Русский доброволец™ армянин Гаспар, сосед по палате сербского ополченца Горана, - счастливчик (или просто опытный воин) – перед самым взрывом мины, прилетевшей от "бесов" (боснийских мусульман), успел упасть и даже закрыл лицо по бокам ладонями.
Поэтому его лицо не смяло как пустую сигаретную пачку. Только челюсть сломало, в двух местах. И даже остались подвижными два пальца на левой руке, большой и указательный. Это тоже здорово: Гаспар целыми днями учится писать левой рукой. Эта морока замечательно отвлекает от боли в загипсованно-забинтованных руках и сшитых проволокой челюстях!
Боль – дело привычное, терпимо это. Хотя, иногда достаёт до краю. Нервы ж не железные. Да и металл-то устаёт, когда его без передыху мучают. Такие дела…
Когда от непрекращающейся боли подкатывает истерика, армянин достаёт из тумбочки свою смятую каску (в госпитальной палате для офицерского состава - большие вольности) и долго смотрит на неё. Представляет как бы могло быть. Медитирует. Помогает.
Худо во время кормёжки. Супчики, жиденькие пюрешки, соки – плохая еда для мужчины. Но что ещё можно всосать через «плетень» из зубов и проволоки? И то ладно, всё же не через капельницу в вену или через зонд, как у беспамятных.
Конечно, не очень-то удобно сосать супчик через носик «чайничка» для «челюстных». Да и обмотанными «культяпками» (хорошо, хоть не культями в настоящем смысле) придерживать скользкую посудину воистину «не с руки». В-общем, после второго разбитого «чайничка» Гаспар согласился, чтобы Горан сам держал «чайничек» у его рта.
Но по-настоящему плохо бывшему отчаянному карабахскому боевику видеть как другие едят хлеб. Невозможность пожевать хоть маленький кусочек хлеба, не говоря уже о легендарном (судя по его рассказам) армянском лаваше, доводит Гаспара до исступления. Он начинает ругаться на родном языке, а потом уходит в какой-нибудь закуток и тихо поёт песни, по печальности конкурирующие с еврейскими.
Поэтому, он ходит в столовую когда все раненые уже разошлись.
Такая мелочь жизни, а поди ж ты как человек переживает!
Впрочем, серб Горан, приехавший воевать в Боснию из майки-Србии, вполне понимает своего армянского побратима. Когда врачи «заковали» его в жёсткий «панцирь», чтобы правильно срасталось ребро, через броник сломанное пулей, то в первое время он задыхался из-за невозможности вдохнуть полной грудью. А поверхностное дыхание верхушками лёгких не позволяло даже подниматься по лестнице в среднем темпе – воздуха не хватало.
Потом уже Горан вспомнил уроки по дыхательной гимнастике другого добровольца, Хмурого Руса, и стал «дышать животом». Воздуха стало хватать даже на ухаживания за связистской Горицей.
Но всё равно, страшно не хватает такой мелочи, как возможность вдохнуть полной грудью, жить на полную. Иногда бывают приступы, похожие на клаустрофобию. Очень хочется сорвать «тиски» сжимающие грудь, чтоб не чувствовать себя как в душном гробу.
N.B. Рассказ написан по событиям войны в Боснии и Герцеговине за самоопределение (да и вообще, за существование!) национального меньшинства - боснийских сербов - с боснийцами-мусульманами. В результате её, невзирая на американо-НАТОвские бомбёжки, массированную помощь стран Запада и арабского Востока босанцам (но и благодаря помощи матери-Сербии), было отвоёвано существование Сербской республики в Боснии и Герцеговине. Названия изменены.
Оригинал текста. Фотографии - отсюда.
Ещё из "Балканского цикла":
Огонь с небес
Навязчивый кошмар (4 части)