В современной исторической науке считается обычным сравнение большевизма/коммунизма и фашизма как неразрывно связанных между собой явлений. В данной статье мы поговорим об идеологических конструкциях, знаках и символах русских фашистов 30-х годов, представляющих собой нечто промежуточное между идеологией фашизма (итальянского и немецкого), русской дореволюционной идеологией и коммунистической идеологией.
Русская фашистская партия в Харбине с самого своего основания предпринимала попытки выстраивать структуру и мероприятия своей организации по аналогии с советскими: так, первомайским шествиям коммунистов противопоставлялись организованные первомайские собрания Всероссийской Фашистской Партии (ВФП); высший орган ВФП вначале названный Верховным Советом был переименован в Центральный комитет; в противовес "Азбуке коммуниста" Николая Бухарина была "Азбука фашизма" Г. Тараданова; правда друг друга члены фашистской партии называли не товарищами, а соратниками; ну и конечно, конспиративные подпольные организации должны были устраивать восстания на фабриках и заводах, после победы которых в городах бы устанавливалась "рабочая фашистская диктатура".
Интересны воспоминания русского эмигранта в Эстонии Константина Большакова. Через своего брата, жившего в Оксфорде, он оказался связанным с ВФП в Харбине. Так, работая литографом в типографии и выполняя заказы от ВФП в письме своему брату он писал: " Идея рисунка у меня не так плоха: на страже восходящего солнца – будущей России – с мечом и щитом со свастикой. И воин древнерусский!.. " Однако Большаков не понимает и не принимает намеки на связь ВФП и ее руководителей с партиями итальянской и немецкой: " не люблю я лишь эти подделыванья под Муссолини и Гитлера, в одном (юбилейном, кажется) номере “Нашего пути” Родзаевский (К.В. Родзаевский (1907–1946) – генеральный секретарь ВФП с 1931 г.) помещен огромным портретом, так тот и прическу, и усы носит по-гитлеровски, м.б., совпадение, но очень бросающееся в глаза".
Однако особого внимания заслуживают детские организации, которые идеологию ВФП доводили до уровня коммунистической или фашистской, и представляли ее как романтическую борьбу за национальные и религиозно-нравственные ценности. Причем, если в СССР политические организации для самых маленьких (октябрятские организации) были созданы только в 1960-х годах, то в Харбине, столице русского фашизма, такие организации появились в 1934 году. Так, был основан «Союз фашистских крошек» – организация для детей от трех до десяти лет. У "крошек" был свой марш, своя газета «Крошка», свои принципы организации. С ними проводили специальные занятия, им адресовалась особого рода литература.
В фашистском журнале "Нация" постоянно публиковались пьесы, где главными действующими лицами были фашистские крошки. Так, рассмотрим одноакторную пьесу под авторством Н. К. Пац-Помарнацкой «Именины крошки Наташи», где пять действующих лиц: Крошка Наташа, Бабушка, 1-я крошка, 2-я крошка и Крошка-мальчик. В самом начале пьесы 1-я крошка задает вопрос: «Бабуся, о чем мы будем разговаривать?», и далее именины превращаются в урок фашизма, в который с радостью включаются остальные дети. Отвечает на вопрос, впрочем, не бабушка, а 2-я крошка: «Давайте говорить о нашем любимом фашизме?»
Рассказы о фашистах, как и вообще вся риторика ВФП, в разговоре детей с бабушкой сосредоточивается на противопоставлении их коммунистам. Акцент ставится на трагических судьбах детей в СССР: «<...> самых лучших людей они <коммунисты> убивают, а детей отнимают у родителей и отдают их в детдомы <так!>, но там очень плохо, дети убегают и делаются беспризорниками, преступниками, а большевики их расстреливают».
Так же, как на особой роли личности выстроена большевистская риторика, в детской пьесе объясняется, кто такой Константин Владимирович Родзаевский ( К.В. Родзаевский (1907–1946) – генеральный секретарь ВФП с 1931 г.) с упором, как и в советском варианте, на то, что он живет здесь, «среди нас» (ср. в поэме В. Маяковского «Владимир Ильич Ленин»: «Он, как вы / и я, / совсем такой же»; «Он вместе, / учит в кузнечной пасти...»).
В самом конце пьесы находится место и бабушке, которую спрашивают, относится ли она тоже к «фашистским крошкам», на что та с умилением и гордостью отвечает: «Ишь ты, шалунья! Ну, да ведь ты не хочешь меня обидеть. Да, впрочем, старенькие и маленькие почти одно и то же. Пусть я буду крошка, но все-таки фашистская крошка».
Риторика непременного противостояния, борьбы на уничтожение противника, пропаганда своих идей на фоне отсутствия информации об идеях другой стороны – все эти и другие аналогичные характеристики были одинаково востребованы как советской детской литературой, так и произведениями русских фашистов.
