Продолжение. Начало здесь.
Попав в свою стихию, увлечённый фотограф напрочь забыл о времени и пощипывающем морозце.
Дэвид не на шутку увлёкся поиском выигрышных ракурсов и легендарных мест, о которых предостаточно читал либо слышал в своём окружении, и которыми давно планировал пополнить свою шкатулку фотовоспоминаний.
Света то и дело оказывалась в фокусе его объектива. Девушка то убегала подальше, чтобы согреться, когда Дэвид подолгу застревал на одном месте, то возвращалась, чтобы послушать его удивительные истории.
А кое-что рассказывала ему сама - читала мемориальные доски на памятниках, исторических домах с барельефами, профилями и бюстами, и живо пересказывала своими словами, пока вице-консул увлечённо отщёлкивал снимки.
А Арбат поистине переполнен историями и легендами. Главное - позволить себе окунуться в волны времени, дать им возможность напеть, нашептать о былом, развернуть перед внутренним взглядом живую панораму ушедших эпох. И тогда, навеянные сказаниями из прошлого, такие картины и образы вспыхивают и наливаются жизненными красками, что былое совершенно гармонично вплетается в настоящее, делая его ещё краше, ещё трогательнее.
– А ведь Пушкин играл свадьбу на Арбате, Дэвид! Ну ты только представь! - Света прибежала обратно к своему фотографу, раскрасневшаяся и взволнованная - указывала рукой на бирюзовый двухэтажный особняк с ажурным балконом. - Как подумаю о том, что хожу сейчас по его следам... вот прямо здесь он ходил! С женой гулял... с Натальей Гончаровой... С ума сойти. Дышу тем же воздухом, шагаю за ним след в след! Боже... разве это возможно?
– Очень даже возможно. - Усмехнулся Дэвид, на миг оторвавшись от объектива. - Учитывая, что след он оставил глубокий.
– Пойду ещё поброжу вокруг его дома. - Света убежала обратно к дому номер пятьдесят три - мысленно рисовать себе в воображении, как поэт распахивает ворота перед ослепительно сияющей молодой женой после венчания в Храме Большого Вознесения. Как молодых встречают с образами, хлебом-солью, по русской традиции.
Так живо представилось, как Александр с Наташей пьют чай в ампирной гостиной, поглядывая со второго этажа на разодетых гуляющих, на проезжающие мимо экипажи...
А потом ей виделся бал, который молодожёны устроили на десятый день после венчания.
Свете, с её богатой фантазией, даже показалось, что в окнах второго этажа вспыхнул свет бесчисленных свечей в жирандолях, закружились в танце силуэты стройных дам с высокими причёсками, в объятиях галантных кавалеров во фраках.
Пусть это лишь был отблеск уличных фонарей, и никакого Пушкина с Гончаровой в Большом Доме и в помине нет уже почти два столетия...Пусть!
Но так приятно прикрыть глаза, и представить их живыми, смеющимися, исполненными надежд... Наталья восхитительно хороша в своём жемчужном ожерелье и летящей кисейной дымке лёгкого платья! Большие глаза - зеленовато-карие, прозрачные… белая кожа, тонкие черты, трогательный излом бровей. А Александр Сергеевич так счастлив… Тепло посматривает на юную жену, и во взгляде мужа - столько любви!
"Я женат, и счастлив!" - писал Пушкин в письме Плетнёву именно из этого особняка на Арбате.
На этом балкончике они сиживали, бывало, когда отгремели первые весенние грозы и в мае установились тёплые погоды. Наталья обмахивалась веером - в городе становилось слишком жарко, душно...
И чета съехала со съёмной квартиры в середине мая - укатили в Царское село - подальше от московской духоты. А память о них осталась вот здесь, на этом самом месте, навсегда.
Света ещё раз прошлась вдоль ажурной оградки, чтоб уж точно попасть в следы Александра Сергеевича.
Спасибо за прогулку! - Улыбнулась девушка окнам на втором этаже - те приветливо подмигнули ей в ответ.
Направилась обратно к Дэвиду, и вдруг от одной из скамеечек отделился красивый молодой парень, побежал вслед за ней, громко окликнул:
– Девушка!
– А? - Света удивлённо обернулась.
– У вас что-то упало! А я поднял! - И он, действительно, поднял что-то невидимое двумя руками, протянул ей.
– Что? - Не поняла Света, во все глаза пытаясь рассмотреть, что у парня в ладонях.
– Ваше настроение! - Черноволосый парнишка широко улыбнулся, а компания молодых людей у скамейки весело загоготала, и тут же грянула электрогитара и грохнула дружная песня:
Цветут цветы - ни я, ни ты уже не можем их сорвать!
Цветут цветы среди зимы! Считаю дни - я должен ждать...
Цветут цветы среди огней, среди чужой большой любви.
Цветы-глаза, цветы-слова с холодным запахом зимы!
Света не удержалась, рассмеялась. Паренёк заглянул ей в глаза:
– Можно с вами познакомиться?
Света лишь покачала головой, улыбнулась всей компании, помахала рукой. А красивому мальчишке послала воздушный поцелуй. И поспешила слиться с толпой.
Дэвид, увлечённо снимавший стайку снеговиков, налепленных детьми в переулке неподалёку, даже не заметил этой забавной сценки.
А у Светы долго ещё горели щёки - так и прожигал в воспоминаниях горячий взгляд молодого москвича, резали тишину аккорды чувственной песни.
Смешно.
И так хорошо на душе сделалось вдруг.
Продолжение здесь.