Многие спрашивали, как пехота взаимодействовала с кавалерией в "рыцарском копье", если не могла идти одной с ней скоростью. Сегодня мы расскажем об одном знаменитом сражении которое было по-своему примечательно, однако же, неплохо показала, как могла на поле битвы взаимодействовать пехота и рыцари.
Если говорить вкратце, то Ричард Львиное Сердце вел довольное крупное объединенное войско из Акры к Аскалону, вдоль побережья. Не будет оспаривать его харизму и лидерские качества, но ранним хроникам лучше не верить - там говорится о трехсоттысячном войске (в 12м то веке, ага) Более поздние и взвешенные исследования говорят о не более чем полуторатысячной коннице (это с учетом конных сержантов и туркополов). Имелось и некоторое количество некомбатантов (точное число их определить не представляется возможным). Однако порядок, с которым двигалось войско и их национальный состав указывается в летописях точно - но мы не станем утомлять читателя столь долгим описанием.
Это объединенное войско крестоносцев на этот раз имело дело с войском Саладина (порядка 25 тыс. человек, в основном конница, в основном легкая, которая в ближний бой не полезет ни за какие коврижки)
Наверняка отряды крестоносцев то и дело донимали головные дозоры и застрельщики, и армии приходилось быть наготове - к тому же, как говорится в летописях, армия не была сильно обременена обозами (как минимум, с одной стороны обоз был прикрыт морем), и пехотинцы свою провизию несли при себе.
Когда авангард утром подходил к предместьям Арсуфа, колонну атаковали застрельщики Саладина - стрелами и дротиками, не ввязываясь в ближний бой. И во время этого плотного обстрела и ранее многие рыцари потеряли своих боевых коней, и были вынуждены идти пешком. Основной урон неизбежно приходился лошадям. Особенно жестокому обстрелу подвергся арьергард объединенного войска - в нем двигался орден госпитальеров, который рвался атаковать и разбить застрельщиков.
Железной рукой Ричарду Львиное Сердце удавалось сдерживать рыцарей - в результате боевой порядок выглядел следующим образом: Сбоку от колонны, подняв щиты, шли пехотинцы, за ними были лучники и арбалетчики, в центре колонны, наготове, находились рыцари - при таком построении лошади были наименее подвержены обстрелу.
Пехота, выстроенная перед конницей, держалась стойко, словно стена, и каждый пехотинец носил облачение из очень плотного войлока и кольчугу столь просторную и прочную, что наши стрелы не производили на них никакого впечатления. Они стреляли в нас из своих арбалетов [и луков], поражая коней мусульман и их всадников. Я видел (пехотинцев), у которых в спине застреляло от одной до десяти стрел, и которые шли обычным шагом, не покидая рядов»
Lyons M.C., Jackson D.E.P. Saladin: The Politics of the Holy War. Cambridge, 1982. P. 334-339;
Саладин, на этот раз, не стал осторожничать, поощряя атаки своих людей и отправляя в бой пехоту. Он планировал одним ударом расколоть колонну крестоносцев, бросить в бой резервы и разгромить их. Ему удался подобный маневр в битве при Хаттине, где он смог перехватить армию крестоносцев на марше, но недооценил полководческий талант Ричарда Львиное Сердце.
Существовала договоренность о единой контратаке, сигнал о которой должны были подать трубачи. Однако в один момент терпение рыцарей лопнуло и они то тут, то там, хватая копья, переходили в контратаку. Однако, полководец сдерживал их достаточно долго для того, чтобы Саладин бросил в бой все резервы.
«Тогда кавалерия собралась вместе и… решилась атаковать. Я сам видел этих всадников, собравшихся посреди ограды, образованной пехотинцами; они схватили свои копья, выкрикнули все сразу боевой клич, линия пехотинцев расступилась, чтобы пропустить их, и они хлынули со всех сторон. Одна из их баталий бросилась на наше правое крыло, другая - на левое крыло, третья - на центр, и все у нас обратились в бегство»
Амбруаз, 170-171/257-258; «Итинерарий», 267-268/251-252.
Судя по дальнейшим свидетельствам, лидер крестоносцев счел момент удачным и не стал отзывать кавалерию - вместо этого в контратаку, наконец, двигалась пехота. Кавалерия, не считая разгона для атаки, шла шагом, и пехота за ней вполне поспевала. Как говорят восточные хронисты, кавалерия сбивала с ног и рассеивала пехотинцев и вражеских стрелков, которые к тому моменту уже спешились для более удобной стрельбы, а европейская пехота довершала разгром копьями и булавами.
Работа в связке всех родов войск оказалась столь губительна для армии Саладина, что и думать было нечего об организованном отступлении- европейцы так увлеклись боем, что досталось даже торговцам и прочему небоевому люду, который двигался вслед за войском Саладина.
Войско было столь организовано, что , даже вериться с трудом, если глядеть через призму мифов о разобщенности европейцев - отряд нормандцев и англичан, не перешедший в контратаку, установил на видном месте штандарт , чтобы остальные войска могли вернуться к нему и перестроиться. Это не дало Саладину перегруппировать свою кавалерию, чтобы попытаться разгромить потерявших контроль европейцев - была предпринята новая атака, но относительно "свежая" пехота при поддержке прочих войск сумела сдержать напор. Наутро войско смогло продолжить путь, потому как Саладин отступил в соседний город.
Были и дальше налеты и мелкие стычки, но теперь стало ясно, что стойкие и сплоченные в обороне "латиняне", внемлющие своему отважному, но вместе с тем осмотрительному полководцу более не были такой легкой добычей, как прежде.