История, которую я сегодня расскажу, случилась пару дней назад на Турецком побережье недалеко от Анталии. Мы прибыли сюда вчетвером - я, мой гениальный муж Женя, наш кругленький сын Лев и моя незаменимая свекровь Любовь Владимировна.
Утомленные ураганом Стамбульской жизни, мы поняли, что в жадном до туристов мегаполисе мы не отдохнем. В ухо постоянно кричали торговцы, бедняки тыкали нас носами в их помойные мешки, чтобы вызвать сострадание, мужчины постоянно смотрели на меня налитыми кровью глазами, вызывая целый ворох мыслей о возможных причинах такого внимания.
Чтобы отлежаться, отоспаться и отъесться, мы перебрались в Анталию. В обычное время мы бы здесь сошли с ума. Выросший на романе Монте Кристо, неубиваемо галантный и не понятно в кого интеллигентный Евгений больше всего ненавидит три вещи. Суету, тесноту и неуважение. Усеянный русскими туристами пляж любого Турецкого отеля - это как сэндвич из трех этих ингредиентов. Так что сейчас, во время карантина, у нас появился единственный в этой жизни шанс посетить курортные города.
После двух незабываемых часов в машине с двухлетним неугомонным львёнком мы заселились в роскошные апартаменты жилого комплекса под названием «Мнеб так жить». Три бассейна, водные горки, спа-центр, спортзал и зона для бокса, детская игровая комната, собственный пляж с царскими шезлонгами и небольшим рестораном, и, конечно, апартаменты с тремя отдельными спальными, роль-шторами для полного затемнения на время сна, огромной залой совмещенной с кухней, собственным садом на террасе и окнами в пол с видом на море.
Ничего более крутого я еще в жизни не видела! Лечь бы тут на пол и прирасти к этому воплощению комфортной Жизни. Кроме нас во всем этом дворце живет еще от силы 5 семей, а остальные апартаменты пустуют, о чем говорят наглухо задраенные ставни.
Отоспавшись и освоившись во всем этом великолепии, мы пошли штурмовать пустой бассейн. Десять метров кристально чистой голубизны без грамма хлорки. Птички прилетают попить эту божественную водичку с бортика, котики моют ею лапки и лижут шершавыми язычками. Нажаришься на щедром солнышке и ныряешь рыбкой с разбега. Брррр, дыхание захватывает от свежести. Вот это рай… плаваешь в этой неге и чувствуешь себя предельно счастливой императрицей.
А потом приходит бабушка со Львом. Снимаешь свое царственное облачение и даришь все силы малышу.
- Маааам, - Лев умудряется сказать это одновременно радостно и требовательно. Как начальник цеха, обнаруживший недостающий батон в авоське у своей любимицы Ниночки.
- Да, Лёва, привет! - вылезаю к нему на бортик и зову купаться.
Лев обожает купаться. Прям дитя воды. Ну ладно, скорее не дитя, а двоюродный племянник, потому что бывает по-разному. Иногда никакими коврижками в воду не загонишь. Но сейчас, в лучах ласкового утреннего солнышка, в восторге новизны, в жгучем желании охватить весь этот поблескивающий рай, Лев плещется как дельфин. И по ступенькам, и с борта, и под стишки, и просто так, и на надувном матраце, и за игрушкой, и сам - в детском бассейне, и у мамы на спине- в большом. Визги, брызги, пузыри, волны, смех - всё смешается в один восторженный шквал водяного счастья.
Незаметно приходят ребята с малышом чуть постарше Льва. Надутая несправедливостью жизни пузатая мама, задолбанный солнцем и пляжем худощавый папа и вполне довольная и неспешная бабуля. Папа первым делом оттаскивает подальше от любимого семейства свой шезлонг, ложиться на живот и прячет лицо в полотенце. Мальчугану натягивают нарукавники и отпускают плескаться у бортика.
Разумеется, Льву срочно понадобился и мальчуган, и его желтые нарукавники, и надуваемый для него голубой матрасик, и совочек и лопаточка, выглядывающие из пляжной сумки. Пришлось достать из рукава того самого крокодильчика, за которым Лев уже раз пять плавал, оседая брюшком на плот из моей ладони, рассказать пару- тройку удивительных историй про то, как этот крокодил съел, а потом выплюнул нашу Любовь Владимировну, и игрушки мальчика были спасены.
Еще через пол часа мы настолько освоились и расслабились, что Лев плескался один в круглом детском бассейне, вплотную прилегающем к взрослому, а я плавала вдоль бортика, следя за ним одним глазом. Бабушка мирно загорала на солнышке. Семейство Икс равномерно распределилось по нескольким лежакам.
Видимо размеренная курортная жизнь быстро наскучила нашему маленькому моторчику, потому что он проворно вылез из бассейна, поднялся на ноги и, возобновляя охоту на чужие игрушки, побежал вдоль кромки глубокого бассейна. Поскользнулся. И с плеском рухнул в воду.
А потом время остановилось. Разумеется, сам выплыть он не может. Это понятно по торчащей из воды макушке. Как бы усиленно и отчаянно не толкали воду его маленькие ручки, какой бы плеск не поднимали болтающиеся ножки, этого не достаточно, чтобы поднять голову над поверхностью и сделать вдох. Четыре метра, которые отделяли меня от него оказались такими длинными и тягучими, что вскочивший с шезлонга папа мальчугана, казалось, бежит, гораздо быстрее.
Смолистая, густая, мерзкая вода, как водоросли, сковывала мои движения, и я, схватившись за бортик, стала карабкаться по нему, притягиваясь и гребя свободной рукой, чтобы хотя бы немного ускориться и достать до беспомощно барахтающегося на поверхности сына.
В момент, когда его движения стали порывисты и испуганы, а макушка уже полностью погрузилась под воду, я подхватила его под живот и вытолкнула на поверхность.
Лев открыл глаза, как ни в чем не бывало доплыл до бортика, поддерживаемый моей рукой, вскарабкался и стал громогласно рассказывать всем вокруг, как он знатно плюхнулся в воду. Семейство отходило в сторонке, переговариваясь на турецком и часто упоминая Аллаха. Бабушка так и осталась в позе «матерь божья» с глазами как фары автомобиля, а я дрожащими руками обняла счастливого сынишку, прижала к себе, а потом взяла его за руку и молча, на подкашивающихся ногах поплелась к лежаку.
После этого случая Лев с таким удовольствием нырял под воду, что ловить его стало привычным делом.