Пожалуй, один из самых загадочных персонажей нашей истории. Появился неизвестно откуда, версий настоящего имени и подлинного происхождения - добрых полдюжины. Среди них и та, что действительно был чудом спасшимся царевичем Димитрием Ивановичем, младшим сыном царя Ивана Грозного, последним Рюриковичем по мужской линии. И мать, Мария Нагая, якобы признала в нём сына. Да и что ж было не признать: было царевичу, сыночку её, 9 лет от роду, когда его убили. 14 лет Мария Нагая провела в заточении, а вот представился случай выйти на волю, да ещё в качестве матушки царя. И "ребёнок" подрос за это время: при большом желании во взрослом мужчине можно опознать бывшего девятилетнего малыша, более 10 лет не виданного. Как бы там ни было, и эта версия существует, хотя наиболее распространённая на сегодня - что был это беглый монах Гришка Отрепьев.
Короткое царствование
Долго ли, коротко ли, однако добрался наш то ли Гришка, то ли царевич Димитрий, то ли ещё кто до Москвы, был встречен с почестями и венчан на царство.
Венчал его Патриарх Игнатий, потому что его предшественник - первый русский Патриарх Иов не признал Самозванца, уехал в Старицкий монастырь. После убийства Лжедмитрия Первого Игнатий был лишён сана и вычеркнут из списка патриархов, а Иова вызвали обратно, но он отказался возвращаться, и тогда патриархом стал Гермоген, и они вдвоём провели в Успенском соборе очистительную молитву от обетов, которые были даны народом Лжедмитрию.
Вот ещё интересная фигура: Патриарх Гермоген.
Гермоген с 1589 года был митрополитом Казанским и много сделал для укрепления там православия. Был очень известным человеком также и в Москве, поэтому Лжедмитрий Первый сделал его членом Боярской Думы. Однако Гермоген выступил против избрания патриархом Игнатия, венчавшего Лжедмитрия на царство, а потом требовал, чтобы супруга Лжедмитрия - Марина Мнишек приняла православие. В результате Лжедмитрий Первый сослал его обратно в Казань.
Нельзя не обратить внимание на непривычный для начала 17 века "либерализм". Главных своих идейных оппонентов не уничтожил, не сгноил в темнице, а отпустил восвояси. Может быть, вследствие этой же терпимости (или беспечности), случилось так, что именно те бояре, которые в 1605 году торжественно открыли перед Лжедмитрием ворота Кремля, менее чем через год, под предводительством Василия Шуйского, организовали боярский заговор, в результате которого бесславно закончилось кратковременное правление Самозванца.
Итог: мощи Иова и Гермогена покоятся в Успенском соборе Московского Кремля, даже предатель Шуйский лежит в Архангельском соборе, а прахом Лжедмитрия в 1606 году выстрелили из пушки в сторону Польши - туда, откуда пришёл.
А если бы...
Все мы знаем расхожую фразу: история не терпит сослагательного наклонения. История не терпит, разумеется, потому что история - это то, что уже произошло, и никакого сослагательного наклонения здесь быть не может. Но размышления об истории очень даже терпят сослагательное наклонение. Кто запретит нам делать разнообразные предположения, фантазировать и представлять себе, как могло бы быть, если бы...
Например: если бы Лжедмитрий Первый был достаточно жестоким для настоящего политика, он огнём и мечом вытравил бы любую оппозицию, и в нашей истории появился бы наследник Рюрика, сын Ивана Грозного Дмитрий Первый. Но Лжедмитрий был слишком благодушен, даже Иова и Гермогена не казнил, а отпустил с миром.
Что хорошо, а что плохо? Как правильно, а как - неправильно? Этого я не знаю. Ясно одно: личный выбор одного человека всё-таки может иногда повлиять на ход истории. И порассуждать об этом небесполезно, даже в сослагательном наклонении.