Она сидела, возле зеркала. Её волосы были мокрыми, она только что приняла душ, осанка прямая, на лице начали проступать морщинки, вы бы ей дали 22 или 23, но самом деле, ей было уже 27. Не такая уж большая разница, но женщины в определённый момент, начинают стареть стремительно . Волосы были не длинными, выражение лица в данный момент сосредоточенно до крайности, чем та сейчас похоже на гримасу ребёнка-мальчика. Она увидела прыщь на носу, и принялась его давить, она думала о нём, нет не о прыще, а о нём . Прыщь её не волновал, скорее всего это было сделано для того, чтобы отвлечься.
Она даванула с силой, в мозгу скользнула мысль
"- хорошо что с понедельника в отпуск, а то шишень походу будет.." .
И в правду шишка, получилась отменная. Прыщь, не стоит давить это как душевная боль, должна сама расосаться, уйти, а если на давишь то повредишь ткани, и рядом соскочит новый.
В голову залезла новая мысль -" Он все время говорил о Кафке - Франце Кафке. Конечно я читала Замок, хороший писатель, хоть не легко мне дался.
Мы потом его с ним обсуждали, а я слушала, перебила его тогда, обратив внимание на то что, архивист по моему, да архивист, подчеркивал все синим карандашом, имя господина К, тоже синим, подчеркнул, у меня тоже был карандаш, и синий в руке , я когда читаю все подчёркиваю, карандашом, и тут у меня оказался синий карандаш! Это был мистицизм чистой воды! Он скривился, помню тогда от моей мысли, с напряжением выслушал меня, и снова загородил про свой абсурд. Как здорово что мы с ним, расстались! Где он сейчас? , Почему я о нем думаю? , мне ли не пох*й теперь, на него, ведь я же была инициатором.
Мы с Сергеем вылетаем сегодня, а он что он, не знаю, он слишком много говорил, и ел, пил это пиво, дарил цветы, не спорю, подарки по праздникам, если он так любил свой абсурд, почему у него все было по полочкам разложенно, почему он был такой претенциознный , почему не знаю, не мог стих мне сочинить или просто, вычудить, такое этакое, смешное пообещать что назовёт, завод в мою честь (он проектировал оборудование для мясокомбинатов ) "
Она и не заметила, что говорила сама с собой все это время во весь голос, она уже встала и ходила голая по квартире , она посмотрела в свое отражение, все выбрито, ей нравилось свое тело и его разглядывать, она не занималась спортом, но не была толстая или худая все в меру, и не грамма циллюлита.
Форточка хлопнула, начался ураган, на улице внезапно появилась темень. И нервная полоска, громко резануло небо. Будучи голой, она закрыла форточку, она жила в однюшке, перешла на застекленный балкон. Окна были выше, она, не боялась что её увидят голой, хотя на самом, грудь с траура, можно было рассмотреть на 100 процентов.
Она смотрела на листву, её буквально рвало, машины пролетали, врезаясь в завесу дождя.
А где он сейчас? Что с ним? Ему бы понравился такой дождь.
Домофон запиликал, это был Сергей.