Заговаривая о причинах своего позднего брака, я каждый раз испытываю боль. Много боли.
Я расскажу вам историю студентки и аспирантки-перфекционистки, которая, даже происходя из благоприятной семьи, не смогла избежать болезненной ошибки.
Сразу скажу: выбраться удалось. Но тема тяжёлая. Она, увы, на слуху. Удачные исходы в ней редки. Каждая участница подобных событий наивно полагает, что повезёт именно ей.
Только потом, ближе к сорока, днюя и ночуя в клиниках репродукции, я задумывалась: насколько же можно исковеркать свою судьбу, не проявив в нужный момент достаточных волевых качеств. Я вымаливала у природы детей, к которым, будь я подальновиднее, можно было бы прийти на десять-пятнадцать лет раньше. С другим здоровьем: его более не вернуть.
Уверяю вас, разворот темы здесь будет не совсем обычный.
Мне, студентке консерватории, не было и двадцати, когда я увлеклась ЕГО лекциями и чисто профессиональным обаянием. Он был неподражаемо артистичен и удивительно открыт к общению, психологически близок к ученикам. Он был просто очень хороший человек! (Он и сейчас есть, хотя с возрастом стал суше и подозрительнее. Возможно, именно ко мне...)
В своей области он был и остаётся ведущим специалистом в России и величиной мирового значения. Его страсть к исследованию и познанию нового завораживала, а работоспособность настраивала на решительный лад даже самого ленивого из учеников.
Увлекшись предметом, я купалась в положительных эмоциях. Личность профессора возобладала над смыслом тех самых материй - и сыграла решающую роль.
Предмет предполагал полевую практику, часто и помногу, если претендовать на серьёзное владение. Я видела шефа разным. Были моменты, против которых хотелось восстать, - но я упорно училась лояльности. Ценность человека не могли затмить его пагубные привычки - в том числе потребительский (как я сейчас понимаю) интерес к юной женственности вообще...
Официально он был женат, а фактически - безумно одинок. Разобщение семьи произошло много ранее - и о мотивах я могла только догадываться. Позже он овдовел. Его дети, оба чуть старше меня, немало пострадали оттого, что родительская семья давала трещину.
Видимо, за годы преподавания в консерватории шеф кружил голову десяткам несчастных. Доподлинно известно, что дальнейшие сценарии особой оригинальностью не отличались... Бесконечная череда одинаковых историй бессмысленного сожительства споткнулась о мою принципиальнось.
Определённо, это было изматывающе взаимное чувство. Оно развивалось хаотически в той узкой колее, которую я ему отвела. Это продлилось нескончаемых девять лет, вплоть до конца аспирантского срока - и далее. Мы гуляли по паркам, слонялись по спектаклям и концертам, а на студенческих каникулах вырывались в экспедиции с командой юных практикантов ("наших детей").
Он не становился моложе, сильнее, а всё больше жаловался на жизнь и здоровье. Парадоксально, но мысль о возможном совместном ребёнке стала проскакивать в его устах всё чаще и чаще. Я отшучивалась - просьбы "съехаться и жить как люди" игнорировала, но освободиться из-под гнёта ситуации не могла долгие годы.
Он сатанел, угрожал полным разрывом профессиональных отношений и прочими ужасами (о каких, вероятно, приходилось не раз упоминать подобной профессуре из категории "бес в ребро"). Я гнула свою линию: лет эдак в четырнадцать мама объяснила мне, ЧТО именно для меня возможно только в браке. И нет, я никогда не нарушала конкретно этого обещания - а ведь я поклялась. Родовая сила.
У меня был железный аргумент против планов шефа: наша история, будучи тупиковой, к семье не вела. Она вела прочь от семьи. Так, нечто болезненно-гедонистическое, под маской профессионального прорыва.
Ставить заглушки на собственный эротизм - то ещё развлечение. Вопрос только в том, почему бы было не прервать решительно это взаимное, сверхдеструктивное издевательство. Все мы сильны задним умом.
В своих измышлизмах о моём музыкантском, научном и чисто человеческом будущем... профессор дофилософствовался до невероятных умозаключений. Лет пять кряду он вбивал мне в голову, что семья мне не нужна как класс: слишком хороши абсолютные уши, голова и педагогические наклонности. Уверял, что (при адекватной моей самореализации в будущем) места для семьи в сознании не останется.
Я верила. Активно развешивала те самые уши. Его слово, даже такое токсичное, было для меня слишком весомым. Я готовилась прожить одинокую жизнь в профессиональном блеске, без отвлечений на детский быт и "прочую мелочёвку" (так говаривал шеф, о себе любимом не забывая - о моём то бишь повышенном внимании). Он меня зомбировал, а я всё к чему-то неясному готовилась...
Резать надо было по живому. Рвать когти. Бежать со всех ног. Над моими личными планами дамокловым мечом висела на две трети написанная кандидатская диссертация. Мне не суждено было дойти до защиты.
Что испытали за время описанных событий мои родители? Они были близки к агонии. Они оба наполовину поседели. Их спасло только то, что их морального участия требовали мои младшие братья. Намного позже рождённые, на тот момент ещё беззащитные, белые и пушистые.
Переклинило меня только в 29 лет, а в меру случайное знакомство с будущим мужем помогло ситуацию разрулить оперативно. Диссертацию, место на кафедре и прочие плюшки я упустила. Реабилитация шефа была долгой и неудачной.
С той поры сильных чувств к мужчине в моей жизни больше не было. И не будет. Брак сложился быстро, рассудочно: супруг показал себя как порядочный семьянин, приличный отец, склонный к "равнинной" жизни без эксцессов. Мы 11 лет вместе, и детей у нас, в итоге, четверо. Муж никогда не спрашивал меня о том, куда ушли мои молодые годы. В учёбу. В педагогику. Это тоже правда.
Мы живём честно и спокойно, не воруя ничьего счастья. Дети с лихвой компенсируют относительную холодность отношений в нашем союзе, с годами так и оставшуюся для нас нормой.
Я пишу свою историю с единственной целью - предостеречь. Попав в похожую ситуацию, ломаются многие девушки. Я панически боюсь подобных событий в гипотетическом будущем моей единственной дочери, которой, слава Богу, пока только десять лет. Но факт остаётся фактом: девочка уже сейчас однозначно предпочитает взрослый круг общения. Надо бдить.
Впрочем, жалеть мне не о чем. Я слишком люблю своих детей - ровно таких, каких родила поздно, осознанно и от единственного законного мужа.
Побывав на грани полного жизненного фиаско, я от души оценила крепкую, "регулярную", классическую семью. Несмотря на пережитое, ещё до сорока лет я почувствовала свою материнскую миссию выполненной. Кроме того, в моём существовании есть место работе.