КОРОЛЕВА ТАНЦЕВ НА ЛЬДУ Людмила Пахомова
Жила-была девочка, Мила Пахомова — так девочку все с детства называли. Мама у Людмилы была врач, а папа — военный, генерал. Только недавно закончилась война с Германией, да непросто было налаживать мирную жизнь. Особенно сложно военному человеку на мирный лад всегда перестраиваться. Хоть и не падали с неба бомбы, не гремели разрывы снарядов и был повержен страшный враг, казалось Милиному отцу, что спорт лишь тот важен и полезен, который не только для развлечения пригоден, но и для практической пользы на поле боя. И дочь свою он хотел спортсменкой видеть, да не просто спортсменкой — парашютисткой!
Не раз он об этом маленькой Миле говорил. Но она вовсе не хотела с самолета на землю прыгать. Интересно, конечно, но страшно. Да и характер нужно особенный иметь, чтобы этим с удовольствием заниматься. Миле же хотелось совсем другого: порхать, кружиться в танце, сердца зрителей трогая, хотелось, чтобы восхищались ею, ее красотой, тонким станом и гибкостью. Стройной и хрупкой была Людмила. Так что когда стали на семейном совете ей занятия спортивные выбирать, остановились на фигурном катании. С одной стороны, красивый это спорт, зрелищный, а с другой — требует он воли да старания, характер воспитывает.
Понравилось и самой Миле фигурное катание. Подумала она, что вот о таком и мечтала: и в соревнованиях участвовать можно, родителей радовать достижениями, и красивы фигуристки, легки, изящны. То, что нужно!
С радостью семилетняя Людмила стала на каток ходить, учиться фигуры на льду замысловатые выписывать. Занимались вместе с ней и другие девочки. Вместе начали они премудрость спортивную постигать. Старалась Людмила, как могла, но непросто ей было. Оказалось, что фигуристкой быть — не только перед публикой блистать-кружиться. За каждой фигурой разученной, каждым номером отработанным, за каждым выступлением долгие месяцы усилий стояли. Не раз приходи- лось маленькой Людмиле на лед падать да синяки себе набивать, не раз плакала она от усталости да от боли в мышцах. Приходила она тогда к отцу, обнимал он
девочку да подбадривал.
— Держись, доченька, — говорил генерал Пахомов. — На войне-то нам сложнее было. Вот увидишь, не пройдут твои усилия даром. Будет и у тебя победа настоящая, станешь ты лучше всех на льду. Самое главное — не сдавайся.
Слушала Мила, кивала, слезы вытирала и снова к занятиям возвращалась. Но шли годы, а не давался ей успех спортивный. Вроде бы все так же делала Мила: так же двигалась, так же ловко пируэты на льду выписывала, кружилась да приземлялась удачно, да только симпатии публики и судей все время не на ее стороне, а на чьей-то другой оказывались. И чем больше старалась Мила, тем сложнее ей баллы на выступлениях давались. Блистали на льду другие девочки, ее подружки и одноклассницы из школы спортивной, но не она.
туда всего понемножку: и сухих мышиных хвостиков, и перемолотых паучьих лапок, и крысиного помета. А чтоб пенилась жидкость лучше, насыпала туда мыла да шампуня. Мешала она варево да про Милу всякие гадости говорила, да такой силы были слова ее злобные, что слетелись к окну кухонному вороны со всей округи, все черные коты под окно сбежались да тучи свинцовые на небе собрались, луну и звезды закрыли. Лезла пена из кастрюли, водила мама Ани по этой пене ложкой да приговаривала: «Летите, пузыри мыльные, пузыри блестящие, а кто полет ваш прервет да на кого пена от лопнувшего пузыря попадет, того по достоинству никогда не оценят».
На следующий день, когда собиралась Аня в спортивную школу, отдала ей мама бутылочку с жидкостью пенистой да объяснила: «Будешь с подружками в спортивном классе играть, начни пузыри пускать, да только сама ни в коем случае их не хлопай, пусть другие этим занимаются, а больше всех Мила. И не плачь, доченька, все устроится, будут у тебя скоро медали».
Все сделала Аня, как мама ей велела. Вышли девочки после тренировки во двор, стали бегать, в догонялки играть. Тут достала Аня свой пузырек да принялась мыльные пузыри выдувать, блестящие да переливающиеся. Бросились девочки со смехом пузыри ловить, а больше всех Мила радовалась, очень она эту забаву любила. Вот и досталось ей больше всего пены с пузырей. Так и легла на нее сила темная да злая. Будто перестали все ее успехи да старания замечать. Все ее усилия даром пропадали, усердие, трудолюбие да терпение плодов не приносили. Анна же стала лучшей в школе среди своих ровесниц.
Долго ли коротко — подросла Людмила, в девушку превратилась. Десять лет занятий фигурным катанием — серьезный опыт. Научилась Мила трудности преодолевать, телом своим владеть, знала, каково это — ежедневно до изнеможения тренироваться.
Только вот успехов ожидаемых все не было и не было. По-прежнему на соревнованиях Аня и другие девушки высшие баллы от судей получали.
Однажды на выступлении Миле почти удалось третье место занять. Но выступала за ней следом еще одна спортсменка, и присудили ей на несколько десятых балла больше. Даже третье место не досталось Людмиле Пахомовой! Стояла она возле катка вместе с другими девушками и тут услышала случайно, как ее тренер врачу команды тихо говорит:
— Ничего я не понимаю. Старается Пахомова, не хуже других выступает. И ничего. Вот же невезучая девчонка! А я одно время думала, что чемпионку ращу. Из таких как она, трудолюбивых и упорных, всегда толк получается. Но, видно, не судьба.
Услышала это Люда, сжалось у нее сердечко, слезы на глазах выступили. Повернулась она и убежала в раздевалку, упала лавочку и расплакалась.
— Ничего у меня не получится! — повторяла она. — Я неудачница! Нет у меня ни таланта, ни везения, ничего, что другим девочкам досталось! Эх, если бы кто-то мне мог помочь, талант мне подарить! Я бы любую просьбу этого волшебника выполнила.
Только вымолвила она эти слова, как вдруг появилась вокруг странная золотая дымка, задрожал воздух, заколебался, и появилась перед Людой фея-волшебница. Была она прекрасна, как заря утренняя, в платье цвета нежных розовых лепестков, с диадемой на голове, драгоценными камня- ми украшенной, и с волшебной палочкой, от которой золотое сияние исходило.
Охнула Людмила, глазам не поверила. Решила, что от горя да обиды разум у нее помутился, вот и почудилось ей это диво дивное. Но рассмеялась фея звонким переливчатым смехом, будто зазвенели серебряные колокольчики.
— Не бойся, — сказала она. — Ты не сошла с ума!
Я действительно фея.
— Но ведь их не бывает! — воскликнула Мила. — Это все сказки.
— Кто тебе сказал? — нахмурилась волшебница.
— Мама… — растерялась Мила. — Да и папа то же самое говорил.
— Ну, если твои родители никогда не видели фей, это еще не значит, что их и правда нет, — вновь рассмеялась удивительная гостья.
Она присмотрелась к Людмиле и нахмурилась:
— Вижу, что плакала ты перед тем, как меня позвать, — сказала она. — Ну что же, рассказывай, какое горе у тебя случилось. Раз услышала я призыв твой, значит, тут и правда только волшебством помочь можно.
— Это долгая история, — вздохнула Мила. — Скоро девочки в раздевалку придут, увидят нас…
— Раз тебя это так тревожит, изволь!
Взмахнула фея волшебной палочкой, окутал Людмилу золотистый свет, затуманил глаза волшебный туман, а когда снова она видеть смогла, то обнаружила себя сидящей на поляне в лесу. Вокруг цвели прекрасные цветы, пели птицы, пригревало солнышко.
— где я? — спросила девушка. — И как я вернусь домой?!
— Ты в волшебном лесу, у меня в гостях, — ответила фея. — И когда я верну тебя обратно, никто не заметит, что тебя не было, для всех пройдет лишь несколько минут. А мы сможем спокойно поговорить. Рассказывай, какая беда тебя гнетет, что мешает желаниям твоим исполняться.
Успокоилась Мила насчет возвращения, уселась на мягкую зеленую травку прямо как была, в костюме для выступления, и принялась рассказывать. Рассказала она, как отец хотел из нее спортсменку-парашютистку сделать, но потом дал добро на занятия фигурным катанием, решив, что для девочки это лучше подходит. Как понравилось ей на коньках кружиться, сложные фигуры и пируэты выполнять. Как мечтала она самой лучшей фигуристкой стать, чемпионкой. А потом рассказала Людмила фее, как она старалась, сколько сил и труда вложила, да только все впустую: выполняла она программу безупречно, но как будто какую-то другую девушку и судьи, и тренеры во время ее выступлений видели, неловкую да неумелую.
— Долго я верить не хотела, что на самом деле никуда не гожусь, — всхлипывала Людмила. — Все казалось мне: вот-вот что-то изменится, я начну еще лучше кататься, и все это оценят. Но сегодня поняла я окончательно: не будет этого, не исполнится моя мечта! Бездарная я, нет у меня ни способностей, ни достоинств, которыми великие фигуристки сильны. Но я так люблю фигурное катание! Вот и попросила я помощи у высших сил. Умоляла талант мне даровать, чтобы могла я выступать красиво, восхищать людей и радовать. И чтобы тренер мной гордиться могла.
Слушала фея Людмилу и головой кивала. Сразу заметила она, что девушка перед ней скромная да честная. Не хотела Людмила блистать на льду из тщеславия,
а хотела доставлять радость зрителям, трогать их сердца да ожидания тренеров оправдать. Понравилось это волшебнице, и решила она девушке помочь.
— Вот и вся история, — закончила Людмила свой рассказ. — А ты, правда, можешь подарить мне талант?
— Талант? — фея вновь рассмеялась серебряным смехом. — Конечно. Я могу подарить все: талант, деньги, удачу.… Только знай: человек сможет моим даром воспользоваться, только если ему именно этого для счастья не хватает. Так что давай-ка для начала разберемся, что тебе на самом деле требуется.
Посмотрела волшебница на Людмилу особым проникающим взглядом, взмахнула палочкой волшебной. Окутало юную фигуристку золотистое сияние, да только вдруг на глазах оно чернеть начало. Заклубился вокруг девушки темный дым, так что и видно ее не стало.
— Что это? — воскликнула она в ужасе.
— Не бойся, — фея снова взмахнула палочкой, и черный дым рассеялся. — Ну вот, так я и думала. Есть на тебе следы воздействия недоброго, энергий черных. Поэтому и ругают тебя наставницы, поэтому и судьи к тебе так строги да несправедливы.
— А ты можешь эти следы убрать?
— Конечно, могу. Стой спокойно, сейчас я этим и займусь. Закрой глаза.
— Лес волшебный, полный силы, помоги мне доброе дело сделать, следы черных энергий с девушки убрать!
Только она это сказала, как вспорхнули со всех кустов птицы большие и малые, на поляну прилетели, вокруг Милы закружились да на плечи ей сели. В тот же миг выбежали из леса звери разные: зайцы, лиса, волк, ежики да всякие грызуны мелкие. Окружили они Милу, вокруг нее хороводом пошли.
Взмахнула фея палочкой еще раз, и загрохотала в небе гроза, ударила молния прямо на поляну, подул ветер, полил дождь волшебный из золотых струй. Все стихии да все существа, в лесу живущие, помогали фее следы злых сил с Милы убирать.
Сколько это длилось, не запомнила девушка. Вроде бы совсем недолго, но когда открыла она глаза, то обнаружила, что на поляне лесной сумерки сгустились, ветер стих, гроза ушла, все животные разбежались, а птицы разлетелись. Рядом сидела волшебница, а на кончике ее волшебной палочки разгорался белый огонек, местность освещая.
Послушалась Мила, зажмурилась. Взмахнула фея палочкой и воскликнула:
— Ну, вот и все, — сказала она. — Теперь свободна ты от воздействия злого.
— А откуда оно взялось? — спросила Мила.
— Не хватило мне сил это увидеть, — честно призналась фея. — Знаю только, что какая-то женщина зла тебе пожелала. Вспомни, может, обидела ты кого или кто тебе позавидовал?
— Нет, не знаю, — вздохнула Мила. — В классе спортивном все друг другу немного завидуют, а особенно тем, у кого лучше получается задания выполнять. Но я-то не из таких.
Вздохнула фея.
— Энергии черные я убрала, но не будет от этого толку, если ты сама в свои силы не поверишь, не поймешь, что есть у тебя и талант, и трудолюбие, а это значит, что ты всего, чего желаешь, достичь можешь.
— Я постараюсь, — пообещала Людмила.
— И вот еще что, — вспомнила волшебница. — Когда ты меня позвала, сказала, что согласна любую просьбу исполнить того, кто тебе поможет. Было такое?
— Было… — прошептала Людмила. Испугалась она. Сразу ей сказки вспомнились, где волшебные существа цену непомерную за свои услуги требовали.
— Не бойся! — в который раз засмеялась фея. — Я же добрая волшебница! Но просьба у меня к тебе действительно есть. Даже не просьба, а, можно сказать, совет.
— Какой? — удивилась Мила.
— Займись не просто фигурным катанием.
— А чем же?
— Танцами. Танцами на льду. Вспомни, разве не об этом ты мечтала, когда совсем маленькой была?
Задумалась Мила и поняла: правду говорит фея. Хотелось ей тогда быть не просто спортсменкой, а в танце на льду кружиться, красотой движений публику завораживать и самой летать-порхать на полозьях острых.
— Об этом, — прошептала она. — Но папа мне объяснил, что танцы — это несерьезно, только настоящий спорт пользу приносит.
— Бывает, что и родители ошибаются, — спокойно сказала фея. — Твой отец желал тебе только блага, но забыл он, что давно мирное небо над головой и что нужны сейчас как никогда красота, легкость, волшебство… Танцоры всегда волшебство творят, когда музыка звучать начинает.
Фея говорила, а юная фигуристка Пахомова слушала, и глаза ее светились восторгом.
— Да! Я этого хочу! — воскликнула она. — Только кто же меня возьмется танцам на льду учить? Да и разве такое возможно — прийти да сказать: «Хочу!» Только посмеются надо мной танцоры опытные.
— Не волнуйся, — успокоила ее фея. — Об этом я позабочусь. От тебя одно требуется: верить в себя и не забывать о своей мечте. И тогда станешь ты не просто фигуристкой, а королевой! Королевой Льда! А теперь отправляйся домой, занимайся усердно, но помни про нашу встречу и жди. Появится в твоей жизни нужный человек, который тебя в мир танцев приведет. Главное, не пропусти его! И еще об одном не забывай: есть у тебя завистница, и вряд ли она злые замыслы оставит. Будь осторожна и зови меня, если что. Услышу и приду на помощь.
С этими словами взмахнула фея палочкой, заклубился золотой туман, и очнулась Людмила в раздевалке. Рядом на лавочке лежали ее коньки, вокруг переодевались участницы соревнований. Никто никакого внимания на Милу не обратил, не удивился. Хранило девушку покровительство доброй феи.
Собрала она вещи да поехала домой. А через несколько дней, когда она на тренировку пришла, подошел к ней незнакомый мужчина. Сразу узнала его Людмила — в мире фигурного катания все друг друга знали. Виктор Иванович Рыжкин, известный фигурист.
— Здравствуйте. Вы ведь Людмила Пахомова? — спросил он вежливо.
Покраснела Мила, смутилась от того, что взрослый мужчина, намного старше нее, вот так уважительно к ней на вы обращается.
— Да, — сказала она.
— Я бы хотел с вами поговорить.
— О чем? — еще сильнее смутилась Людмила.
— О танцах, — ответил Рыжкин.
Вздрогнула Люда. Встреча с феей ей как сон вспоминалась, готова была девушка поверить, что весь разговор, и лесная поляна, и волшебство ей от переживаний да от расстройства привиделись. Но сказал Виктор Иванович слово «танцы», и сразу вспомнила она, что именно ей фея сказала: что поможет она и поддержит, и все у Милы получится, только если она к настоящей своей мечте пойдет. А ее мечта всегда была танцевать.
И все-таки страшно было девушке все в одночасье бросить: тренера, команду. А как все это родителям объяснить? Не будешь же про фею рассказывать. Мама еще ладно, а вот отец — он не поймет, решит, что дочь спортивную карьеру на какую-то ерунду променяла.
— Что? — переспросила она чуть слышно. — О танцах? Но зачем? Я танцами не занимаюсь.
— Вот это и плохо! — воскликнул Рыжкин и улыбнулся. — Кстати, я Виктор Иванович Рыжкин. Ваша тренировка уже закончилась?
— Да.
— Тогда разрешите вас пригласить на небольшую прогулку. Я расскажу вам о танцах.
— Спасибо, но я спешу домой! — прошептала Мила и убежала, даже до свидания не сказала.
Но упорным оказался фигурист Рыжкин. Взрослый, серьезный, больше чем на десять лет старше Людмилы, отличался он въедливым, методичным характером, не просто выходил на лед, но старался все время учиться и учить других. Танцы на льду были его мечтой. В те годы в СССР такого вида фигурного катания, можно сказать, не существовало, и приходилось Виктору Ивановичу первопроходцем быть. Приглянулась ему Людмила, увидел он в ней и талант, и искру особую, которая обычную фигуристку способна в обворожительную танцовщицу превратить. И не знал никто, в том числе и сам Виктор Иванович, что однажды ночью, когда он крепко спал, явилась ему фея да подсказала, где партнершу искать, с которой его мечты явью станут.
Несколько раз Виктор Иванович с Людмилой встречался, о танцах рассказывал, убеждал попробовать. Отказывала Людмила, боялась, что не справится. Ведь первый шаг к своей мечте порой очень не просто совершить.
Еще несколько соревнований прошло, и хотя улучшились результаты Милы после доброго волшебства феи, первых мест она по-прежнему не занимала. И все чаще вспоминались ей слова волшебницы: «Исполни мою просьбу, займись танцами». «Я обещала, — думала Мила. — Во сне это было или наяву — какая разница. Я обещание дала, потому что хочу этого сама, об этом всегда мечтала. Так почему же я отказываюсь? Нет. Обещания надо выполнять. Да и терять мне нечего. Если с танцами ничего не выйдет, наверное, вообще из спорта уйду».
Так сказала себе Людмила, а наутро сама позвонила Рыжкину, телефон-то свой он давно ей дал и просил в любое время звонить, если она вдруг передумает.
— Доброе утро, Виктор Иванович! — взволнованно сказала она в трубку. — Это Мила Пахомова. Я согласна! Я согласна заниматься танцами!
— Я очень рад! — сдержанно ответил Рыжкин. — Давайте сегодня встретимся и все обсудим.
Так стала Мила партнершей взрослого, опытного Рыжкина. Стали они к соревнованиям готовиться, новую дисциплину осваивать — танцы на льду.
Сложным оказался этот путь, не просто привыкали друг к другу юная Мила и серьезный, педантичный Виктор Иванович. Она и называла-то его все время только по имени-отчеству. Странное впечатление их пара производила на публику и коллег, не привыкли люди к такой большой разнице в возрасте между партнерами. Подшучивали над Милой подружки: будто папочка тебя на лед выводит да в пируэтах кружит. Вспыхивала Людмила, смущалась. И отвечала: «Отец у меня и свой есть». И все же чувствовала она, что в чем-то правы подружки. Словно вторым родителем ей Рыжкин стал, не просто партнером в танцах, но учителем.
Счастлива была Мила, с восторгом она на льду танцевала, пела ее душа, и верила она, что и публика по достоинству их с Рыжкиным старания однажды оценит. Да позабыла она предупреждение феи опасаться завистниц и той ведьмы злой, что чары уже однажды наложила. Хоть и ушла Мила из той команды, где они с подружкой Аней конкурентками были, не забыла Аня по Милу, продолжала следить-наблюдать, как у той спортивная жизнь складывается.
Как-то раз пришла она на тренировку специально посмотреть, как Мила с Виктором Ивановичем танцуют. Зазвучала музыка, заскользили они по льду: он — высокий, красивый, уверенно вел свою партнершу, а Мила так и порхала надо льдом. Кружились эти двое в танце, и завораживал этот танец всех, кто на них смотрел, потому что оба они свое дело делали, для которого созданы. Насмотрелась на это Аня, и пронзила ее сердце зависть черная. Прибежала она домой да с порога воскликнула:
— Нет, мама, никогда мне самой лучшей не стать, пока Мила Пахомова фигурным катанием занимается! Ушла она из команды и танцами занялась с каким-то стариком тридцатилетним. Смеялись мы над ней, да только зря смеялись. Так они танцуют, так двигаются, как мне и не снилось! Полюбит их публика, и судьи от них в восторге будут, вот увидишь! Они как раз к соревнованиям готовятся, к чемпионату СССР!
Нахмурилась мама Анина: как же так, неужели не удалось ей энергиями черными девушке навредить? Успокоила она дочь, утешила, пообещала, что никогда Пахомова чемпионкой не станет. Ушла Аня в свою комнату, а мама ее думать стала, что бы такого сделать, как блестящий танцевальный дуэт законной славы лишить. Понимала она, что прежний способ не подойдет. Не такая Мила уже маленькая да наивная, чтобы за мыльными пузырями со смехом гоняться.
Но настоящая злодейка — она всегда способ придумает, как человеку навредить. Собралась на следующий день мама Ани да во дворец спорта отправилась, где Мила с Виктором Ивановичем к соревнованиям готовились, тренировались. Улучила она момент, когда не было никого возле катка, достала из кармана уголек черный, заранее припасенный да заговоренный пути закрывать, и начертила полосу сплошную на льду перед входом на каток, да так, что никак эту полосу было не обойти, не объехать.
И так она подгадала, что первыми через эту линию Мила с Виктором Ивановичем перешагнули. В тот же миг сработало пожелание злое, путь к успеху им закрывающее. Ничего не заметили партнеры, только мороз пробежал по спине у Милы, да почудился ей в спину чей-то взгляд недобрый. Но даже в этот момент не вспомнила она предупреждение феи, закружил ее в танце Виктор Иванович, и забыла девушка обо всем.
Но настал день, когда пришлось ей все-таки о фее вспомнить. В этот день пришел Виктор Иванович на тренировку сам не свой, печальный и злой. Сразу почувствовала Мила: что-то не так. Ощущалось это в каждом движении, в том, как партнер ее по льду вел. Не было в его руках прежней надежности и уверенности.
— Что случилось? — спросила Мила, когда они первый круг проехали.
— Все в порядке, — ответил он.
— Я же чувствую! — воскликнула Мила. — Не обманывайте меня, Виктор Иванович!
— Хорошо, — вздохнул он. — Не хотел я тебе говорить, расстраивать раньше времени. Но не хотят нас с тобой до чемпионата СССР допускать.
— Но почему? — удивилась Мила.
— Сам не понимаю. Вроде все в порядке было. А тут вдруг нет, и всё. И причины какие-то странные приводят.
То я как фигурист уже не молод! То дисциплины такой, как танцы на льду, у нас в стране нет. И что на них нашло? Мистика какая-то, честное слово.
Сказал он слово «мистика», и тут вскинула Мила голову, охнула.
— Что? — спросил Виктор Иванович.
— Нет-нет, ничего, — пробормотала девушка. Не могла она никому про фею рассказать, даже другу своему, партнеру и наставнику, отцу второму Виктору Ивановичу. Но сама мигом вспомнила, как просила ее фея о завистницах не забывать да на помощь, если что, звать. Пришла Мила домой, заперлась в своей комнате, села на кровать да задумалась. И что теперь делать? Как фею звать? Да и не глупо ли это: ей, взрослой девушке, в волшебниц прекрасных верить? Ясно же, что вся та история показалась ей, привиделась, заснула она тогда в раздевалке. А все же.… Вдруг не сон это был? Набралась Мила смелости, да и прошептала: «Фея-волшебница, приди ко мне, помощь твоя нужна».
Едва произнесла девушка эти слова, как заклубился вокруг знакомый золотой туман, задрожал воздух, и появилась из ниоткуда прекрасная фея в пышном платье, с диадемой в волосах и с волшебной палочкой в руках.
— Здравствуй, Мила! — певуче промолвила она. — Звала ли ты меня?
— Так значит, не приснилась мне наша встреча! — радостно воскликнула молодая фигуристка.— Да, я звала тебя.
— Ну, рассказывай, что у тебя стряслось-приключилось.
Рассказала Людмила фее все, что с их первой встречи произошло: как предложил ей Виктор Иванович Рыжкин танцами заниматься, как сомневалась она, отказывалась, а потом решила все-таки обещание свое выполнить, хоть не очень-то верила, что встреча с волшебницей с ней в реальности случилась. И про то рассказала, как нравится ей танцевать, как легко сейчас она по жизни идет, будто на крыльях летит, и верит в исполнение мечты своей. И про новость сегодняшнюю рассказала: не берут их с Виктором Ивановичем на чемпионат, отказывают по непонятным причинам. А они чувствуют, уверены, что способны, вполне способны с самыми сильными фигуристами страны потягаться.
Выслушала ее фея-волшебница, кивнула.
— Правильно ты сделала, что меня позвала. Не случайность это. Предупреждала я тебя, что не отступит твоя завистница, так и будет продолжать зло творить, успеха тебя лишать. Помогу я тебе, чем смогу. Но помни, что пока ты с этой злодейкой лицом к лицу не столкнешься да не одолеешь ее, так и будут у тебя неприятности случаться. И мое волшебство доброе лишь на время тебе поможет.
— Как же я ее одолею? — испуганно вымолвила девушка. — Ты же сказала, что она злая ведьма. А я — простой человек.
— Любое зло одолеть можно, если очень-очень сильно верить в успех и надеяться на победу, — сказала фея. — Сила твоей веры и надежды — вот что тебе поможет со злой ведьмой справиться. Но я тебя не оставлю, не бойся. Рядом буду. А пока давай посмотрим, что с тобой и твоим партнером и учителем приключилось, почему не сбывается желание ваше заветное.
С этими словами взмахнула она палочкой волшебной, окутал Милу золотой туман. Как и в прошлый раз, не почувствовала она ничего и не запомнила, сколько волшба длилась. А когда очнулась, сидела она на кровати по-прежнему, а фея рядом стояла.
— Хорошо злодейка поработала, пути вам к успеху перекрыла. Но я научу тебя, что делать. Вот, возьми!
И фея протянула Миле клубок серебристых ниток. Светились нити в полумраке комнаты.
— Возьмешь завтра этот клубок, — продолжала рассказывать фея, — когда на тренировку поедешь.
Дождешься, когда Виктор Иванович появится, подойдет к тебе, направитесь вы на лед. И в тот момент, когда перед дверцей на лед вы стоять будете, кинь клубочек так, чтобы вкатился он в эту дверцу впереди вас. И сразу же за ним иди, и Виктор Иванович вместе с тобой. Пройдете вы по нити серебряной, и перестанет пожелание злое на вас действовать, откроется вам дорога к мечте вашей. Сказала так фея, взмахнула палочкой и исчезла в золотом тумане. Только и успела Мила вслед прошептать:
«Спасибо!»
Сделала она все в точности, как было велено. Прошли они с Виктором Ивановичем по серебряной нити на сверкающий лед и принялись выступление повторять. А потом еще раз, и еще, и еще. Но не надоедало это Людмиле, порхала она будто пушинка невесомая над сверкающей ледяной гладью, и руки партнера надежные всегда были готовы ее подхватить.
А через несколько дней позвонил ей Виктор Иванович домой и радостно воскликнул:
— Разрешили! Разрешили нам в чемпионате участвовать! Слышишь, Мила, мы едем!
Счастливо рассмеялась Людмила и повторила:
— Едем! Едем чемпионами становиться!
— Посмотрим еще! — остановил ее серьезный Рыжкин, но по голосу Мила почувствовала: ничуть не злится на нее друг и учитель, сам в победу не меньше нее верит. Так оно и оказалось. Выступили Виктор Рыжкин и Людмила Пахомова лучше всех фигуристов, покорили и судей, и публику, и присудили им звание чемпионов СССР. А все, кто в танцы на льду не верил или сомневался в том, что наши фигуристы способны с иностранными танцорами на равных выступать, крепко задумались.
А больше всех, конечно, Аня расстроилась, бывшая подруга да завистница. Никак не могла она поверить, что скромница Мила Пахомова ее обошла и чемпионкой стала. Огорчилась и мама Анина. Но ничего не сказала она дочери, а про себя подумала: не просто так Людмила всех ее ловушек избегает, кто-то девушке помогает, с волшебством не понаслышке знакомый. И не так-то просто Людмиле зло причинить. Но поклялась она, что так этого не оставит, что за свой проигрыш на Пахомовой отыграется. Уже не ради дочки она свое злодейство замыслила, взыграла в ней гордыня да желание силами с настоящей волшебницей помериться.
А пока мама Ани с силами собиралась, выступала пара Рыжкин — Пахомова все лучше и лучше. Вскоре стало ясно, что в нашей стране нет другой такой пары фигуристов. А танцы на льду в одночасье популярны стали. Нравилось людям смотреть, как они на коньках кружатся в вихре ледяном, трогала сердца зрителей музыка дивная.
Три раза подряд Мила с Виктором Ивановичем чемпионами СССР становились. Но стало вскоре понятно Рыжкину: способна девушка на большее, ибо нет ее талантливее и прекраснее во всем Советском Союзе, а то и в мире. И хотя желал он всем сердцем и дальше с ней танцевать, стало ему ясно: нужен Людмиле другой партнер, молодой, яркий, талантливый — такой, с которым они не только советское золото, но и золото мирового чемпионата взять смогут.
Дождался Виктор Иванович удобного момента, да и объявил девушке о своем решении. Не ожидала Мила, что так скоро со своим учителем и партнером расстанется, привыкла она к нему, полюбила, как отца родного. Расплакалась она. Но обнял ее Виктор Иванович и сказал: «Не плачь, Мила, ждут тебя новые вершины, а я навсегда твоим другом останусь!» Поверила ему Мила, а все же как-то неуютно ей было, тревожно. Хотелось ей и дальше танцевать, верила она в свои силы, мечтала о победе на мировом чемпионате. Но не было теперь у нее партнера. Что же делать? Опять к волшебнице за помощью обращаться? Или просто подождать, и все устроится? Ведь открыты теперь перед ней пути к желаемому. Так и получилось. Долго ли, коротко, познакомилась Людмила с Александром Горшковым. Едва увидела его девушка, как дрогнуло ее сердце да чаще забилось. Поняла она, что был ей Виктор Иванович как отец, а теперь перед ней стоит принц ее и возлюбленный, для которого она судьбой предназначена. Стал Александр новым партнером Милы, а вскоре пробудились и в его душе чувства к ней возвышенные. Стали они теперь вместе мечтать, как чемпионами мира станут да всегда вместе будут. Дали они друг другу обещание: пожениться, как только исполнится их мечта заветная, да принялись к новым выступлениям готовиться, новые танцы разучивать.
Танцевали они с Александром совсем не так, как с Виктором Ивановичем. Строгая классика легкостью и изяществом движений сменилась, а мелодии стали яркие да живые. Никогда прежде публика таких танцев не видела, и было каждое выступление Пахомовой и Горшкова настоящим праздником, триумфом красоты и гармонии. Вот только победа в чемпионате мира никак им не давалась, и откладывалась их свадьба намеченная. Не обошлось тут без Аниной мамы злодейки. Узнала она, что Мила с новым партнером не только на льду вместе хотят быть, но и в жизни, и поклялась разрушить их союз. Подговорила она Анну, дочь свою, в кафе его пригласить да в кружку с чаем ему специально приготовленное питье вылить, чтобы забыл он свою прекрасную Людмилу, отказался с ней на лед выходить да женился на ней, Анне. С радостью согласилась дочь на этот план. Выпил Александр отвар, Аниной мамой сделанный, и почувствовал: будто какая-то пустота в его сердце образовалась. Не радовали его больше танцы с Людмилой, мрачный, как туча, ходил он после репетиций, не вел со своей любимой разговоры душевные. Чувствовала Мила, что дело неладно, да не знала, что делать. Шло время, но не возвращалась близость их прежняя, да и в танцах не было того совершенства, которое они вместе показывали. Вроде и кружились Александр с Милой в объятиях, да словно чужими были. И все чаще он на другую девушку, на Анну, поглядывал, а она так рядом и крутилась. Но слишком глупой была Анна да жадной. Не дождалась она, когда Александр Милу сам оставит да к ней придет, предложит ей руку, сердце и партнерство на льду. Очень уж ей хотелось соперницу уязвить. Подошла она как-то к Миле и сказала, да не сказала — сквозь зубы прошипела:
— Не быть ему больше твоим, уйдет он ко мне, вот увидишь, и я, я чемпионкой мира вместе с ним стану, потому что я для него куда более подходящая партнерша, чем ты!
Услышала это Мила и вмиг догадалась, кто та самая соперница, которая все эти годы ей палки в колеса ставила да жить мешала.
— Ничего у тебя не выйдет! — воскликнула она.
— А вот и выйдет! Уже вышло! Напоила я его отваром особым, что моя мама сделала, никуда он теперь от меня не денется.
В тот же самый миг заклубился вокруг девушек золотой туман, задрожал воздух, и появилась фея-волшебница, только была она на этот раз не доброй, а очень сердитой и грозной.
— Вот и узнали мы наконец-то, кто зло все эти годы творил безнаказанно! — воскликнула она. — Но знай, ничего у вас с твоей мамой не выйдет!
— Ой, мамочка! — закричала Аня. — Помоги мне скорее! Услышала ее мама и тут же на помощь прибежала, поблизости она была, следила, как план ее коварный
исполняется.
— Ах, это ты! — сказала она, увидев добрую фею. — Вот кто мне все время мешал, а Пахомовой помогал!
— И сейчас помешаю! — грозно воскликнула фея.
— Ну, попробуй!
Стояли друг напротив друга добрая волшебница и обычная, но очень злая женщина, сверлили друг друга глазами, и из глаз каждой сила струилась, соперницу опутывала. Схватились они в схватке ожесточенной, а про девушек позабыли. Анна убежала в ужасе, а Людмила вдруг поняла, что ей нужно сделать. Отправилась она своего партнера и любимого Александра искать. Нашла его в раздевалке, бросилась ему на грудь, окропила ему рубашку своими слезами горючими да воскликнула:
— Очнись, друг мой любезный! Люблю я тебя больше всего на свете, больше жизни и больше катания фигурного! Только ты мне нужен! Вспомни же меня, свою единственную, вернись ко мне.
Обожгли его слезы девичьи горючие, и очнулся Александр, признал Людмилу, вспомнил, как крепко ее любит и как нравится ему с ней на льду танцевать-кружиться. Обнял он девушку, прижал к сердцу и поцеловал.
И в тот же миг почувствовала ведьма злая, как покидает ее сила колдовская, как становится она обычным человеком. Развеялся золотой туман, исчезла добрая фея, победу одержав, а на месте злодейки оказалась пожилая женщина с испуганным лицом. Подбежала к ней дочка да увела маму домой. И больше Мила никогда с ними не встречалась.
Вернулись они с Александром к тренировкам, а вскоре на чемпионате мира второе место заняли. Весь мир ими восхищался, аплодировал. А еще через год досталось им и золото мирового первенства. Лучшими фигуристами они на всей планете стали. Покорили весь мир их танцы живые да задорные. Исполнилась мечта Людмилы заветная об успехе в спорте да о любви великой. Поженились они с Александром Горшковым, и стала она Королевой Льда, а он — Королем.