Было время, и мы все с упоением рыдали над судьбой декабристов. Помните фильм «Звезда пленительного счастья» (1975 год, реж. В. Мотыль)? Но вот время прошло и пришло отрезвление. Романтический флёр спал с глаз и возник вопрос: а подумали ли декабристы о своих семьях? А они вообще о чем-то подумали, кроме какого-то мифического «блага для всей страны»? Ответ неутешительный: не подумали. И доказательство тому судьба их жён.
Конечно, легко говорить: вот, дескать, жёны декабристов совершили подвиг. Да, подвиг! Но чего стоил им этот подвиг?
Вот представьте: только что вы жили в тишине, покое, комфорте, тепле и сытости, и предполагали, что так будет всегда. И вдруг: ваш муж в тюрьме. А вы его любите. Нет, не чувство долго лелеете, а именно ЛЮБИТЕ. Да так, что дух захватывает! А его – в каторги. А вы? Вы за ним, пешком, босыми ногами по снегу – за ним. А вам: пардон, мадам. Муж ваш государственный преступник, лишенный всех прав. Вы же можете считать себя свободной от супружеских обязательств.
А если хотите ехать за ним, то вы тоже – вне закона. Забудьте про маму и папу, забудьте про детей (их вам придется оставить), забудьте про достаток, покой, тепло и сытость. И вот вы – едете в Сибирь. Это вам не семь дней в комфортном вагоне по РЖД. Это холодный возок, лошадки, колдобины и месяц пути только до Уральских гор. И ни заправок, ни теплых туалетов, ни горячей воды, а только черные крестьянские избы для ночевок, а в лучшем случае – постоялым двор и клопами и тараканами. И вы – никто. Вас любой унизит, любой обидит. А потом еще месяц пути до рудников, где цепями бряцает ваш любимый, но очень глупый супруг. Романтика!
Почему-то Владимир Мотыль, выбирая героинь для своего фильма, совершенно проигнорировал самую нежную, самую трогательную, самую любящую и верную из них – Александрину Муравьёву, которая первой поехала в Сибирь.
Александрина была редкой красавицей. И у нее была редкостной чистоты душа. 22 февраля 1823 года она стала женой Никиты Муравьёва, и меньше чем через три года случилось это проклятое восстание.
После ареста мужа, она писала ему в крепость: «Мой добрый друг, мой ангел… Ты преступник! Ты виновный! Это не умещается в моей бедной голове. Ты просишь у меня прощения. Не говори со мной так, ты разрываешь мне сердце. Мне нечего тебе прощать. В течение почти трех лет, что я замужем, я не жила в этом мире, — я была в раю…»
Воистину, сердце любящей женщины безгранично… Никите оставалось только повиниться:
«Мой добрый друг, помнишь ли ты, как при моем отъезде говорила мне, что можно ли опасаться, не сделав ничего плохого? Этот вопрос тогда пронзил мне сердце, и я не ответил на него... Я виновен перед тобой, столько раз умолявшей меня не иметь никаких тайн от тебя… Мой ангел, я падаю к твоим ногам, прости меня…".
У них было трое детей. Всех троих ей пришлось оставить, отправляясь в ссылку за мужем. В Москве она встретила Пушкина и взяла с собой то самое знаменитое стихотворение «Во глубине сибирских руд…», которое везла контрабандой. Если бы бумагу с этими стихами нашли у нее! Она отчаянно рисковала!
Их жизнь уже никогда не станет прежней. Вот ее подлинные слова:
«Не предавайся отчаянию, это слабость, недостойная тебя. Не бойся за меня, я все вынесла. Ты упрекаешь себя за то, что сделал меня кем-то вроде соучастницы такого преступника, как ты. Я самая счастливая из женщин. Письмо, которое ты мне написал, показывает все величие твоей души…»
Однажды в ссылке товарищ по несчастью, декабрист Якушкин задал ей вопрос: кого она больше любит, — Бога или мужа? Александрина ответила: «Думаю, Господь простит мне, что Никитушку люблю более».
Она никогда не упрекнула мужа ни словом, ни делом. Щедро делилась с товарищами по несчастью деньгами и лекарствами, которые присылали ей из дома и всё принимала слишком близко к сердцу.
В 1832 году у нее заболели дочь, которую она родила в ссылке, и любимый муж. Выхаживая их, она простудилась сама. Ослабленный лишениями и утратами организм не мог сопротивляться болезни. Тут, в ссылке, она схоронила двух дочерей, а старший ее сын умер там, в столице, в доме ее родителей…
Александрине было только 28 лет! Незадолго до смерти она писала матери: «Я старею, милая маменька, Вы и не представляете себе, сколько у меня седых волос».
Волосы встают дыбом, когда представляешь себе все это! И умирая, эта «общая наша благодетельница», как говорили о ней абсолютно все декабристы, говорила мужу:
«Я никогда не раскаивалась в том, что последовала за тобой. Я была самой счастливой из женщин».
Можно многое простить и многое понять… Но простить и понять гибель этой прекрасной женщины невозможно. Жизнь, отданная за чужие призрачные идеалы… Невероятно… невозможно…
Никита Муравьёв после смерти Александрины больше не женился. Понимал, что второй такой уже не может быть. И, знаете, всё вот это больше вызывает у меня сочувствия, нежели история, рассказанная в кино Мотылём. Потому что кино - это только кино. А тут звучат подлинные слова подлинной жизни.
Если вам понравилось, ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал.