Александр Жибров
Липецк. Город – Герой…
Кунмадараш. Побыв дома часа 3, собрал чемодан, документы и … вперед. Дорога простая: Карцаг – Будапешт – Москва – Липецк. Настроение – лучше не говорить…
Суббота. 6 утра. С Толей Лукиных добрели до КПП, потом дождались «мункаша» (строго по расписанию, красавец, ходит), хоть часы сверяй. В Карцаге пересели на поезд до Будапешта. Вообщем к обеду прибыли в Текель – ждем «почтовик». Прилетела «Тушка» (Ту-134) с Чкаловского. Пока добрели до стоянки, с чемоданами – взмокли! Ага! Сразу и не зайдешь, там погрузка «высокого чина из тыла ВВС» происходит. Ящики, коробки, ковры, потом семейство чинно проследовало, а уж потом мы, все остальные «странники», кому надо было выбраться в Союз.
Пассажиры разношерстные. Военные, гражданские и еще, хрен знает кто…
Ну, тыловик, святое дело - со своими коробками и родней - в «люксовском салоне», а мы, значит, в пассажирский, в хвост… Нормально, хоть и в хвосте, за то безопасней!
Взлетели. Решили немного вздремнуть – сна нет! Летим, а в кармане (рублей) нет ни копейки. Суббота, в «Чкаловском», наверняка, вечером ничего и никого не найдем, денег не обменяем. Вообще в лучшем случае в банк можно попасть только в понедельник! Короче – сна нет ни у меня, ни у Толи. Решили попытать «счастья» у экипажа. «Стюард» (прапорщик) крутится в салоне. Подошли к нему, объяснили ситуацию. По его глазам стало понятно, что с экипажем вопрос не решим. Прапорщик, хоть как-то пытаясь загладить «свою вину», принес хлеба, сала и… Посидели, поговорили. Остается только одно – идти с аналогичной просьбой к «тыловику». Бросили на пальцах (кому идти) – выпало мне. Иду в салон, а там уже «праздник» в полном разгаре! Празднуют очередной отпуск.
С трудом (полковник был уже в хорошем состоянии) объяснил нашу «просьбу».
- Ребята, с собой, честно, нет ни копейки. Меня будут встречать – что-нибудь постараюсь решить.
Ладно, к этому мысленно были готовы, но упускать последний шанс – нельзя. Ждем посадки. Сели. В Москве зима настоящая.
Процесс прохождения таможни нами вызвал смех у мужиков с этой организации – кроме паспортов и смены белья ничего не предъявили, а вот остальных пассажиров мы дожидались долго, более часа. В это время стали свидетелями нервного стресса у «отслужившей свой срок» в Венгрии представительницы военторга, когда при подсчете ее вещей не хватило «коврика» 3 на 4 под названием «паутинка»… Слез было столько и крика, что поневоле хотелось проверить свой портфель - может «туда запропастился ее ковер»?
Пока весь этот бардак длился, стараемся не потерять из поля зрения тыловика.
Небольшой зал все немногочисленные пассажиры покидали сразу, а мы с Толиком «блокировали» все выходы, чтобы не пропустить тыловика. Под полковника уже стоял «Рафик», вещи загружены, а судя по попытке его взгромоздиться на место рядом с водителем (неудобный в этом плане автомобиль) – поняли, что останемся без денег! Закрыть дверь машины мы не позволили, напомнили напомнили о себе… Наша настойчивость была вознаграждена и взяв адрес прапорщика (водителя «рафика») стали обладателями 65 рублей.
Потом гостиница, воскресенье. Саша Гужов, бывший однокашник, привез заветные 100 рублей и, купив билеты на поезд, сдача была «оставлена» в Чкаловском.
Липецк встретил зимней погодой, отсутствием гостиничных номеров на двоих и с первых часов в Центре было ясно, что группа уже занимается несколько дней. На Су-24 переучивался полк с Кшивы и мы влились в их состав, но как отдельная группа ЮГВ.
Второе мое пребывание в Липецке облегчало практически все. Все «подводные камни» такой командировки были знакомы, да и время прошло после 79 года совсем немного, так что процесс пошел знакомой дорожкой.
Поселили в номер со штурманами (всего 9 человек) и было смешно со стороны видеть «поведение» мужиков, которые приехали первый раз.
Уже перезнакомившись, подружился с Юрой Абрамовым и еще несколькими ребятами, позволил себе дать несколько советов. Они сначала были восприняты с улыбкой, несерьезно, но недели через три, когда стали заканчиваться деньги, телеграммы (с текстом: «Люблю. Целую. Вышли 200») уже не воспринимались женами – потом не раз слышал слова благодарности от ребят.
Сначала дни шли медленно, а потом их бег заметно ускорился. Одно удручало, что надо ехать на новое место службы. Но учеба шла и то время тоже вспоминается, как хороший (но короткий) отрезок жизни.
Повышенная влажность
Все, кто был на переучивание в Липецком Центре БП добрыми словами вспоминают ту атмосферу дружбы и доброжелательности, которая возникала даже, с еще вчера, незнакомыми людьми.
Попали мы в группу летчиков и штурманов с аэродрома Кшива (Польша). Летчики, летавшие до этого, на «МиГ-27» с явной неохотой переучивались на самолет ФБА Су-24.
Мы прибыли с опозданием дня на три, а процесс учебы уже шел полным ходом. После нескольких дней общения стало совершенно ясно, что штурманов, как «класс», там не видят в упор. Мест в гостинице не было и нас подселили в номер к штурманам, номер хороший, просторный, человек на девять…
Ну а мы, как давно уже летавшие в составе экипажа, быстро подружились с этими ребятами. Все они, кстати, были нашими ровесниками, 1977 года выпуска, только закончили Челябинское ВВАУШ, а до замены в Польшу служили в Сызранском ВВАУЛ на штурманских должностях.
Был среди них Миша, крепкий, здоровый парень, (кажется татарин по национальности), добродушный, отзывчивый, спокойный. И вот как-то вечером (а на улице конец октября, слякоть, грязь, холод., о «всеобщем потеплении» на планете, кажется, и речи даже не заводили) Миша сидит на кровати жалуется:
- Влажность большая, все сырое… - а сам готовится к стирке, собирая разную мелочь.
Юра Абрамов, из этой же компании, сидя рядом со мной тихо, улыбаясь, говорит :
- Я тебе покажу 100 %-ю влажность…
Утром Миша проверив влажные носки на батареи, вздохнул, вспомнил опять «влажность», пошел на занятия. Юра взял носки, сходил в умывальник, хорошенько их намочил, повесил обратно на батарею и тоже на занятия.
Во время перемены эта шутка стали известна всем обитателям нашего номера. В течении почти недели!, во время обеда (а потом при любой возможности), чуть ли не бегом, кто-то из нас торопился в номер, чтобы проделать «тоже самое» с «мишиными носками».
Придя в номер, Мишка чертыхаясь опять в очередной раз проклинал погоду, влажность и холодные батареи. Все остальные в номере давились от смеха в подушки, и тоже «жаловались» на влажность.
В общем это все длилось долго, почти неделю. «Погорели» мы на мелочи.
Кто-то из особо старательных ребят встал немного пораньше, но слишком шумно снял носки, что бы пойти в умывальник… Вот только Мишке в то утро что-то не спалось …
Обошлось нам без «последствий». Миша был классный парень, добрый, а самое главное – тоже любил пошутить. «Простил» всех!
Еще один момент про Мишу… У него была очень хорошая память. Не скажу, что феноменальная, но хорошая – точно!
В конце программы сдаем экзамен по аэродинамике. Летчики не сильно заморачивались на различные цифры и порой допускали ошибки в скоростях (взлет, посадка, сваливание и т.д.). Выходит к доске Миша. Отвечает все по билету и без ошибок называет все скорости…
Преподаватель с интересом слушает и вдруг вопрос:
- Вы летчик или штурман?
- Штурман!
А назовите…. и задает еще пару каверзных вопросов теории, но самое главное скоростные ограничения!
Миша (было видно по лицу) не зная самого вопроса, мучительно вспоминал текст РЛЭ. Выдал все ограничения медленно, но верно, без одной ошибки!
Преподаватель был сражен точностью. В итоге – всей группе «4», Мише – «5».
Новое место службы - Дебрецен
Отучились в Липецке, приехали в Дебрецен. За время командировки Кунмадараш – уже «забыли», а Дебрецен – «еще не знаем». Настроения, естественно, нет никакого.
Радости от такого варианта, оказаться после «разведки» в «бомберах», не было. Представились командиру. До Нового года оставалось пару дней. Еще через пару часов поехали обратно в Кунмадараш с отпускными билетами в руках. Как объяснили – «отдохнете», а потом приступим (там свои планы были).
Самое «смешное» в той ситуации – предложили пожить какое-то время с «подселением» в одной квартире! Мол, со временем освободятся квартиры и все получите… Ответ был простой – нет!
С тем и уехали, оставив замполита полка в «расстройстве» из-за отказа поселиться в одной квартире.
Тут и отпуск в тягость, с квартирой – неопределенность. …
Но за отпуск все утряслось. Приехали, разместились, вышли на службу. Предоставили отдельные квартиры и жизнь началась по полной на новом месте.
Ясное дело, попали в третью эскадрилью. В Липецке знаний набрались «много», как и все, кто там учился. Сдаем первые зачеты перед полетами. Больше всех запомнился инженер по вооружению, майор Масольт. Классный мужик!
На первый вопрос – откуда приехали?, (разведка) расставил все точки над «I»… Мучительно перебирая в голове, какой бы вопрос задать, что бы хоть что-то услышать вразумительное, - возникла пауза. Тут еще мы «подсказали», что «в училище бросали бомбы, не хала – бала» и имеем понятия, что такое «ковровое бомбометание»!
Вопрос о «серийном бомбометании» и наш «групповой ответ» - поверг Масольта в шок! Сразу была поставлена оценка «4». Мы пообещали, что будем «учиться, учиться и учиться»., кстати, чем и пришлось заниматься восполняя пробел «липецких» лекций…
Еще один момент запомнился. Завтра полеты – начинаем летать, надо сдать «РЛЭ» первому заму полковнику Павловскому. Сидим, листаем РЛЭ. Мимо проходит Миша Аникин (начштаба АЭ):
- Чего мучаетесь?
- Да, вот к Павловскому идем, не знаем что спросит?
- К Павловскому? Взлет – посадка почитайте и все…
Пришли.
- Что надо?
- Зачет по РЛЭ!
- Что - же Вас спросить?
Минут пять «мучительных поисков» вопроса…
- Так! Ты – взлет! Ты – посадку!
Все – сдали! Наверное, «взлет/посадка» самые любимые вопросы…
Первые впечатления…
Первое впечатление – свобода! Если в Кунмадараше все «крутилось» в гарнизоне, то тут, чуть ли не первый перерыв на обед, дал понять, что живем теперь в городе.
В 12.30 в классе началось «оживление» среди летчиков, а еще через 5 минут, все «медленно» рванули в столовую.
К 15.00 опять полный класс и до конца работы только и слышишь - кто? где? во время обеда был в городе. Судя по впечатлениям, их можно было набраться только съездив из Кунмадараша в Будапешт, а тут за пару часов!
Буквально на первом построение наблюдаем такую картину – командир полка (Постоев А.Н), так скромно прочитал «лекцию» личному составу о том, что некоторые летчики (те, кому предстояла замена в этом году) неправильно себя ведут - возвращаясь из поездки по «продаже личных вещей братскому венгерскому народу», почти в полночь, шумно поднимали на пятый этаж «не проданный шкаф».
А так как они были «уставшие» (от многочисленных обмываний каждой, «успешной» и наоборот, «непроданной» вещи), весь этот процесс сопровождался ненормативной лексикой и очень громко выражали недовольство тем, что утром шкаф «нормально проходил во все двери, а теперь не хочет»!
Невольно вспомнилось, как мы с Сашей Прониным в Кунмадараше, ночью шли в корчму договариваться о продаже телевизора (все это выглядело как будто находишься в «логове врага и предстоит встреча с нелегалом», любая ошибка и в 24 часа…), а тут - глазам не верится :
- Товарищи летчики! Надо Вам что-то продать, дайте заявку в батальон, возьмите машину, мало – прицеп, но только будьте добры к 18.00 приехать, а не шарахаться по ночам и не будить людей!
Ну, думаю, попал в какой-то санаторий! Многое запомнилось, город есть город. Красивая архитектура, есть где отдохнуть, а главное, такое по местам службы нигде не встретишь в Союзе. В свободное время народ отрывался по разному и на полную катушку.
Но главное, конечно, полеты.
Определились с экипажами. Нам с Толей дали выпускников 82 года. У меня Серега Арбузов, у него Женя Наумов. Вместе с ними Серега Любимов и , кажется, еще кто-то. Начали летать.
Самолет понравился - все равно, что с «Запорожца» пересесть в «Волгу» по тем временам. Но тоска по Яку все равно оставалась долго.
Третья эскадрилья представляла «сборную солянку». Звено заменялось в Возжаевку. Каждый занимался своими делами, а за днями полетов и «предварительной» - время пролетело очень быстро.
Запомнилась первая зима. Наш класс был в казарме на первом этаже. Рядом библиотека. Если мы с лейтенантами на первых порах в основном читали РЛЭ и Методическое пособие (восполняли липецкий пробел), то остальные взяв в библиотеке какой-нибудь толстый роман, сидели сгрудившись у печки.
Печка - была своего рода ритуал. Холод в классе с утра был зверский. Кто-то шел за углем, растапливал печь и уже через час в «зоне поражения» трех-пяти метров было просто в кайф сидеть и греться. Кто читал, кто дремал…
Замкомэска - добрейшей души человек, доведет плановую и больше начальства не видишь весь день. Что непонятно – ребята расскажут, пояснят – проблем в этом плане не было.
В день предварительной мы в класс попадали только перед обедом. Причиной тому, заместитель командира по летной подготовке полковник Павловский.
Хороший дядька. По возрасту - в годах (в сравнение с нами), звание полковника получил в Воронеже, как летчик-снайпер (что бы в полку был заместитель командира полковник – редкость в те времена!).
Самое интересное было после постановки задачи. Постоев зачитал «постановку» - на все минут 15, подали команду:
- Товарищи офицеры!
Начал собираться, но все вокруг сели и каких-либо попыток идти в свой класс - никто не делает. К доске выходит Павловский.
Следует несколько уточнений по полетам и…начинаются рассказы: то про «мопед в Германии», то «про работу на бульдозере», то про «рога оленя в немецком музее»…
Практически это было всегда.
«Предварительная» начиналась у нас после обеда. А если учесть, что большинство слышало это не один раз, слушали и… заполняли полетную документацию.
Запомнился на всю жизнь рассказ про мопед… Коротко.
- В Германии, когда служил, купил по случаю мопед. Ну, мопед всем фору даст мотоциклам. Никто обогнать не мог. Еду как-то с рыбалки скорость 70!
В классе тишина...
- Еду в гору, подъем такой крутой и затяжной!
Тишина …
- Еду не один, со мной амбал такой здоровый, килограмм на 100!
Тишина
- У каждого по два рюкзака полные рыбой! Килограмм по 30!
Все молчим.
- Да, забыл! А сверху еще лодка надувная двухместная, надутая!
Класс взорвался от смеха!!!