Трагичная и поучительная история
Всю корреспонденцию тщательно анализировали, безжалостно отбрасывая ненужные сведения. Наконец, уставшие искатели получили два по-настоящему ценных письма.
Первым оказался житель Калининграда Евгений Зуйков, оказавшийся во время войны в имении фон Шверина-Вильденгофе в качестве батрака. Зуйкову в то время исполнилось 14 лет, но он прекрасно помнил, как зимой 1944 года, его мама долго беседовала с женщиной сопровождавшей ценный груз в виде заколоченных ящиков.
Евгений был несколько обескуражен тем, с какой страстью женщина рассказывала о музейных ценностях. Казалось, её заботит только одно - смогут ли хозяева имения обеспечить надежное хранение груза.
Во втором письме, обычный советский гражданин мимоходом рассказал, что Кульженко в данный момент находится в Костроме и спокойно преподает искусствоведение любопытным студентам.
Недолго думая, в Кострому отрядили И.М. Марьянчика.
Прибывшего эмиссара, представлявшего серьезную комиссию, Кульженко встретила холодно. Как оказалось впоследствии, Полина Аркадьевна, за сотрудничество с фашистами получила внушительный срок, и вышла сравнительно недавно, после всеобщей амнистии.
Тем не менее, Исаак Моисеевич, не смущенный прохладным приемом, смог завоевать доверие Кульженко. Рассказала она действительно очень много интересного. В том числе, помня поговорку, что тупой карандаш, гораздо лучше острой памяти, Полина скрупулезно вела записи о всех музейных ценностей, которые проходили через её руки.
Действительно, судьба Полины Аркадьевны поучительная.
Родившись в зажиточной семье киевского купца, Полина закончила в 1913 году театральное училище, но по зову сердца, поступила и закончила факультет искусствоведения и была принята на работу в Киевский музей западного искусства.
После аспирантуры, работала в картинной галерее, параллельно преподавая свой предмет студентам университета.
Великая отечественная война, разрушила прекрасно складывающуюся судьбу искусствоведа. Захватив Киев, фашисты, помимо военных мероприятий, принялись деловито обшаривать музеи и художественные галереи. Для более детального и вдумчивого разграбления, требовались специалисты. Как водится, такие отщепенцы нашлись в достаточном количестве. Присутствовала среде них и Полина Аркадьевна. Немцем она показалась человеком грамотным и её сразу назначили на должность директора музея.
"Коготок" Полины увяз. Немцы требовали результат. Как вспоминает Кульженко, у неё закрадывалась мысль подсунуть фашистам менее ценные экспонаты, попрятав при этом все самое ценное по надежным тайникам. Мысль хорошая, но страх расстрела, за грабеж награбленного заставил загнать преступные мечтания в дальний уголок своей души.
Киевские музе были разграблены подчистую, при самом активном участии директора Полины Аркадьевны. Поезд с ценностями отправился в путешествие в славный город Кёнигсберг.
В столице Восточной Пруссии, у Кульженко все пошло как по маслу. Альфред Роде высоко оценил её рвение и профессионализм. Неудивительно, что последнее путешествие музейных экспонатов в Вильденгоф, находилось под контролем Полины Аркадьевны.
Впрочем, есть ещё одно объяснение, почему Роде отправил именно Полину сопровождать ценности. Как известно, на ящиках, отправленных в графское поместье, впоследствии обнаружили таблички с обращением к советской армии на русском языке:
Альфред прекрасно понимал, что Рейх обречен и кому-то придется отвечать за совершенные преступления. Свою совесть и репутацию, ему предстояло очищать самостоятельно, а помочь в этом деле могла Кульженко.
Не смотря, на то, что сама она оказалась, замазана по самую макушку, Полина являлась русским искусствоведом, душой болеющей за музейные экспонаты.
Разговор складывался интересно и познавательно, но ничего важного про Янтарную комнату Полина рассказать не смогла.
Тем временем, как узнали поисковики, в Вильденгофе, Кульженко, разместив ящики с музейными экспонатами, вела длинные задушевные разговоры с графиней.
Дружеские отношения с фрау фон Шверин вышли на такой уровень, что графиня предложила Полине Аркадьевне эвакуироваться вместе с ней в Бранденбург. К недоумению знатной немки, план бегства Кульженко решительно отвергла.
Аристократке было невдомек, что на самом деле творилось в голове у этой прекрасно образованной русской. Но мы легко можем предположить, что Полина, в тот момент была на грани истерики. Она прекрасно понимала, что Красная армия в ближайшие месяцы сметет непобедимый доселе Вермахт, а ей придется отвечать на массу неприятных вопросов в особом отделе. Её единственным козырем, оставались ящики с рукописной табличкой на русском языке.
В Части № 12 узнаем, что происходило в Дзикове-Илавецке в 1945 году.