В списке среди захоронений и памятников Русско-турецкой войны 1828–1829 годов в Болгарии церковь в селе Айдемир не значится. Имен русских воинов на остатках надгробий здесь уже не прочесть. И все же это самый крупный русский памятник той войны, сохранившийся до наших дней.
Текст и фото: Алексей Макеев
Село Айдемир расположено неподалеку от города Силистры. В древности он звался «Дуросторум» и был фортом Римской империи на берегах Дуная. В русских летописях он известен как Доростол. Да, именно этот город был захвачен в 968 году киевским князем Святославом Игоревичем. Здесь же Святослава осадили войска византийского императора Иоанна Цимисхия. С начала XV века Силистра подпадает под контроль Османской империи. Гораздо позже здесь была построена мощная турецкая крепость.
Русские войска не раз штурмовали ее стены. В 1809 году форпост пытался взять корпус князя Петра Багратиона. В 1810 году сопротивление гарнизона крепости было сломлено войсками графа Николая Михайловича Каменского 2-го. Русской армии помогало местное население, в том числе казаки-староверы, бежавшие на Дунай еще в конце XVII века. После окончания войны и ухода русских турки уничтожили несколько казацких поселений. Уцелевшее население собралось в самом крупном селе староверов, Татарице, расположенном в 15 километрах от Силистры.
РАКЕТНАЯ «ФЛОТИЛИЯ»
Во время Русско-турецкой войны 1828–1829 годов Силистрийская крепость была одним из ключевых форпостов. Оттого в соседнем Айдемире и был разбит русский военный лагерь. Гарнизон крепости состоял из 15 тысяч солдат при 253 орудиях. В 1828 году русские несколько месяцев осаждали Силистру, но взять так и не смогли. Непостижимым образом осаждавшие пришли без осадной артиллерии. Затем артиллерию доставили, но с мизерным количеством боеприпасов…
Весной 1829 года за Силистру взялись серьезно. Крепость стояла на самом берегу Дуная, бить по ней из пушек было удобно с противоположного, левого берега реки. Для переброски туда артиллерии нужно было построить понтонный мост, понтоны для которого находились в 80 километрах западнее Силистры. Для защиты от обстрела со стороны турок понтоны во время транспортировки превратили в своеобразные плавучие крепости с орудиями и ракетными установками. Кстати, в той войне Русская армия впервые использовала ракетное оружие конструкции генерала Александра Засядко (см.: «Русский мир.ru» №2 за 2018 год, статья «Ракетных дел мастер». – Прим. ред.). Особенно сильное впечатление ракеты произвели на экипажи турецких гребных баркасов, бросившиеся от ракетной «флотилии» в бегство.
Осадная артиллерия была благополучно установлена напротив Силистры, и 13 мая начался массированный обстрел крепости. Турецкий гарнизон был готов к штурму и мог держаться долго. Если бы не разгром армии «великого визиря» у села Кулевчи. Рашид-паша направлялся на освобождение Варны. Главнокомандующий Русской армией генерал Иван Иванович Дибич принял смелое решение снять часть войск с осады Силистры и ударить в тыл туркам. Русские войска, около 28 тысяч человек, застали врасплох 40-тысячную армию Рашид-паши у Кулевчи. Впоследствии в честь этой победы появилось на Урале село Кулевчи. Ну а деморализованный известием о поражении Рашид-паши гарнизон Силистры 19 июня капитулировал.
МЯТЕЖНЫЙ КАПИТАН
После падения крепости дорога на Константинополь была открыта. В поход отправилась 37-тысячная группировка. Для перехода через Балканский хребет наскоро смастерили горную артиллерию – главным образом из старых венецианских пушек, взятых в качестве трофеев в Силистре. Разрозненные турецкие отряды серьезного сопротивления не оказали. Адрианополь, вторая столица Османской империи, сдался на второй день осады. Теперь уже ничто не мешало Русской армии идти к Босфору. Султан Махмуд II в панике запросил мира, который и был заключен на выгодных для России условиях 2 сентября 1829 года в Адрианополе.
Силистра оставалась под русским управлением еще семь лет после заключения Адрианопольского мира. Комендантом города был назначен капитан Георгий Мамарчев – известная личность в Болгарии, национальный герой. Родился он в небольшом болгарском городке Котел в 1786 году. В юности загорелся идеей независимости родины и пошел добровольцем в Русскую армию во время Русско-турецкой войны 1806–1812 годов. Воевал под началом Михаила Илларионовича Кутузова. Затем, уже в звании капитана, сражался в России против Наполеона в войне 1812 года, участвовал в Бородинском сражении, дошел до Парижа. Отличился мужеством и храбростью, за что был удостоен многих наград. В 1821 году Георгий Мамарчев воевал за независимость Греции. А с началом Русско-турецкой войны 1828–1829 годов сформировал отряд болгарского ополчения (около 270 человек), которым и командовал в боях на Дунае.
О деятельности Мамарчева в качестве коменданта крепости мало что известно. Героя больше занимало развитие военного успеха и скорейшая независимость Болгарии. Адрианопольского мира он не принял, намеревался продолжать вооруженную борьбу. За что был даже арестован по приказу генерала Дибича. Правда, ненадолго.
В 1835 году Георгий Мамарчев организовал антитурецкий заговор в городе Тырнове. Однако среди болгарских патриотов нашелся предатель: заговор был раскрыт, почти все его участники казнены. Мамарчев остался жив благодаря российскому подданству и заступничеству российских дипломатов. Первое время он отбывал заключение в крепости города Конья (античная Икония в Малой Азии). По преданию, сам султан Махмуд II проникся уважением к храброму воину, сменил заключение ссылкой на остров Самос, где капитан получил право на пенсию и ношение офицерских регалий. Умер Георгий Мамарчев на острове 16 июля 1846 года.
УЛИЦА ТОНИ «ЗОЛОТОЙ»
Теперь от той Силистрийской крепости не осталось и следа. А церковь, возведенная русскими в Айдемире, стоит и является самым старым храмом в регионе. Айдемир – поселение древнее, упомянуто в османских архивах еще в 1548 году. До недавнего времени оно являлось крупнейшим селом Болгарии с населением почти 7 тысяч человек.
По одной из версий, название села произошло от турецкого ay demir – «железная луна». Вероятно, в Средневековье здесь стояла крепость в форме полумесяца. Глядя на современное село, представляется, что такая форма укрепления здесь была уместна: Айдемир поднимается от долины Дуная террасами по склону.
Айдемирская церковь малоизвестна среди русского населения Силистрийской области и практически не посещается русскими. В историческом поселении староверов Татарице, что всего в 3 километрах от церкви, о построенном русскими храме знают, но я не встретил ни одного человека, который там бывал.
С ходу храм можно и не заметить – ни с дороги, ни даже находясь неподалеку от него. Низенькую церковь со всех сторон прикрывают кроны сосен и кипарисов. Можно спросить в селе местных жителей, как пройти к храму Святой Троицы – всякий подскажет. Или искать самому коричневые ворота с крестом в начале улицы Златна Тоня – в буквальном переводе «Золотая (то есть прекрасная) Тоня».
Церковные врата открыты не слишком часто. Служит здесь отец Георгий Попов из Силистры. У священника основной приход в городе, и служба в русской церкви обычно бывает раз в две недели по воскресеньям. Ежели захотелось попасть в церковь в иное время, то можно позвонить: на воротах прикреплена табличка с телефоном отца Георгия.
САД У ПОМИНАЛЬНОЙ ЧЕШМЫ
Мы договорились, что церковь мне покажет супруга настоятеля Миглена – отзывчивая матушка под стать легендарной «золотой» Тоне. Миглена чувствует себя настоящей хозяйкой церковной территории. Матушка с упоением рассказывала и показывала окружающий церковь парк: цветы, фруктовые и декоративные деревья, уродившийся красный виноград, птичник с разномастными попугаями, небольшой водоем с черепахами, своеобразные скульптуры, сделанные батюшкой из дисков старой бороны.
В зарослях на заднем дворе церкви валяются обломки русских надгробий. Когда-то возле храма было много захоронений павших в боях и умерших от ранений воинов. Здесь же некоторое время хоронили и болгар. Сейчас от кладбища осталась лишь пара десятков камней. Надписей не разобрать. Несколько лет назад отец Георгий в память о захороненных соорудил чешму. Вообще-то в Болгарии так называют любой источник воды. Любят ставить такие небольшие фонтанчики на улицах. В данном случае чешма – источник поминальный. Сооружен частью из остатков надгробий – главным образом тех, на которых хорошо сохранились изображения крестов. Венчает чешму небольшой колокол и железный крест.
Был при церкви и большой старинный колокол, оставленный русскими. Миглена говорит, что он «раскололся от старости». А вот крест над чешмой, как утверждает матушка, оригинальный – с ним русские ходили на штурм крепости. Верится с трудом, что в Русской армии XIX века могли быть такие кресты – распятие похоже, скорее, на византийский крест, встречающийся и в Болгарии. Похожий крест висит и в уличной трапезной.
Попадаются здесь и каменные обломки, похожие на античные. В Айдемире вообще находят много древностей. У подножия села проходила римская дорога, а на самом берегу реки археологи нашли остатки римской дорожной станции. До строительства плотины на Дунае древнеримская дорога чаще находилась под водой. Рассказывают, что местные любители древностей каждый день припадали к радиоприемникам ровно в 15 часов 15 минут, когда по радио объявляли об уровне Дуная на завтра. И если вода отступала, отправлялись бродить по берегу в поисках античных артефактов. В самом селе жители находили и находят римские монеты. А одному из них повезло выкопать целый клад.
ПОДСВЕЧНИК ИЗ РУЖЬЯ
Айдемирскую церковь несколько раз перестраивали, прежде всего кровлю. Сохранилась фотография церкви конца XIX века, на которой она больше похожа на большую южнорусскую хату с плоской черепичной крышей. Считается, что в 1829 году церковь строили русские совместно с болгарами: стены сделали из самана, крышу – из камыша.
У входа в храм висит совсем новая мраморная доска с надписью «180 години храм Св. Троица 1834–2014 год». В данном случае юбилей пришелся на год освящения церкви, совершенного греческим митрополитом Григорием в день праздника Святой Троицы – 11 июня 1834 года.
В убранстве церкви много русского. Самые известные предметы – о них написано едва ли не во всяком упоминании о церкви – подсвечники, сделанные из «дул орудий». Реальность оказалась несколько скромнее: материалом для подсвечников послужили дула пехотных ружей длиной чуть более метра. Миглена показала и оружейную дробь, извлеченную из подсвечника при реставрации.
Интересны хорошо сохранившиеся старые русские иконы в иконостасе. Наверное, самый большой урон им нанес некий «реставратор», лет сто назад покрывший изображения лаком. А лак превратился в коричневые потеки, которые современным мастерам никак не удается вывести. Царские врата эта участь миновала, но им досталось от жучка-шашеля: гроза старинных деревянных изделий испещрил врата мелкими дырочками.
Особо чтят в церкви русскую войсковую хоругвь, икону Божией Матери «Скоропослушница», икону страстотерпца Бориса. Последняя святыня была чудом найдена на рынке. В таком виде, конечно, это половина иконы: только Борис без брата Глеба.
Есть в храме и оригинальные современные образа, написанные самим отцом Георгием. Настоятель любит творчество. Иконографические изображения я заметил на карандашнице, стеклянной вазочке и даже на высушенных тыквах, одна из которых висит над входом в церковь.
Еще лет пятнадцать назад церковь была разделена на мужскую и женскую часть. За отсутствием прихода женскую часть переделали в отдельное помещение – там располагается церковная лавка, столы для воскресного чаепития, небольшая библиотека. Она немного напоминает заброшенный музей. На русских книгах XIX, а возможно, и XVIII века оседает пыль. Есть большие богослужебные экземпляры с кожаными застежками и досками в качестве обложки. Тут же на полке я заметил почерневший металлический кувшин с черной же кружечкой. Миглена говорит, что русские военные использовали сосуды для «запивки» после причастия. Здесь это – экзотика, в Болгарии «запивка» не практикуется. Вообще, матушка очень интересуется православием в России и давно мечтает побывать в Казани – на родине храмовой иконы «Скоропослушница» (исследователи утверждают, что икона была написана именно в Казани. – Прим. авт.). А последняя находка стала знаковой: во время ремонта церкви среди скомканных тряпок и ветоши нашлась плащаница, подписанная «Казань. 1828 год».
БОЙ У КАРАКУЛА
После ухода русских войск из Силистры в 1836 году церковь в Айдемире продолжала служить болгарам. Русские войска снова появились здесь спустя восемнадцать лет. В ходе Дунайской кампании Крымской войны Силистрийская крепость осаждалась дважды, но до решительного штурма дело так и не дошло. В той войне район Силистры запомнился «каракульским боем», о котором немало говорили в русском высшем свете. Главным «героем» здесь стал полковник Андрей Карамзин – сын знаменитого историка Николая Михайловича Карамзина.
16 мая 1854 года отряд Карамзина был отправлен в разведку к селу Каракул, где предположительно расположились турки. Надо сказать, само появление на войне Андрея Карамзина стало большой неожиданностью. Он был женат на светской львице Авроре Демидовой – вдове известного миллионера-промышленника Павла Демидова. Но с началом Крымской войны решил вспомнить боевую молодость, оставил жизнь в роскоши и отправился добровольцем на фронт. В армии его не любили, полагая, что чин полковника он получил благодаря высоким связям, а на войне искал лишь собственной славы.
На подходе к Каракулу нужно было форсировать узкий мостик через речку Тезлуй. Поручик Михаил Черняев – будущий покоритель Туркестана и главнокомандующий сербской армией – предостерегал Карамзина от переправы без предварительной разведки. Через узкий мост невозможно быстро отступать, если вдруг окажется, что на стороне турок численный перевес. Новоиспеченный полковник не послушал совета: отряд форсировал преграду, а чуть далее перешел еще один такой же мостик.
Численность разведывательного отряда составляла около 700 кавалеристов при четырех орудиях. У Каракула противник действительно был обнаружен. По оценкам опытных офицеров, им противостояла регулярная конница, причем более 3 тысяч сабель. Однако Карамзин заявил, что турок намного меньше, и приказал открыть огонь из пушек. Тут выяснилось, что боеприпасов взяли мало, стрелять вскоре стало нечем. Карамзин отдал приказ вступить в бой, хотя разумным в этой ситуации было бы отступить. Силы были явно неравны. Сам Карамзин, окруженный турками, рубился отчаянно – впоследствии на его теле насчитали 18 ран.
Отряд отступил под натиском врага к мосту, где «произошла страшная свалка и резня», как вспоминал один из участников боя. В итоге были потеряны все пушки, погибло 19 офицеров и 132 солдата. Супруга Андрея Карамзина получила известие о смерти мужа раньше, чем пришло жизнерадостное письмо, отправленное им перед началом разведывательной операции. Николай I сокрушался, что поторопился произвести Карамзина в полковники, а командующий Дунайским корпусом генерал Павел Петрович Липранди получил официальный выговор за то, что доверил малоопытному офицеру столь значительную операцию…
С того времени Силистру в России особенно не вспоминали. Что уж говорить про село Айдемир – кто может знать о его существовании? Так думалось мне, пока я писал этот текст. И вот, волею случая, оказался я на Красной площади во время масленичных гуляний. Прямо на «нулевом километре» выступал народный коллектив из… Айдемира! О чем сообщала большая деревянная доска на шесте, которую держал кто-то из «группы поддержки». Болгары в тулупах и «рогатых» шапках, обвешанные тяжелыми старинными колокольчиками для скотины, отплясывали какие-то языческие и, казалось, потусторонние танцы. Пришельцы с «железной луны» собрали целую толпу восторженных зрителей…