоть и на 99% сама во всем виновата - не в престижном отеле живешь, и даже не в частной клинике, а в бюджетном медицинском учреждении койку занимаешь, да и то из сострадания. Так что нечего драгоценностями раскидываться!
По сути, о краже надо сообщать в полицию. И в этом не было ничего страшного. Только не очень удачно комиссия торчала сейчас в больнице, наверняка настрочат в своих отчетах о случившемся.
Операционная бригада только-только освободилась, буквально вытащив с того света двоих пациентов, пострадавших в ДТП. Все усталые сидели в ординаторской, когда туда заглянула медсестра из реанимации.
- Генерал умер!
Харламов помрачнел и с шумом выдохнул.
- Да ладно тебе, Иван Николаевич! Знали же, что ждать нечего. - Крымов помял затекшую шею. - Сильный еще мужик оказался, долго продержался.
Анна Сергеевна посмотрела на мужа. Он все равно переживал - она видела это. Никто не был виноват в смерти генерала, вернее сказать, никто из врачей. Слишком запущенный случай. Слишком.
По дороге домой они оба молчали. Лишь потом, поужинав, Иван произнес:
- Воистину - нет предела человеческой глупости! Мужик-то сильный и к тому же военный... И так голову отключить... Не понимаю!
- Человека вообще трудно понять. Каждый - как шкатулка с секретом. Крышку откроешь и видишь то, что сверху. А то что внизу, да еще и в уголке спрятано - вообще можешь никогда не разглядеть.
- Философия, Ань, оно, конечно, дело хорошее, только вот этого мужика мне на самом деле жалко! - Иван потер лоб ладонью.
- Да. - Анна кивнула. - А нам еще завтра с пропажей разбираться.
- А в полицию так и не сообщили? - Иван Николаевич после операции долго писал бумаги и не знал, чем дело кончилось.
- Не знаю, кажется, нет.
- Ну да, вряд ли. А то полицейские точно приехали бы...
Харламов не успел договорить - зазвенел телефон.
- Иван Николаевич, тут такое дело... - Крымов, оставшийся сегодня на дежурство, замялся. - Вы еще с Анной Сергеевной не спите? - Услышав отрицательный ответ, сказал: - Тогда, думаю, вам лучше приехать самим...