Хотели как ужас, а вышло как всегда. Тихо, печально и нестрашно. Так можно сказать сразу о нескольких российских кинорежиссерах, пытавшихся снять настоящий хоррор. Сегодня «Печальное Зрелище» вспомнит две такие работы. Но на самом деле недоразвитых хорроров больше, и мы убедимся в этом в следующих публикациях.
Маргинальные «Мертвые дочери» Павла Руминова
Амбициозно пропиаренный в качестве хоррора фильм Павла Руминова «Мертвые дочери» (2007 г.) по факту оказался мутноватой психоделической и социально-философской драмой на грани с артхаусом.
Большая часть хоррор-сцен, если так можно выразиться, снята именно как арт. Из этого можно сделать эффектный видеоклип (кстати, саундтрек в фильме ничего такой) или трейлер. Трейлер получился классным, а на фильме зрители засыпали.
История нескольких молодых москвичей, которые столкнулись с призраками и теперь ради выживания должны хотя бы три дня не грешить, снята сумбурно, с многочисленными глубокомысленными, но убивающими даже саспенс длиннотами. В финале даже трудно понять, что там хотели призраки, и не всегда очевидна судьба героев, которых, вроде бы, расколбасило, но без стоп-кадра это все не точно. И, кстати, зачем кромсать большую часть персонажей разом, с параллельным монтажом? Глупо ведь.
На экране есть сегодняшние звезды (главная актриса Екатерина Щеглова пока высот не достигла), вроде Даши Чаруши и Равшаны Курковой. Но это погоды не делает: слишком безжизненные американизированные реплики, трудно разобраться, что тут вообще играть.
Вроде, на экране хоррор, но перманентно трясущаяся камера к какому-то моменту начинает убаюкивать, да еще и музыка звучит так, словно это не фильм ужасов в самом разгаре, а сцены прощания разведчика с Родиной.
Наверно, у многих посмотревших есть любимый кусочек этого фильма по принципу «во-первых, это красиво». Мне нравится сцена с инфернальным школьником с забинтованными руками в магазине пластинок, его истеричный (российская актерская истерика тоже портит хоррор, да), но почему-то забавный наезд на одного из героев:
«Легко всю жизнь сидеть на заднице и говорить: «Они уже не те, свое уже отыграли. U2 не те, Оззи Озборн не тот, Джулия Робертс не та. А вы-то те? Вы-то кто, а?!»
К сожалению, Руминов на прозвучавший вопрос своего персонажа не смог ответить внятно. Только в 2016 году в хорроре «Дизлайк» ему удалось впихнуть историю в рамки жанра без утопичных попыток сказать все и сразу в рамках одного фильма.
Точно «Проигранное место» Надежды Михалковой
Полнометражный режиссерский дебют дочери Никиты Михалкова, конечно, попал в прокат. Но как попал, так и пропал. Фильм «Проигранное место» (2018 г.) обещал стать крепким молодежным ужастиком на тему городских легенд (группа старшеклассников сталкивается с фактами смертей тех, кто купил билет в кинотеатре на проклятое место), но оказался... даже трудно сказать, что это было. Наверно, детективом с элементами драмы взросления.
Хоррора нет, саспенса кот наплакал. Тут нет даже типично российской школьной жизни! Фильм слишком натужно хочет казаться американским, предлагая зрителю локации знакомой по сотням хорроров США субурбии, где школьники ездят домой на собственных авто и мотоциклах, а после уроков закатывают вечеринки в родительских коттеджах.
Остается довольствоваться достойной операторской работой Михаила Хасая («Притяжение»), флешбеками в СССР и компанией хорошо подобранной актрисы Ирины Мартыненко. А еще можно на время заглушить печаль раскиданными по фильму киношными отсылками и неплохими диалогами школьников.
Михалкова снимала по сценарию братьев Пресняковых («Изображая жертву»). Для них не проблема увлечь зрителя сочным разговором. Только вот с интересующим нас жанром Пресняковы ранее не сталкивались и даже толком не пытались работать по его канонам. В итоге дальше бесполезного трепа и походов в кино дело не зашло, и почти все зрительские места в прокате оказались пустыми.