Нашей перепалке продолжения не последовало. На палубу повалил народ: танцевать после поедания свадебного торта. Возглавлял процессию тамада, во первых рядах шествовал Сливка под руку с Женькиной барышней.
— Твоя? — Не сдержала ревности я. — Из какой группы детского сада?
— Средняя, — быстро отреагировал он. И так же быстро отстранился от меня. Это оказалось больно. Ну и всё! А чего же ты ждала? В твоем возрасте две таких как она уместятся. Девочка нежная, Женька, небось, ее первооткрыватель. Для мужчин, говорят, это важно. А я? Жизнью битая, самостоятельная. Передо мной щеголять трудно. Для нее он — принц. Всё во мне взбунтовалось! Да для меня он тоже принц‚ черт возьми! Передо мной, раз на то пошло, и щеголять не нужно! Я готова любить его любым: больным, здоровым, стареющим, каждую морщинку буду любить! И умру, если он умрет! «А если он уйдет?» — задала сама себе предательский вопрос. «Тоже умру...» — отозвалась моя душа. Юля (таким модным для ее возраста именем называлась принцесса) окинула нас цепким взглядом. Не ревнующим, а скорее оценивающим. Оценивающим меня, его, нас вместе, ситуацию. Чего ей-то ревновать? Я, как воробьишка, склюнула пару крошек с ее семейной скатерти.
— Жень, твои очки у меня. Ты без них обходишься?
Это, типа, намек: Женя, ты вообще видишь, с какой старушкой связался? И одновременно мне указали на место: очки у Юли. Для очкарика очки — практически часть тела. Раз у нее хранятся, значит... Ну-ну! Я скисала, и одновременно начинала злиться.
Тамада зычно призвал гостей к новомодному ритуалу. На мой взгляд, полуприличному. Ну букет кидать еще туда-сюда. Но подвязка... Только что не панталоны! За подвязкой желающих охотиться было немного. Холостяки явно не желали менять свою жизнь. Мой Сливка вяло потолкался, демонстрируя, что со свадьбой у него не горит. Ромео пылкий...
То ли дело страсти закипели вокруг букета невесты. Все одиночки (мне нравится это определение, заимствованное в фигурном катании) ринулись соревноваться в ловкости. Букет под одобрительные возгласы полетел, но куда-то вбок и почти падал на палубу, когда его‚ ловко изогнувшись‚ перехватил Женька. Мужики радостно захохотали. Женщины возмущенно завопили: «Нахал! Наше счастье в личной жизни хочешь утащить? Девчонки, отнимайте у него букет!»
Отнимать не пришлось. Женька сам его вернул невесте, в то время, как тамада объявлял в микрофон: «Результат не засчитывается! Пусть это была разминка! Приготовились...»
Я смотрела на Женьку с верхней палубы. Он поднял голову, нашел меня взглядом и отвернулся. Облокотился на поручень и закурил. Сливка ко мне не подходил, но я чувствовала, что он держит меня в поле зрения. Юля в это время подошла к Женьке, приобняла. Он резко отстранился, мотнул головой. Она пожала плечами и отошла. Женька опять вскинул голову, подслеповато прищурился, выглядывая меня, и поднялся ко мне наверх. Честное слово, сама от себя не ожидала, повела себя в духе пионерского возраста: гордо задрала подбородок и отвернулась!
— Ну, и что? Чего ты отвернулась, говорю? Меня связывают обязательства пятилетних отношений. Я и не скрываю. А чего ты руки убрала? Ты меня в прошлый раз за плечи обнимала. Я всё помню! Я пьяный, но хитрый!
— Ничего и не пьяный! Просто хитрый! — Не сдержала свой радости я и обняла его поскорее.
— Вот-вот! Ты меня обнимай, давай. А то через 20 минут причаливаем.
— Как причаливаем? — Испугалась я.
— А так! Целоваться давай. Время пошло.
— Как мы целоваться будем? Народа вокруг полно.
— А я местечко присмотрел. Дуй за мной! Соблюдай конспирацию.
Он пошел, легко рассекая толпу гостей. Я за ним, боясь потерять его из виду. И потеряла! Тогда просто пошла вдоль кормы. Вдруг он дернул меня за руку и втащил в какую-то каморку.
— Давай сюда!
Пахло пылью. Мы целовались‚ как десятиклассники. Каким простым может быть счастье! И, как всякое счастье, недолгим... Наш кораблик тряхнуло, как будто он натолкнулся на невидимую преграду. Мы чуть крепче прижались друг к другу, чтобы удержаться.
— Причалили... — шепнул он. Я только головой кивнула. — Я ухожу первым.
Он и правда расцепил мои объятия и ушел. Быстро. Прямо. Не оборачиваясь. А я смотрела ему вслед. Ничего более банального и вечного, наверное, не придумать! Он уходит, а она (я!) ничего не делает, чтобы его остановить, а сама умирает в это время. Как я не кинулась ему вслед, как смогла задушить звериный вопль: «Не уходи...» — Не знаю. Зато понимаю, что чувствовали женщины, которые цеплялись за ноги уходящих на войну, в никуда, в вечность.
Понятно, я закусила губы, сцепила руки, чтобы удержать себя. Меня трясло, и понадобилось некоторое время, чтобы я пришла в себя. На палубе к этому моменту всё смешалось: обычная суета перед выходом на берег. «В самом деле, — пришло мне в голову, — Сливка опять оказался прав! Время пробежало незаметно. Уже ночь. Под покровом ночи мы разъедемся в разные стороны, чтобы никогда больше не встретиться».
Невесть откуда вынырнул Сливка, удовлетворенно констатировал факт, что я одна, без сопровождения.
— А! Вот ты где? Я уже обыскался. Чего такая... потерянная?
Лучше не сформулировать!
— Долго меня искал, вот я и потерянная. Наверное, бегал на склад забытых вещей? Среди рухляди искал?
— Злюка какая ты всё-таки. Молодых уже проводили. Гости разъезжаются.
Он пристально в меня вглядывался. Я не понимала, почему.
— Слушай, ты не заболеваешь? Что-то тебя поколачивает. И бледная ты, до синевы. Посиди здесь, я за нашими вещами вниз схожу, и домой поедем, — такая любезность с его стороны, чередующаяся с ядовитостью!
Он ушел. Зря я с ним так — заботится обо мне, заметил, что я бледная, а Женька ушел не оборачиваясь... Сливка вернулся:
— Я долго? Как ты тут? Встретил Женю с Юлей на выходе. Чего это он к тебе попрощаться не подошел? Вертелся вокруг весь вечер, а ушел по-английски, — не удержался-таки от язвительности, но боли она мне не добавила. Подумаешь, булавочный укол в кровоточащую рану.
— По-английски? Побоялся, наверное, что буду у него телефон просить или свидание назначать.
В такси Сливка сел со мной рядом, взял меня за руку и начал перебирать мои пальцы. Странно, я не чувствовала ничего.
— Ну, мы к тебе? — Полувопросительно произнес он, — я тебя в таком виде оставить не могу!
— А в каком‚ собственно, виде? — Улыбнулась я. — Просто я очень устаю в последнее время. Ты был совершенно прав, когда уговаривал меня пойти на свадьбу хотя бы ради того, чтобы побыть на воздухе. И спасибо тебе огромное, что настоял на этом. День получился волшебный! Но у меня, видимо, не хватает сил даже на то, чтобы радоваться так долго.
— Ага, сил у нее не хватает... — пробурчал Сливка себе под нос, но так, чтобы я непременно услышала.
— Я приду домой сейчас, бухнусь спать, телефон зарою куда-нибудь, чтобы его не слышать, и будет мне такое счастье!
— Меня, значит, с собой не пускаешь... — требовал конкретики Сливка.
— Сливка, милый, не «не пускаю», а «не сегодня»!
— Я чувствую себя каким-то мальчиком по вызову! — Надулся он.
Боже, сколько драматизма на пустом месте! Мы с ним уже несколько лет, точнее, два года, но до сих пор меня коробит от этой его страсти к мелодраматическим эффектам. Большой уже, вроде, мальчик. Да нет, это, скорее, тип личности такой.
— И охота тебе обижаться? Поезжай лучше домой, да отоспись хорошенько. Завтра сходим куда-нибудь.
— Конечно, сходим! Нас‚ между прочим, пригласили на второй день свадьбы на дачу, на шашлыки.
Ну вот, сказал и сам осекся!.. Прикинул‚ что мы там с Женькой встретимся еще раз и... Бог его знает‚ что может выйти из этой встречи. Внимательно так, изучающее на меня посмотрел. И следы чего он ищет на моем лице‚ наивняк?.. Что я просияю солнцем от этого известия?
— Даже говорить об этом не хочу‚ пока не отдохну как следует! И что там на этой даче? Толкотня‚ суета. Можно подумать, шашлыков никогда не ел!
— Опять ты недовольна! Как с плаванием!
— Ах‚ да оставь ты! Довольна-недовольна... Устала я.
Сливка высадил меня у подъезда. Я поднялась к себе, страшно радуясь‚ что наконец-то останусь в одиночестве и освою то‚ что произошло.
Лежа в ванной я задумалась: а что‚ собственно произошло? Два немолодых-нестарых человека встретились в гостях, при этом каждый был при спутнике-спутнице моложе себя примерно на 10 лет. Немолодые-нестарые испытали по отношению друг к другу симпатию, прониклись взаимопониманием и нежностью, при этом спутники-спутницы не испытали большой тревоги и ревности, ни одно сердце не пострадало. Разве только мое‚ и то не пойму пока в какой мере. Вот если бы объединить немолодых-нестарых в одну пару‚ а спутниц-спутников в другую — было бы полное равновесие, а так — одни непонятки.
И все равно в сердце была радость... и нежность. Ну откуда радость-то? Встретились, чтобы расстаться навсегда. «Это не радость, — осенило меня‚ — это благодарность за то‚ что вообще встретились... Как говорится, "протуберанцем сквозь века". Даже не знаю‚ нужно ли нам встречаться ещё? Портить послевкусие». А сердце стучало: хочется... Хочется опять целовать эту выбритую голову‚ обнимать за шею‚ сходить с ума и пропадать во времени.
Расслабляющая ванна облегчения мне не принесла. Это заметила и прибежавшая Соня.
— Ма, ты какая-то не такая. Всё в порядке? Со Сливкой поругались?
— Нет‚ дочь. На свадьбе побыла. Красиво так. Начало новой жизни...
— И к чему это ты?
— Замуж захотелось!
— Ну ты даешь! За Сливку??? — Обескуражено отвалилась Сонька.
— С ума сошла! Что я тебе плохого сделала? — Обиделась я.
— Ну, слава Богу! — Утешилась она. Проницательная, как большинство женщин‚ вгляделась в мое лицо пристально. — Влюбилась в кого-то на свадьбе что ли?
— Ах‚ Сонька, не приставай! Сама еще не знаю!
— А Сливка твой где в это время был? Страж сердца...
— Что ты заладила: Сливка‚ Сливка... Подружек невесты окучивал.
В сердце боролись радость и грусть: кратковременное наше знакомство и вспышка чувств. Ничего‚ в общем‚ особенного на первый взгляд не произошло: жадное общение, несколько сорванных поцелуев... А ощущение такое‚ что произошло огромное, только что не судьбоносное событие. Грустно, что этому продолжения не будет. Или будет? Человек Женька энергичный — букет невесты умудрился поймать! Захочет‚ всегда мой телефон добудет. Главное, чтобы захотел. Прямо какие-то девические мечтания и грёзы! Душа просыпалась, мучилась, возрождалась для чувств. Легко мне с этим не будет.
Ирина Николаева