Это случилось в одну из июльских гроз, которые обычно бывают неожиданными, но долгожданными в знойные летние дни. Небо вмиг потемнело, ветер стал бросать пыль в открытые окна домов, а дождь лил все сильнее и сильнее. Как хорошо огородникам в такие дни. Как хорошо самим огородам: все растения дышат, набираются сил от живительной влаги, впитывают в себя все то, что забрали палящие солнечные лучи.
Но путникам, оставшимся без крыши над головой, во время таких гроз, приходится несладко. Мокрая холодная одежда липнет к телу, вещи от дождя становятся тяжелее, хлюпают ботинки, ветер выворачивает зонт наизнанку, всюду вода и негде укрыться…
Именно в такую погоду мой щенок выбежал на улицу в открытую дверь, я схватила поводок и побежала за ним. Его шерстка, еще мягкая и пушистая, под дождем стала походить на ершик. Белые лапы испачкались и казалось, что на них - черные гольфы. Он нюхал мокрую траву и все никак не хотел заходить в дом.
Дождь лил как из ведра, и моя годовалая сестренка, оставшаяся у открытой двери, смотрела на гигантские капли, падающие с черного, словно пропасть, небо. Ее кудряшки подпрыгивали от ветра, словно заигрывая с ним. «Поймай нас, поймай», дразнили его они. И ветер не унимался, он бы все отдал, лишь бы поймать эти веселые пружинки. Было не холодно, скорее промозгло и страшно. По маленьким пухлым ручкам забегали мурашки.
Молнии сверкали в небе вычурным заревом, и казалось вот-вот наступит конец.
Но вместо этого я увидела огромную дворовую собаку, выбежавшую из-за угла соседского дома. Это была смесь овчарки с медведем, не меньше. Огромные лапы тяжело ступали по асфальту, пасть была приоткрыта. Она бежала на нас.
Я схватила щенка и стала перепрыгивать через грязь и лужи, чтобы запереться в доме.
- Она вбежит раньше меня - пронеслось в голове.
- Сестра! Она там! Одна у двери! Ждет меня! Она еще не знает, что сейчас к ней ворвется огромная псина, которая в три раза больше нее. Она смотрит на грозу своими большими голубыми глазами и ждет меня, ждет, когда я обниму ее. Но вместо меня вбежит это чудовище. – Мысли сбивались, казалось, нет прошлого и настоящего, нет будущего, есть лишь ожидание того, что будет дальше. Ожидание и ужас.
Тогда я еще не знала, что что пес ранен. Из-за ливня я не заметила этого.
- Милая! Скорее в дом!
Поздно. Пес пробежал мимо меня и нырнул в открытую дверь. Все перевернулось внутри. Не может быть. Он укусил ее? Он перегрыз ей горло? Почему она молчит? Что с ней? Что?!
Я ворвалась в дом. На полу сидела моя сестренка. Здесь, в темном коридоре, она была похожа на Алису в Стране Чудес, упавшую на дно кроличьей норы.
- Аф! Аф! – показала она пальцем в сторону пса.
Он просто уронил ее, забегая внутрь. Он не сделал ничего плохого.
- Ты не ушиблась? Ты цела? Все хорошо?
Я схватила сестру и вместе с щенком забросила их на второй этаж. Внизу оставался мой кот. Я представила, как между ним и непрошенным гостем начинается драка. Но мысли об этом исчезли в тот миг, как я увидела кровь. Она была везде: на полу, на стенах, на лежанке моего щенка, на кафеле в коридоре, в ванной – всюду были кровавые следы пса. Я схватила кота и рванула по лестнице на второй этаж. «Как же воняет эта псина» - подумала я, поднимаясь по ступеням.
Тем временем пес забился под лестницу. Он не скулил, не скалился. На его предплечье зияла огромная открытая рана. Ему было больно. Ему было больно от того, что шел дождь, капли обжигали, и без того ноющую лапу, люди шарахались от него, молнии пугали и вокруг никто не мог помочь ему…
Он был неплохим псом. Сколько он помнил себя, он всегда был добродушен и весел, спокоен и важен. Даже к котам у него не было претензий, хотя, по правде сказать, они ему не очень-то нравились. Его убежище было рядом с вагончиками рабочих. Там его подкармливали, там его гладили добрые руки людей, которым пришлось оставить свои родные места и на многие годы забыть о том, что такое ласка. Не каждому из них удавалось хотя бы раз в год ездить к родным. Многие просто отправляли деньги семьям на родину, оставляя себе на самое необходимое. Хлеб, молоко, тушенка – вот и весь набор, который рабочие несли в свои хибарки. Но пес знал, что именно эти двуногие, не знающие, что такое «обжорство» и «сон до полудня», поделятся с ним едой.
В тот день во время грозы на пса упала огромная железная пластина и поранила ему лапу. И он не мог вернуться в свое убежище – его уже не было, ветер разрушил его. А люди не впустили раненую собаку к себе. И он, подобно страннику, искал приют…
«112. Слушаю вас?», «Служба спасения. Ало?», «Мы не занимаемся этими вопросами», «Оставьте заявку на сайте, с вами свяжутся в течение суток» и гудки-гудки, «Оставайтесь на линии». Если бы это был не пес, а кто-то другой? Гудки не спасли бы нас…
Пока я дозванивалась, пес вышел из-под лестницы, еще раз прошелся по первому этажу, заглянул в ванну и ушел.
Я осторожно спустилась вниз. Никого не было. В комнате пахло псиной и кровью.
На следующий день я узнала, что в ту грозу пес забежал ко всем, чьи двери были открыты. Он искал помощи. Но никто ему не помог…