Арест хабаровского губернатора Сергея Фургала – первый в российской истории, когда руководитель края обвиняется не в коррупции или мошенничестве (такое бывало, и неоднократно), а в нескольких убийствах. И впервые арест главы региона вызвал небывалые по масштабам протесты населения. Поэтому события в Хабаровском крае можно с полным основанием назвать эпидерсией – загадочной, маловероятной и одновременно неприятной ситуацией.
Не будем рассуждать, «хороший» Фургал или «плохой», виновен он или чист, как слеза младенца. Само по себе членство в ЛДПР, да ещё на Дальнем Востоке, к тому же его участие в самых подозрительных сферах бизнеса (металлолом и торговля лесом) позволяют допустить всякое.
Вспомним, что такое ЛДПР. Эта партия была создана в 1990 г. по решению советских политтехнологов для оттягивания голосов тогдашних демократов и либералов. Типичная партия-спойлер, противовес «Демократической России». Однако история доктора Франкенштейна повторилась в очередной – наверное, стотысячный – раз: порождение какого-то отдела ЦК КПСС зажило собственной жизнью. КПСС рухнула, исчез СССР, а ЛДПР живёхонька доныне.
Общеизвестная особенность ЛДПР – это полное отсутствие идеологии. В зависимости от требований момента партия выбрасывает то общедемократические, то ультранационалистические лозунги. Но она сумела выжить и стать одной из ведущих российских партий за счёт того, что быстро нашла собственную электоральную нишу – бизнес, только зарождавшийся на рубеже 1980-90-х гг. Который весь, без остатка, был полукриминальным. И ЛДПР изначально обрела наибольшую силу на Дальнем Востоке – регионе, который в советское время был полностью милитаризированным, а после крушения социализма превратился в зону сплошного социального бедствия и беззакония, где можно было как-то подняться, только либо вступая в ОПГ, либо создавая бизнес под «крышей» ОПГ. Со временем околокриминальные элементы, создававшие структуры ЛДПР в регионах, остепенились, сменили цепи и малиновые пиджаки на хорошие итальянские костюмы, перестали публично материться и вообще цивилизовались. Но кредитную историю-то никуда не денешь…
Сергей Фургал выиграл губернаторские выборы в 2018 г., одолев представителя «Единой России», тогдашнего губернатора Вячеслава Шпорта. Был ли он хорошим губернатором? Факты свидетельствуют о том, что он, во всяком случае, руководил регионом неплохо, и пиарщиком – для самого себя и партии ЛППР – был просто прекрасным. Он сократил себе зарплату с 1,4 миллиона до 400 тысяч рублей, прекратил сверхдорогие госзакупки, продал правительственную яхту, запретил чиновникам летать в командировки бизнес-классом и уменьшил выплаты ушедшим в отставку чиновникам. Организовать мощный экономический подъём в крае Фургал, разумеется, не смог, но это в принципе невозможно при действующей системе, когда все потоки “завязаны” на Москву, а собственные возможности регионов крайне ограничены. Но определенные достижения в экономике на его счету есть и в сравнении с рядом других регионов смотрятся вполне достойно.
Зато население края воспринимало антибюрократические новации губернатора на «ура». Отсвет его успехов (неважно, насколько они были действительно серьёзны) лёг на его партию, и 8 сентября 2019 г. на выборах в Законодательную думу края ЛДПР получила 56,12% голосов по партийным спискам и 30 из 36 мандатов. Одновременно на выборах в Хабаровскую городскую думу ЛДПР получила 34 из 35 мест. Такого пинка «Единая Россия» от избирателей ещё не получала.
Наблюдатели считают, что после катастрофического провала «Единой России» в Хабаровском крае федеральный центр усилил давление на Фургала: столица округа переехала во Владивосток, а полпред президента на Дальнем Востоке Юрий Трутнев якобы даже “пенял” хабаровскому губернатору на то, что его рейтинги растут, а президента – падают.
Когда об аресте Фургала узнал бессменный лидер ЛДПР Жириновский, он заявил, что его «уговаривали», чтобы Фургал покинул свой пост. Губернатора, по мнению Жириновского, могли арестовать за то, что он, мол, «отказался возить коробки (с деньгами) в Москву».
Оставим это утверждение на совести Жириновского, тем более, что Владимир Вольфович в привычной ему манере, никак дальше эту мысль не развил (сказать-то – сказал…). Хотя отметил ещё одну принципиально важную вещь: если Фургал, как утверждает следствие, совершил преступления 15 лет назад, и был задержан за них только сейчас, то где были МВД, прокуратура и ФСБ все эти годы? Как они могли допустить преступника на губернаторские выборы? А раньше на три депутатских срока в Государственной думе?
Если подозревали, но не могли доказать – были обязаны предупредить общественность: мол, имейте в виду, граждане избиратели, что этот тип подозревается в совершении тяжких преступлений. Механизмов в рамках закона для этого достаточно. Если не ведали ни сном, ни духом – возникает масса вопросов к самим органам…. И, прежде всего, как такое вообще возможно? А не предупреждённая вовремя общественность на это скажет: невозможно в принципе. Могло ли быть, чтобы правоохранители что-то знали про губернатора, но держали под спудом, чтобы было легче его контролировать? Но это, если будет принято избирателями на веру, дискредитирует в их глазах не арестованного губернатора, а федеральную власть. Потому, что все силовики для хабаровчан, даже местные – это Москва, а не Хабаровск. Как ни поверни, всё плохо выходит…
И вот Хабаровский край стал передовиком по протестному движению. СМИ сообщают, что на улицы краевой столицы вышло, по разным подсчетам, от 15 до 35 тысяч человек – для 600-тысячного города это не много, а невероятно много. Митинги в поддержку Фургала прошли и в других городах края. Самое неприятное для власти это – антимосковские, антиправительственные и даже антипрезидентские лозунги митингующих. Причём – и это отдельная головная боль для столицы – краевая власть митингующих поддержала, пусть молчаливо, пассивно, но поддержала. А как же иначе, если в крае полностью доминирует ЛДПР! Не только Жириновский в Москве, но хабаровские либерал-демократы решили, что власть начала зачистку их партии.
Первый урок дела Фургала – политический. Разгром сильнейшей партии края технической трудности не представляет, но тогда позиции «Единой России», и без того шаткие в регионе, вообще рухнут. Кто заполнит политический вакуум? И как проводить следующие выборы? При этом «Единая Россия» в труднейшем положении в соседнем Приморье, где на прошлых губернаторских выборах лишь невероятными усилиями (и не будем вспоминать, какими методами) удалось не допустить к власти представителя КПРФ. Не так далеко и Иркутская область, где недавно был снят другой оппозиционер – губернатор Левченко, и «Единая Россия» пока не определилась, кого она выдвинет на его место. Рядом – Хакасия, где губернаторствует коммунист. Есть ещё Якутск с оппозиционным (и сверхпопулярным) мэром – Авксентьевой, одолевшей представителя «Единой России» Есть Ненецкий округ, отвергший поправки к Конституции…
Как выборы-то проводить, граждане? Зачищать всю системную оппозицию? Но тогда лучше вообще выборы отменить. По просьбе, так сказать, трудящихся.
Победа ЛДПР в Хабаровском крае в 2018-19 гг. – это не какая-то иррациональная любовь к партии Жириновского. Это реакция его жителей на многолетнее урезание полномочий краевой власти, на несправедливое, по их мнению, сосредоточение финансов в Москве, на усиливающееся политическое и экономическое давление центра. Кто и что бы не стояло за арестом Фургала (а кроме него в крае арестовано ещё несколько человек, имеющих отношение к ЛДПР), это означает фактический разгром партии, уже почти 30 лет влиятельной в регионе. Что будет иметь непредсказуемые последствия, и не только в Хабаровском крае: в результате возможно появление огромной дуги нестабильности, охватывающей Дальний Восток, Сибирь и Север.
Партии системной оппозиции – ЛДПР и КПРФ («Справедливая Россия» не в счёт в силу нежизнеспособности самого проекта) были хороши для власти тем, что они неопасны, так как не претендуют на власть в стране, но при этом выступают в роли индикаторов общественного мнения. Если в Хабаровском крае победила ЛДПР, а в Хакасии – КПРФ, надо думать, какие необходимы меры для возвращения доверия к власти. А если вместо этого разрушить системную оппозицию, останется один выход – вернуться к однопартийной системе, а общественное мнение оставить спецслужбам. Но тогда останется только ждать нового 1991 года…